Эшелоны власти. Любовь по-черкесски - Ирина Резцова

Заур слегка задвинул в сторону шторы. Перед ним открылся прекрасный вид на ночной новогодний Майкоп. Казалось, что звезды, падающие с неба, становились золотыми. Было романтично наблюдать за выпадающим снегом при свете ночных фонарей, но Зауру было в этот момент не до романтики. Он отвернулся от окна, прислонившись к подоконнику.

«Нужен кто-то еще… Тогда мы могли бы втроем что-то попытаться сделать… Я даже не знаю, что можно сделать… Если я не справлюсь, то могу писать заявление на увольнение. Какой я тогда специалист?»

Заур вздохнул и снова повернулся к окну. Глаза безразлично изучали еще пустынную улицу с припаркованными автомобилями. Ему подумалось, что он до сих пор не получил водительские права.

«Надо бы этим заняться… Как раз провалюсь и уволюсь, будет много свободного времени…»

Разглядывая дорожный знак «Уступи дорогу», Заур, наконец, догадался, кто им с Тагиром может быть полезен.

«Ну, надо же… Где мой телефон?! А-а, вот, на кровати!»

Забыв про все приличия в новогоднюю ночь, Заур в ускоренном темпе листал телефонную записную книжку с контактами, пока не нашел того, кого очень сильно искал.

6

– Нина Александровна, – Белла Темиргоева пыталась как-то перевести неудобный разговор на другую тему, – как вы с Геннадием Михайловичем познакомились?

– А мы и не знакомились с Геннадием Михайловичем, – просто ответила супруга депутата Государственной Думы.

– То есть как?

– А вот так… Мы росли с ним на одной улице в селе… Собственно, в нашем селе, в Костромской области, всего две улицы. Все друг друга знали.

– Наверное, это здорово, когда знаешь своего мужа с детства, – из вежливости спросила Белла, хотя она понимала, что ей самой следовало бы также хорошо узнать Тагира.

– Как сказать… Да, я знаю Геннадия Михайловича всю жизнь, но это не имеет значения для меня.

– Вы меня удивили, Нина Александровна. Но, почему?

– Потому что, как бы ты не знала мужчину, в которого влюбляешься, – все равно ты оказываешься замужем за другим человеком. После свадьбы мужчины меняются.

– Вы жалеете о том, что вышли замуж?

– В целом, нет, Беллочка. Я по-прежнему питаю самые теплые чувства к своему супругу. Мы через многое прошли. Но, странное дело, я всегда чувствовала себя рядом с ним униженной…

– Вы так гармонично смотритесь вместе… Геннадий Михайлович вас носит на руках!

– Это все правда, Беллочка, – Нина Александровна отодвинула от себя тарелку с недоеденной копченой бужениной в смородиновом соусе. – Но, когда мы остаемся наедине, Геннадий Михайлович дает мне понять, где мое место.

– Почему? – Белла уже начала думать о том, что Тагир – не такой уж плохой человек.

– Я ведь без высшего образования, Беллочка. Мне оставался всего лишь год, чтобы получить диплом педиатра. Но… обстоятельства сложились иначе…

– У вас что-то случилось, Нина Александровна?

– Ничего такого, чему можно было удивиться. Как жене военного, мне пришлось оставить институт и уехать на другой конец страны, вслед за мужем.

– А перевестись в другой медицинский институт?

– Беллочка, – Нина Александровна снисходительно улыбнулась. – В советское время было очень сложно поступить, о переводе вообще речи не шло. Тем более, куда переводиться? На границу с Китаем?

– Да, сложно, – Белла вздохнула. – Но почему вы чувствовали себя унизительно? Разве вы были виноваты в том, что вам пришлось оставить институт?…

– Видите ли, Беллочка, пока вы с мужчиной на равных, он вас уважает, но стоит ему стать в чем-то лучше вас, вы автоматически становитесь на ступеньку ниже его. На это не стоит обижаться… Как говорят, французы, се ля ви… Мужчина так устроен, он хочет женщину уважать за что-то…

– Как же дети? Домашний очаг?

– Это все прилагается к семье и не обсуждается. Мужчины не считают рождение детей подвигом, ведь ничто не сравнится с гибелью во имя страны на войне. Родить может каждая женщина, но кто сегодня пойдет добровольно защищать Родину?

– Но ведь вы – женщина, Нина Александровна… Вы же – не солдат… Какой с вас спрос? – Белла думала о Тагире, неужели он также относится к ней…

– Если бы я была полезна обществу, то Геннадий Михайлович меня бы больше уважал. В конце концов, врачи полезны…

– Значит, получается,… Получается, что женщине нельзя оставлять работу? Она перестанет быть личностью для мужа?

– Ну, почему же… Не всегда… Для военного или государственного мужа – это очень важно… Мне просто не повезло, – Нина Александровна снова грустно улыбнулась.

– Мой муж – тоже госслужащий… Я оставила работу ради него… Для него тоже важно, кто я? – Белла готова была вот-вот расплакаться.

Нина Александровна вздохнула, немного помолчала, затем снова подняла на Беллу свои очаровательные зеленые глаза.

– Я вам так скажу, Беллочка. Важно не то, кто вы для своего мужа… Важно то, кто вы для самой себя. Сегодня все можно исправить, кроме любви…

– Вы бы исправили? – Белла с надеждой посмотрела на свою собеседницу.

Но Нина Александровна не успела ей что-либо ответить – в комнату вернулись изрядно замерзшие мужчины.

7

Заур терял уже терпение, когда же на том конце связи, наконец, возьмут трубку.

– Ну? – послышалось сонное вместо обычного приветствия.

– Рустам? С новым годом тебя, дорогой! – Заур пытался быть как можно добросердечным, хотя нервы заводили мозг до откровенного беспокойства.

– Да, это я… А кто это? – в трубке послышалось, как Рустам зевнул.

– Рустам, это Заур Тлехас. Я – муж сестры Тенгиза Сапиева. Вернее…

– Я понял… Что случилось с Тенгизом?

– Да нет! С Тенгизом все в порядке. Я тебе звоню по другому поводу. Прости, что не нашел другого времени.

– Что случилось у тебя, Заур?

– Помнишь тогда, на новоселье у Сапиевых… мы обсуждали Тагира?

– Кого?

– Тагира Темиргоева…

– Темиргоева? Да-да, помню! – Рустам окончательно проснулся и присел на кровати, неосторожно столкнув ногой своего рыжего кота Ягодку. – Он брат Фатимы Бибовой. Ты про него говоришь, да?

– Наверное, – Заур растерялся. – Рустам, у Тагира беда. Вернее, беда у нас всех… До Нового года Государственная Дума утвердила бюджет и, так получилось, Адыгее урезали… Сильно урезали. Мы не сможем прожить…

– Мда, – Рустам Псеунов вздохнул. – Ну, а Тагир тут причем? Он голосовал за такой бюджет?

– Нет, не голосовал, но ему надо как-то помочь разрешить эту ситуацию.

– Разве не поздно уже?

– Поздно, Рустам, слишком поздно. Президент подписал указ соответствующий… После праздников будет перечисление…

– Совсем плохо, Заур… Что ожидается от меня? Я не знаю, что можно сделать здесь. Закон есть закон…

– Рустам, ты не мог бы поехать со мной в Москву?

– Прямо сейчас?!

– Нет, не сейчас, – Заур понял, что с Рустамом есть шанс что-то хотя бы попробовать сделать, – но завтра… Прости, ты, наверное, запланировал что-то на праздники…

– Да, как сказать… Мне кота некуда девать…

– Кота? Ты живешь один?

– Ну да…

– Понял. Знаешь что, Рустам… Привези кота ко мне домой. Мои родители позаботятся о нем.

– О, нет! Мой Ягодка испортит твое жилище от стресса. Мне придется оплачивать вам ремонт…

– Ну, хорошо… Если хочешь, моя мама будет навещать твоего кота на дому…

– Ладно, пусть будет так…

Заур облегченно вздохнул.

– Заур…

– Я слушаю тебя.

– Вот мы приехали с тобой в Москву, как две белые вороны. А дальше-то что? Ничего не работает. Все на праздниках. Запросы не отправишь, расследований не проведешь. Мы едем с тобой в самый неподходящий момент.

Заур замолк. Рустам был прав. Определенно прав. Но, с другой стороны, он сам был поставлен в такую нелепую ситуацию.

Только сейчас Заур понял, что теоретически он мог не брать на себя ответственность, да и Тагир повел себя, как всегда. Вновь им, Зауром Тлехасом управляет паника Тагира Темиргоева. Ничего не меняется. Кажется, на Тагира не повлияла работа в парламенте страны.

Заур поразился и в очередной раз убедился в том, что когда-то Мерем сделала правильный выбор в пользу Тенгиза. Еще совсем недавно Тенгизу Сапиеву угрожала опасность, но он не повел себя, как трус. А Тагир… А что Тагир? Он даже забыл про праздник! Он не подумал о том, что Зауру Тлехасу хотелось встретить Новый год по-другому! Но нет… Тагиру в очередной раз было плевать на интересы друга. Заур был зол на своего друга, но, спустя секунду, он подумал о другом. Адыгея… Его маленькая Адыгея, которой он служит, и ее люди… Они не заслужили того, чтобы он, Заур отвернулся от них. И если их благополучие повлияет на его собственную карьеру – это не страшно. Во всяком случае, он у себя дома, а значит, пока продолжит преподавать по вечерам. Дальше будет видно…