Эльдарское пророчество - Кассем Гото

Они даже не заметили, что ясновидца нет, подумала Синния, с огорчением и глубоким волнением покачав головой на ту лёгкость, с которой можно было управлять её согражданами каэлорцами. Она раздумывала, что это было одним из многих последствий эмоциональной натуры Сынов Азуриана – как иногда называли эльдар – и это не было тем, что можно полностью сдерживать Путём Эльдара Айнио, не смотря на широко распространённое обратное утверждение. Повышенная рассудительность и дисциплина не могли изменить основную сущность дамашир эльдар, они только скрывали её. Глядя вниз на тысячи эльдар, собранных в горе и единении, Синния на мгновение была потрясена их коллективной уязвимостью перед необоснованным доверием.  

Степень тишины, заполнявшей площадь, внезапно изменилась, возвращая мысли Синнии к церемонии, которая проходила внизу. Она видела, что Айден шагнул вперёд к краю подиума, по бокам которого располагались знаменосцы Тейрту. С бледным и торжественным лицом он приблизился к оболочке Айони и серебряной наковальне, которая располагалась ниже прямо перед ним. Очень медленно он развернул изумрудную ткань, которую держал с такой церемониальной осторожностью, позволяя материи спуститься во всю длину поверх края подиума так, что её сияющий шёлковый блеск увидели все собравшиеся. Великолепная ткань струилась и развевалась, как флаг, и в её центре сиял Золотой змей Тейрту. Всюду на площади и примыкающих к ней улицах почтительно склонились тысячи голов, как если бы Айден развернул знамя самого ясновидца.

Без единого слова Айден взметнул ткань в воздух и позволил ей опуститься поверх тела Владычицы Айони и серебряной наковальни, укрыв их цветами Дома Тейрту. Наблюдая за этим, Синния надеялась, что хотя бы некоторые из собравшихся эльдар поймут и возмутятся политическим смыслом символического жеста Айдена, как с помощью этой помпезной тряпки он объявил Айони и наковальню принадлежащими своему великому дому.

Словно в гармоничном согласии с действиями Айдена, в толпе открылся путь, ведущий от наковальни к вратам Святыни Флюир-герна на краю площади напротив дворца. В то же самое время вереница одетых в форму Стражей хлынула из врат и выстроилась в безупречные ряды вдоль прохода в толпе, преобразовав его в коридор из изумруда и золота для последней процессии Владычицы Айони.

Напротив, на балконе Дворца Ривалина Синния с презрением покачала головой. Отвернувшись от сцены внизу, она осторожно проложила себе путь между другими придворными на балконе, которые пребывали в почтительно склонённых позах, и вернулась назад внутрь дворца, чтобы тут же обнаружить Селиддона в зале для приёмов с двумя дымящимися бокалами голубого Эдрисиана в руках. С улыбкой благодарности и облегчения Синния протянула руку и взяла один бокал.

ЙЗУЛЬТ НАБЛЮДАЛА, ЧТО экзарх повернулась и снова растворилась в ряду тёмно-красных Воинов Аспекта, которые стояли напротив её отрядов Стражей. Вспышка тревоги сверкнула в её голове, когда она обдумывала возможность, что Пауки Варпа просто собрались повернуться и уйти без какого-либо сражения. В чём бы тогда была честь? Ритуалы начала не привели ни к капитуляции, ни к демонстрации очевидного превосходства той или иной сторон. Разойтись было бы просто оскорбительно, словно бы Пауки Варпа не считали её или Стражей Тейрту достойными сражения. Она не могла возвратиться к Айдену без победы, и она не позволит оскорблению своей гордости оставаться безнаказанным.  

Она проклинала высокомерие Воинов Аспекта.

Поскольку Йзульт стала терять терпение, и её воля начала собираться в кулак из-за намёка на оскорбление, брошенного ей, её рука инстинктивно опустилась к рукояти лютого меча. Холодная металлическая поверхность вызвала дрожь мщения в её руках, заставляя её бороться с неистовым порывом выхватить клинок и броситься вперёд на врага. Этот меч был подарен ей Лэйргненом, экзархом Яростных Мстителей. Он подарил ей этот древний клинок, когда она покидала храм после завершения цикла данир воина. Он олицетворял вещественную неразрывность, неизменную и физическую связь с Аспектом, которому она так преданно служила, и который так хорошо служил ей. Даже теперь, гордо стоя под реющими знамёнами Тейрту, Йзульт знала, что часть её навсегда останется Яростным Мстителем. Глядя на надменных Пауков Варпа перед собой, её разум уносился к другим событиям прошлого. Возможно, она бы тоже стала экзархом, предпочти иной выбор.

Яркая тёмно-красная линия Воинов Аспекта не шелохнулась в течение последних нескольких мгновений, но Йзульт смогла ощутить, что решение принимается позади линии фронта. Экзарх обдумывала свой следующий ход.

- Вы не откажете мне! – внезапно закричала Йзульт, в её голосе ревел огонь. – Вы пренебрегаете моим именем?

Стражи позади неё ударили своим оружием по земле, в знак решимости, поддержки, силы и предупреждения.

Я буду сражаться с тобой, Йзульт из Тейрту, если ты сочтёшь меня достойной своего клинка.

В её разуме прозвучал новый голос.

- Назови своё имя, Паук Варпа, так чтобы можно было записать его, когда от тебя больше ничего не останется.

- Я Фианна, арахнир Пауков Варпа и равная Йзульт.

Сквозь тёмно-красные ряды протиснулся необычайно стройный воин и выступил вперёд перед своими собратьями. В одной руке она держала свой шлем, а в другой – характерное для её Аспекта смертоносное веретено. Её плечи выглядели неестественно широкими из-за варп-генератора, который она носила на спине, что заставляло её открытое лицо казаться маленьким и тонким. Её волосы были коротко обрезаны и растрёпаны, она могла показаться лёгким противником тем, кто плохо её знал. 

Йзульт улыбнулась. Арахнир Пауков Варпа был достойной добычей.

- Арахнир Фианна, ты оказываешь мне честь, - сказала Йзульт, слегка кланяясь прежде, чем сделать ещё один шаг вперёд, и отстёгивая плащ. Она сбросила роскошную зелёную ткань, окутывавшую её, по направлению к фалангам Стражей позади неё. В тот же самый момент она приняла боевую стойку и коснулась кончиками пальцев рукояти своего клинка. – Начнём же.

Паук Варпа сухо кивнула, уронила своё смертоносное веретено на землю и отбросила шлем. Она поочерёдно наклонила голову от одного плеча к другому, словно разминала мышцы на шее, а затем подняла руки и взъерошила свои серебристые волосы, как если бы пыталась придать объём причёске, примятой до этого шлемом. 

Последнее движение привлекло внимание Йзульт, так как этот жест вызвал несколько бликов отраженного света, которых там быть не должно. Силовые клинки, догадалась Йзульт, разглядывая предплечья арахнира с возникшим уважением. Теперь, когда она знала, что они там были, она могла ясно видеть их: три маленьких шипа идущие вдоль каждого предплечья, переходящие в длинные загнутые когти, которые выступали наружу над кулаками Воина Аспекта.

Арахнир небрежно потрясла своими конечностями, словно удостоверяясь, что в её мышцах нет никакого напряжения. Потом она вдруг остановилась, и на её лице проявилось выражение, полное гордости и чувства собственного достоинства. Медленным и тщательно выверенным движением Фианна сложила руки на своей груди и наклонила голову вниз между силовыми клинками. Затем она исчезла. 

Йзульт моргнула, а затем выругалась – презренный варп-генератор! Паук Варпа ушла, оставляя ряд тёмно-красных воинов разорванным и непримиримым.   

СТОЯ В высокой эллиптической нише окна в своей башне, Ахирн Ривалин смотрел сверху на площадь под ним. Огромное количество собравшихся для прощания с Владычицей Айони производило сильное впечатление, как и должно быть. Площадь была набита битком, и каждая из боковых улиц была переполнена эльдарами на всём протяжении, насколько он мог видеть. Каэлорцы пришли изо всех уголков необъятного, странствующего в космосе искусственного мира; в Сентриуме уже не было столько жителей, чтобы составлять такое большое количество.

С некоторым недовольством он смотрел на флаги Тейрту, поднятые вокруг опустевшего тела Айони, которое лежало на серебряной наковальне его предков. Двойное несоответствие – не-Ривалин на наковальне, а ещё вульгарный Тейрту, предъявляющий права на милую Айони, заставило его вздрогнуть.

Когда он вглядывался вниз, наклонившись поверх ограждения и опираясь на свой искривлённый посох, он услышал, как позади него со скрипом отворилась дверь в его личные покои, но он уже ожидал гостя в течение некоторого времени и не приложил усилий, чтобы обернуться и поприветствовать его. Где-то в отдалённом уголке своего разума он почувствовал, когда стражи за порогом его комнаты остановили посетителя и спросили о его цели.   

Стражи. Ахирн улыбнулся самому себе. Айден сказал ему, что они были там для его защиты, но ясновидец не тешил себя никакими иллюзиями относительно сложившейся ситуации. Он совсем не был пленником в своём собственном дворце, но глава Дома Тейрту очень тщательно контролировал его действия. Глядя вниз на Церемонию Перехода на площади, Ахирн не мог отрицать, что ему хотелось бы быть там, так как Владычица Айони была ему как дочь. Она, безусловно, походила на шёлковую ленту среди грубого холста Тейрту.