Осколки Красного солнца - Владимир Устинов

– Сюда! Сюда! – откуда-то сверху позвал Миша. – Пещеру отыскал!

Школьники стали карабкаться вверх. Павел Николаевич едва поспевал за ними.

Пещера была просторной и светлой. На ее сводах мерцали бурые зернистые натеки, под ногами поскрипывали черные песчинки.

Катя заглянула в какой-то закоулочек, где теплился желтый полумрак, и обомлела. Два огромных глаза неподвижно уставились на нее со стены.

– Ой, что это? – прошептала она.

– Эх ты! – выглянул из-за ее плеча Миша. – Зерна смолы светятся! Нашла чего пугаться… Ты в угол посмотри.

Там, выгнув спину, стояло страшное животное, растопырив лапы и оскалив пасть. Миша подбежал к нему и похлопал по загривку.

– Не дрейфь, это натеки! Каких только зверей тут нет! Смотри – орел! А вот слон уши развесил, жираф опустил голову до самой земли!

– Что я нашел! – услышали они голос Сени. – Наскальные рисунки! Быки и олени, охотники с луками!

Катя с Мишей подбежали к нему.

– А-а! – разочарованно махнул рукой Миша. – Вот придумал! Это же трещины и сколы! Забыл, где находимся!..

– Там чудище!

«Юдище! Чудище!» – подхватило эхо Викин возглас.

Ребята притихли.

– А ну-ка посмотрим! – Павел Николаевич взял Вику за руку и зашагал в глубь пещеры. – Где оно?

– За выступом! – Вика спряталась за учителя.

Павел Николаевич за прозрачным сколом увидел черную голову, огромную и мохнатую. На лбу зазубренные рога, крючковатый нос высовывается из жесткой щетины, а на обвисших угольно-черных щеках выпуклые глаза! Павел Николаевич даже растерялся. «Что такое? Подобных зверей и не знаю!.. Постой, постой! Да это же муравей! Вот лапки подогнутые, брюшко!»

– Что там, Павел Николаевич, – осторожно спросила Вика.

– Настоящий монстр! – с таинственным видом ответил ей Павел Николаевич. – Называется «муравей замурованный»!

Ребята столпились вокруг учителя.

– Ну и кожа у него! Настоящая броня!

– А клещи, клещи! В нашу кузницу не влезут!..

– На лапах крючья!

– Вот бы янтарь увеличить, – мечтательно проговорила Катя. – Все бы приезжали нашего муравейчика смотреть! Давайте?

– Для этого придется создавать другую установку, – возразил Павел Николаевич. – Однако, будем выходить, пора.

Они выбрались из пещеры. У самого входа, на большом плато вздымались окаменевшие барханы, мутно-белые волны дыбились там и сям, словно гонимые знойным ветром.

– Вот он, костяной янтарь! – Павел Николаевич погладил шероховатую поверхность. – Плотный и твердый. Этой стороной, ребята, смоляной ком лежал на ветке, а весь ком медленно двигался вниз – перед вами довольно четкие следы оползания. Другая, прозрачная часть, нагревалась солнцем, и пузырьки газа успели выпариться, а здесь они слипались друг с дружкой и сделали смолу совсем мутной.

– Смотрите, какая красивая скала! – Сеня дотронулся до нее.

В восковой глубине скалы закручивались спиральные вихри, матово белели слоистые и перистые облака.

– Это один из лучших сортов балтийского самоцвета – дымчатый. Есть еще бастардный янтарь. Он полупрозрачен, по цвету похож на спелое желтое яблоко, иногда покрыт темными пятнами. Бастардный янтарь немного лучше костяного. Но больше всего ценится янтарь прозрачный с золотистым и багряным оттенками. А сейчас – все вниз! Вот-вот начнется ретрансформация, как бы мы самоцвет не раздавили.

– А еще какой он бывает? Вы же говорили – двести сортов! – спросил Миша.

– Дело в том, что от этой давней системы ученые уже отказались. В наши дни деление янтаря по сортам гораздо проще. В соседней с нами Польской Народной Республике выделяют девять сортов. У нас, как и в Германской Демократической Республике, их пять. К тем, что я вам назвал, надо добавить пеноянтаръ. Он весьма пористый, почти черный, плохо поддается обработке. Хотя некоторые кусочки балтийского пеноянтаря неплохо шлифуются, полируются и даже ценятся у некоторых любителей.

– Скажите, скоро начнется? – оглядываясь на пещеру, спросил Шурик. – Мне на минуточку, я ножик там потерял!

– Времени в обрез! – Учитель взглянул на часы. – Уже включился блок возврата. Не успеешь – останешься пылинкой! Ну-ка, все бегом с янтаря!..

Школьники, перепрыгивая через трещины, обходя крутые уступы, заспешили вниз. Шурик нехотя спускался вслед за ними. «Эх, жалко, такой нож с титановой ручкой! А вдруг он начнет увеличиваться? Весь янтарь раскрошит! – Отыскал глазами Вику. —Слёз будет. Так ей и надо! Пусть не задается своим «янтарем».

– Как же мой янтарик? Его не надо накрывать пленкой? – забеспокоилась Вика.

– Да ты не волнуйся! Все будет хорошо, – успокоил Павел Николаевич Вику.

Что-то громко щелкнуло, Вику потащило вверх. Ребята рядом быстро увеличивались, словно из-под земли вырастали. Вмиг стало тесно, кое-кто даже упал.

Шурик стряхнул пыль с одежды, взглянул на янтарь. Он был цел и невредим. «Пропал мой ножичек! Вот если бы вытряхнуть!» – он хотел схватить янтарь, но Вика опередила.

– Не трогай, пожалуйста! – строго сказала она. – Я тебя знаю: ты ради своего ножика ничего не пощадишь, весь янтарь расковыряешь!

– А тебе жалко? – буркнул раздосадованный Шурик и нехотя отошел в сторону.

В лесу

..Как только умолкла трель последнего звонка, в класс вошла Людмила Семёновна, учительница ботаники и зоологии.

– Здравствуйте, ребята! Вы не забыли? Сегодня собираем осенний гербарий.

Шурик подхватил портфель, подошел к Вике:

– Смотри, не урони в лесу свой янтарик! Найду – не отдам!

– Ух, какой страшный! – Вика потуже завязала бант и выбежала из класса.

Стояла ясная погода. Солнце, синее небо, серебрились в воздухе паутинки, теплый ветерок овевал лицо.

Веселой гурьбой зашагали ребята к лесу. Проселочная дорога бежала вдоль лесной опушки, постепенно углубляясь в лес.

Лес был пустой и тихий, весь пронизанный солнцем. Но и без птичьего гомона, без веселого трепета упругой листвы, без солнечных зайчиков в зеленом полумраке он оставался живым и могучим. Пряный запах опавшей листвы бодрил, багряно-желтый убор радовал глаз, и густой ельник молодо зеленел маленьким островком лета среди осеннего леса.

Вика незаметно отстала, отошла в сторону. Хотелось побыть одной в тихом, задремавшем лесу. Она перебралась через какую-то канаву, заросшую травой. Может, это была траншея или ход сообщения – война всюду успела оставить свои следы…

Вика села на край канавы, положила янтарь на ладошку и, тихонько напевая, разглядывала переливы шафранно-желтых бликов. В их плавном, теплом хороводе оживал мурашка, уплывало куда-то облачко, шевелились седые пряди тумана…

Шурик воровато оглянулся и спрыгнул в траншею. Пригнувшись – только спина и виднелась над землей – стал подбираться к девочке. «Сейчас цапну камешек и – ходу!» Стараясь не шуметь, он подкрадывался к ней. «Потом спрячусь, пусть поищет, пока ножик не вытряхну». Осторожно выбрался из траншеи. Треск! – будто выстрелила под ногой сухая ветка. Вика вздрогнула, оглянулась. Шурик подскочил к ней, вцепился в ее сжатый кулачок.

– Дай янтарик!

Вика вырвала руку, вскочила и хотела бежать, но споткнулась о ржавую плеть полуистлевшей колючей проволоки. Острый шип впился в ногу, Вика ойкнула и села на землю.

– Попробуй тронь! Не зря за тобой подглядывала! – Катин кулачок замелькал у Шурика перед носом. Девочка подбежала к Вике, помогла ей встать. – Ой, смотри, на ноге кровь! Ну, Шурец, доберусь до тебя!

– А чего? Я хотел, что ли? – он испугом посмотрел на ранку. – Хочешь, до дома доведу?

– Обойдемся! – Катя сердито глянула на него.

В ссоре не заметили, как к ним подошла пожилая женщина. В руке у нее было маленькое ведерко, доверху наполненное алой клюквой.

– Ох, неприятность-то какая, – сочувственно проговорила женщина. – Ну-ка, ну-ка! Потерпи немножко, – она поставила ведерко – несколько клюквин просыпалось в траву. Женщина взглядом окинула поляну, подошла к кустарнику, сорвала какую-то травку. – Вот он, кровавник. – Она размяла мелкие зазубренные стебельки тысячелистника, приложила к ноге и обмотала платком. – Теперь на поправку пойдет, – улыбнулась она. – А ты, пока ранка затянется, у меня дома можешь посидеть, тут близко, рукой подать.

– Спасибо, тетенька, – сказала Вика. – Да вот гербарий собирать надо.

Иди, иди. Что я, не соберу? – Катя даже рассердилась. – И ты, Шурец, поможешь!

– Да мне что, я не против…

– Вот и хорошо! А ну-ка, ребятишки, угощайтесь клюквой – полезней ягоды не сыскать!

– Не-е, кислая, – сморщилась Катя. – Если б с сахаром!

– Ишь как! В гости приходите – угощу с сахаром!

– Ой, нет, спасибо! – смутилась Катя. – Мы спешим. До свиданья!

– До свиданья! – Женщина поглядела на Викину ногу. – Пойдем потихоньку? -__