Ночь вне закона - Себастьян Фитцек

В первый раз Бен решил, что это случайность, вероятно, как и Джул, у которой от неожиданности и удивления отвисла челюсть.

Во второй раз Бен вышел из себя.

– Ты, мерзкая скотина! – закричал он и на Ляйпцигерштрассе обернулся назад. К нагло ухмыляющемуся менеджеру, который поднял руки в извиняющемся жесте. Как будто могло быть какое-то извинение тому, что он только что трогал грудь его пятнадцатилетней дочери.

– Эй, да я просто пошутил, – сказал Джон-Джон, потом закричала Джул, но было уже поздно.

Пытаясь не сбить молодую мать с коляской на переходе, Бен крутанул руль влево. На встречную полосу. До сегодняшнего дня неясно, Джул ли не до конца защелкнула ремень безопасности, или Джон-Джон расстегнул его во время своих приставаний. Во всяком случае, Джул выбросило из машины, когда они лоб в лоб столкнулись с «мерседесом».

– Чудо, что она осталась жива, – сказали позже врачи. И сунули ему в руки брошюру, как обращаться с тяжелобольными детьми.

Джул пришлось ампутировать обе ноги по колено.

У Бена была сломана ключица, у Джон-Джона, к сожалению, только бедро. Еще на больничной койке он сумел выдворить Бена из группы. Он убедил остальных, что Бен чертов сумасшедший, который ни с того ни с сего психанул в машине, и не годится для их музыкальной группы. На что Бен поставил своих музыкантов перед выбором: или вы дальше работаете с этим преступником, или встаете на мою сторону.

Его «верные друзья» недолго колебались. Они выбрали парня с деньгами на альбом и бросили Бена. Вот так просто все иногда бывает.

Дженнифер была в тот момент слишком шокирована, чтобы оставить его. Даже когда на следующий день к ней заявились из службы опеки и хотели знать, вел ли себя Бен когда-то неподобающим образом с их дочерью. Потому что незадолго до первой операции Джул сказала врачам: «Он трогал меня».

Недоразумение, которое, к счастью, не попало в прессу. Позже, когда открыла глаза и не нашла своих голеней, Джул отказывалась что-либо вспоминать.

Тот факт, что дочь никогда не винила его в своем состоянии, поначалу поверг Бена в почти шизофренический порочный круг эмоций. С одной стороны, он ненавидел себя за несдержанность и в самые мрачные часы, сразу после несчастного случая, даже подумывал о том, чтобы покончить со своей неудавшейся жизнью. С другой стороны, именно беззаветная любовь Джул запрещала ему что-либо с собой делать, а это, в свою очередь, вело к тому, что он ненавидел себя еще сильнее, потому что не заслуживает такой любви, в чем был совершенно уверен. А теперь, спустя четыре года после аварии, она сама пыталась покончить с собой.

– Что-то изменилось?

– Что? – Бен так глубоко погрузился в мысли, что почти забыл о Дженни. – Прости, что ты сказала?

– Я хотела знать, как продвигается фаза пробуждения, – сказала Дженнифер, и в ее голосе снова прозвучало легкое вибрирование, которое он так любил.

Она не вышла снова замуж, и, насколько он знал, у нее даже не было постоянного друга, чего он не мог понять. Женщины, как Дженни, обычно не остаются долго одинокими. Высокая, стройная, светловолосая, и при этом совсем не дешевка. Макияж, искусственные ногти и пушап-бюстгальтеры были нужны ей так же, как Биллу Гейтсу – консультант по долгам. Что еще важнее: у нее было доброе сердце. В любом случае гораздо добрее, чем у него самого, иначе она бы не поддерживала его так долго, даже после расставания, когда он не мог привести в порядок свою жизнь.

– Врачи уверяют, что все в норме. Она долго находилась в искусственной коме, Дженни. Нужно время, чтобы она смогла проснуться после наркоза. Как там говорят? Постепенное уменьшение дозы медикамента до полного прекращения.

– Но так долго?

– Да. Это просто чудо, что Джул так хорошо перенесла операцию и больше не нуждается в седации. Врачи настроены оптимистично и считают, что у нее не останется необратимых повреждений.

«Новых необратимых повреждений».

– Хм, – произнесла Дженни неуверенно и одновременно рассеянно. – Разве у тебя сегодня не должно быть выступления? – спросила она.

– Я решил, что лучше проведу время с Джул.

– Не обманывай меня, – сказала Дженни, и в ее тоне не было недружелюбия или нравоучительности.

Они уже два с половиной года жили раздельно, но он все еще не мог обвести ее вокруг пальца. Дженни реагировала на малейшие колебания в его голосе и всегда знала, как он себя чувствует и говорит ли правду.

– Ну ладно, у меня опять ничего не вышло. Но не беспокойся, деньги на содержание я тебе дам. Еще в этом месяце, обещаю.

Косые лучи позднего вечернего солнца падали в окно. Кондиционер, если он вообще здесь был, работал неправильно. У Бена было чувство, что внутри одноэтажной постройки еще жарче, чем снаружи.

Он подошел к окну, чтобы приоткрыть его, и посмотрел на центральную аллею клиники «Вирхов» в Веддинге. Эллипс с односторонним движением, в центре – пешеходная зона, усаженная деревьями. «Кудамм[4] на костылях», как метко назвал ее один санитар. Вместо бутиков «Гуччи» и «Шанель» здесь в ряд расположились различные отделения университетской клиники. А вместо покупателей с пакетами по тротуару плелись пациенты с передвижными капельницами.

– Забудь про деньги, – услышал он Дженни. Она всегда это говорила, когда он упоминал их, хотя как помощница адвоката она едва зарабатывала на аренду квартиры и продукты. Бен знал, что она откладывала каждый цент – и не на отпуск, велнесс или парикмахера, а на протез абсолютно нового поколения, который разработали в США с участием специалистов по космическим и нанотехнологиям. Революционное, умное и компьютеризованное изобретение весило меньше трети тех протезов, которые оплачивала страховка, и стоило целое состояние. – Но я звоню не поэтому.

– Тогда почему?

– Я хочу, чтобы ты приехал сюда.

В голосе Дженни снова появилось волнение. Возможно, оно никуда и не пропадало. До этого Бен не очень концентрировался на разговоре. Сейчас все изменилось.

– Ты где? – спросил он во второй раз и наконец получил ответ.

– В квартире Джул.

– Это еще зачем?

– Я не уверена, возможно, ты прав и все совсем не так, как кажется.

Бен прижал трубку к уху, словно держал в руке не телефон, а губку. Костяшки его пальцев побелели.

– Ты понимаешь, что говоришь? – Его сердце словно сжали в кулаке.

– Да. – Дженни сделала паузу, которой все было сказано. – Возможно, Джул все-таки не пыталась убить себя.

Глава 6

Дженнифер открыла ему, взгляд ее беспокойно метался. Казалось, она размышляла, не обнять ли его в знак приветствия, но лишь потрепала по плечу и спросила:

– Ты летел, что ли?

Для того чтобы добраться от Веддинга до Далема, в удачные дни требуется полчаса. По автотрассе «Авус» Бен домчал за двадцать минут.

С чувством, что делает что-то запретное, Бен вошел в студенческую квартиру на Гариштрассе. В современном пятиэтажном доме Джул занимала квартиру на первом этаже, в которой еще немного пахло краской, герметиком и свежим деревом.

Это было царство Джул. Здесь она хотела обрести самостоятельность и независимость. Прочь из заботливой продуманной тесноты квартиры в Кёпинеке, которая после аварии была полностью переделана: широкие дверные проемы, выключатели, которыми можно пользоваться сидя, откидное сиденье в душе, многочисленные поручни, рампы в подъезде и многое другое. В создание безбарьерной среды было инвестировано много времени, кредитных денег и дотаций, но почти все это оказалось ненужным. Потому что Джул с самого начала могла неплохо передвигаться на костылях, а позже на протезах. Новые знакомые иногда даже не замечали, что у нее искусственные ноги.

Инвалидным креслом она пользовалась в исключительных случаях. Когда была без сил, когда протезы причиняли боль или, например, когда после гриппа чувствовала себя слишком слабой, чтобы передвигаться самостоятельно.

В итоге перестроенная родительская квартира стала тяжелым напоминанием. Каждый временно приспособленный порог, прикрученный поручень ежедневно и постоянно напоминали Джул о том, что изначально квартира была задумана совсем для другого подростка. Для девочки, которая поздно вечером захочет улизнуть к подружкам; смеясь, танцует перед зеркалом в ванной комнате или со всей злости пинает дверь, когда родители отказываются говорить ей новый пароль от беспроводной локальной сети, пока она не сделает домашние задания.

Когда после окончания средней школы Джул показала им рекламную брошюру университетского городка, Бен и Дженнифер смогли понять ее воодушевление, несмотря на всю свою озабоченность.

Студенческое общежитие в Далеме предоставило людям с ограниченными возможностями собственные здания, с безбарьерными квартирами, в которых было продумано все – от регулируемой мойки до низко расположенной духовки.

Дома для колясочников, как называла их Джул. Сама будучи одной из них, она могла шутить на эту тему.