Что случилось с экспедицией Русанова. Версии и находки - Андрей Н. Зобнин

окончил Архангельское торгово-мореходное училище и затем работал на биологической станции в Бергене ассистентом известного норвежского океанолога, профессора Бьорна Хелланд-Хансена, который и рекомендовал молодого моряка-ученого в экспедицию Руала Амундсена[14].

В начале апреля В. Русанов телеграфировал А. Кучину, чтобы тот приехал в Петербург и занялся подготовкой экспедиции. Нужно было в короткие сроки приобрести судно, заказать оружие, снаряжение, продовольствие и подобрать экипаж. Капитаны И. П. Ануфриев, Н. Л. Копытов и В. С. Гринер, на которых рассчитывал А. Кучин, по различным причинам отказались от участия. 14 апреля 1912 г. Александр Степанович писал сестре: «Застрял я в Питере дольше, чем думал. Дело, значит, швах. Надо самому быть и капитаном».

21 апреля В. Русанов и А. Кучин выехали в Норвегию для покупки экспедиционного судна. За полмесяца они объездили всю страну и только 17 мая вопрос решился.

«В Олезунде судно настолько понравилось, что решили купить его, – писал Александр Кучин отцу, – лучшего, пожалуй, и не найти. Называется ”Геркулес”, построено в 1908 г. специально для звериных промыслов около Гренландии, а в этом году сменена ледяная обшивка. Машина системы ˝Аlpha˝ в 16 лошадиных сил и работает прекрасно. Мы купили его с доставкой в Тронгейм. И теперь находимся в 20 милях от города»[15].

Согласно данным Полярного института Норвегии, «Геркулес» (Herkules) был построен в 1908 году в поселке Россендаль в Хардангере и зарегистрирован 14 апреля того же года в городе Олессун от имени акционерного общества Elf в Христиании (ныне Осло). Управляющим этим обществом был известный предприниматель Теодор Северин Сверре (1874–1959).

Парусно- моторный куттер «Геркулес»

Судну присвоили опознавательный код MFBG, который вместе с цифрами 27.31 был вырезан на косяке трюмного люка. Корабль назвали в честь Геркулеса Вайера Сундта – шурина Теодора Сверре. Имея две мачты с гафельным парусным вооружением, «Геркулес» определялся как норвежский куттер и согласно норвежским справочникам имел следующие размерения в английских футах: длина 73,6; ширина – 19,6; осадка – 8,6. Тоннаж судна – 63,42 (брутто) и 27,31 (нетто). В архиве судоверфи в Росендале сохранилась записка, в которой указывались размерения в норвежских футах: длина 76,10; ширина до 18,10; осадка до 9. На запрос газеты «Водный транспорт» заместитель директора Полярного института Норвегии К. Ц. Лундквист по поводу этих различий ответил: «…пожалуй, (это) связано с тем, что промеры верфи указываются в норвежских футах и дюймах, тогда как зарегистрированные в Дирекции судоходства (и в литературе) указываются в соответствующих английских единицах». Однако и пересчет единиц не дает полного совпадения чисел[16].

Корпус судна и ледовый пояс выполнены из дуба.

Все известные подробности экспедиции на архипелаг Шпицберген описаны достаточно, и нет необходимости в их повторении. Но одна особенность все же заслуживает внимания. Экспедиция, рассчитанная на три месяца (возвращение «Геркулеса» в Архангельск было намечено на октябрь), была завершена спустя немногим более месяца. Русанов не скрывал, что планирует к 15 августа покинуть Шпицберген. Он спешил. Была уже середина августа, и возможность продвинуться на восток как можно дальше с каждым днем уменьшалась. Понятно, что он смотрел на обследование Шпицбергена как на «небольшую первую пробу».

Таким образом, максимально сократив время пребывания на архипелаге, В. Русанов устремился к Новой Земле, попутно проводя гидрологические исследования ветвей Гольфстрима в Баренцевом море. Застигнутый штормом, «Геркулес» ушел к проливу Маточкин Шар.

Загадка экспедиции Русанова

С этого момента начинается самая загадочная и трагическая часть экспедиции В. Русанова. Тот малый набор фактического материала, которым располагает исследователь, не позволяет выработать одну убедительную версию дальнейшей судьбы экспедиции. Прошло уже 100 лет, а до сих пор больше вопросов, чем ответов. Единственный способ понять, что произошло, а точнее, что могло произойти с экипажем «Геркулеса», остается анализ всех сведений. Это тот самый случай, когда тщательная проработка уже известных данных может стать важнее поиска новых.

Первой и основной загадкой всей истории стал текст телеграммы, оставленный начальником экспедиции в самоедском становище Маточкина Шара перед выходом судна в море. Приводим его в оригинальной орфографии:

«Телеграмма начальника экспедиции 1912 года В. А. Русанова, оставленная на новой Земле, в самоедской колонии Маточкин Шар 18 августа с просьбой отправить ее, когда представится возможность, по следующему назначению: Петербург Ждановка 9 Стюнкель.

Юг Шпицбергена остров Надежды. окружены льдами Занимались гидрографией Штормом отнесены южнее Маточкиного Шара Иду к северо-западной оконечности Новой Земли оттуда на восток Если погибнет судно направляюсь к ближайшим по пути островам: Уединения Новосибирским Врангеля Запасов на год Все здоровы Русанов».

Последнее сообщение Русанова внесло немало неясностей в анализ дальнейших планов пропавшей экспедиции. Как только не интерпретировали его смысл. Самой распространенной здесь была версия, согласно которой Русанов по ошибке пропустил частицу «не» перед словом «погибнет». То есть следовало понимать «если не погибнет судно, направлюсь к ближайшим по пути островам…». Скорее всего, это были попытки не столько понять, сколько оправдать бессмысленные намерения Русанова. Тем более что стилистическая оценка фразы подтверждает изначальное отсутствие предлога в построении всего предложения. Л. Л. Брейтфус писал: «Допуская, что В. А. Русанов описался и не обратил внимания на пропуск частицы ˝не˝, т. е. допуская, что он намеревался идти к острову Уединения и дальше к востоку только в том случае, ˝если судно не погибнет˝, то и тогда является непонятным, как можно было решиться идти в столь рискованное и требующее продолжительного времени плавание с запасами провизии только на один год»[17].

При первом прочтении действительно возникает некоторое непонимание, обусловленное, скорее всего, тем, что В. Русанов в спешке не позаботился о правильном построении фразы. Но если внимательно прочесть сообщение, то смысл его становится очевидным и не содержащим совершенно никаких противоречий. Русанов имел в виду только то, что, продвигаясь на восток высокими широтами под 78-й параллелью, вдали от береговой линии, судно могло погибнуть в любой точке их пути от мыса Желания до Берингова пролива. «…Если погибнет судно, направляюсь к ближайшим по пути островам…». Здесь надо понимать, что если судно раздавит льдом где-то в Карском море, то экспедиция направится к острову Уединения, если же в море Лаптевых, у меридианов Новосибирских островов, то естественным путем к спасению будут эти острова, и наконец, в Чукотском море – тогда они двинутся к острову Врангеля. Далее к востоку, за островом Врангеля, Русанов прочертил уже беспрепятственный выход к Берингову проливу. Эти несколько слов «…к ближайшим по пути островам…» содержат основу для понимания смысла сообщения. В. Русанов