Эльдарское пророчество - Кассем Гото

Кто ты, чтобы отказывать нам в гостеприимстве, служительница Тейрту? - Ответ прозвучал твёрдо и ярко, он интенсивно резонировал в голове Йзульт. Она не могла сказать, был ли он слышим её Стражам. Часть её надеялась, что нет.  

- Я Йзульт Тейрту-ан, - представилась Йзульт, делая ещё один шаг вперёд от своих рядов так, чтобы её было ясно видно с обеих сторон.

Она произнесла слова вслух, принимая и усиливая вызов, который заключал в себе такой ответ. Сказанные с умыслом или нет, слова её оппонентов уязвили её, хотя было правдой то, что с Домом Тейрту её связывала только клятва, она не была его частью от рождения.

- Я в достаточной степени уполномочена приветствовать наших друзей, и я в состоянии дать отпор нашим врагам, – добавила она, позволяя враждебным интонациям достигнуть слуха Пауков Варпа.

Всё это было частью ритуала начала.

У нас нет никакого желания сражаться с тобой, Мстительница Йзульт. - Тёмно-красная линия фронта Пауков Варпа расступилась, и из строя вышла величественная фигура. Она была на голову выше своих Воинов Аспекта, и её плечи горделиво распрямились, когда волна света от Сентриума разбилась о её доспехи, словно вода о скалу. Как и Йзульт, экзарх была без шлема, давая понять, что формальности ещё не были исчерпаны. - Твоя слава достигла нас.

Йзульт улыбнулась, приподняв одну бровь в лёгком удивлении. Она была удивлена узнать, что для этой стычки экзарх находилась среди своих воинов, но это, безусловно, объясняло внутреннюю мощь голоса, который прогремел через нейтральную зону моментом раньше. Ещё более удивлена она была тем, что интонации казались примирительными. Экзарх Эйнгил действительно пытается предотвратить битву, или это лишь часть этикета Пауков Варпа?

- Ты оказываешь мне честь, экзарх, - отвечала она всё ещё вслух, чтобы её скептический тон могли слышать собственные воины. Если попытки примирения Эйнгил были неискренни, Йзульт не хотела попасться на удочку. Кроме того, когда был выбор между дипломатией и боем, Яростный Мститель должен всякий раз предпочесть битву. Она пришла не за тем, чтобы охранять Врата Ривалина только перекидываясь словами с этим экзархом или не экзархом Пауков Варпа. – Я бы тоже не хотела сражаться с собой!

Не нужно больше каэлорской крови, чтобы проливать её в этот день, Йзульт Тейрту-ан. Руки великих домов и так уже достаточно запятнаны. Мы просто ищем безопасный проход к Святыне Флюир-герна. Это всё.

Глаза Йзульт снова сузились, когда вспышка рубинового света угасла на древней броне экзарха. Это не было похоже на ритуал начала. В течение Династических войн Йзульт уже привыкла выходить вперёд, объявлять своё имя и затем начинать сражение с достойным противником. В первой схватке сражались избранники с каждой стороны, а затем, в зависимости от исхода, остальные воины бросались в драку. Или они отступали, признавая превосходство противника. После стольких смертей, эльдары Каэлора вынуждены были создать способ сражения, который бы не оставил искусственный мир совсем без эльдар. В самых укромных уголках дамашир, все они знали, что дети Иши были угасающим светом в галактике, и никто не хотел быть ответственным за то, что погасил его полностью.   

И всё же попытки к примирению Эйнгил раздражали Йзульт. Она видела, что в их глубинах скрывался обман, словно смертоносная змея, таящаяся в цветах дерева умбала. Задержка казалась нерешительностью или даже трусостью. Если бы Пауки Варпа хотели миновать ворота, им стоило простой идти. Вся эта ситуация казалась отчасти оскорбительной, и Йзульт размышляла, не насмехаются ли над ней.

- Ты не считаешь меня достойной твоей крови, экзарх Каина? – Йзульт нашла причину своего возрастающего гнева. - Ты не будешь сражаться со мной?

Позади себя Йзульт могла чувствовать, как в рядах Стражей дома закипало возрастающее негодование.

Я не желаю сражаться с кем бы то ни было в этот день.

ТЫСЯЧИ ЭЛЬДАР переполняли улицы и бульвары, которые сходились на Площади Ваула в самом сердце величественного сектора Сентриум, в центре которого стояли Дворец Ясновидца и Святыня Флюир-герна. Сентриум был самым большим и наиболее древним сектором на всём Каэлоре, центром Олипсина и домом эльдар Нэвир. Главные улицы были переполнены далеко от места сбора, поскольку народ прижимался друг к другу в надежде мельком увидеть тело, которое лежало в стасисе на серебряной декоративной наковальне, отмечавшей геометрический центр искусственного мира Каэлор. Наковальня служила монументом Ваула, бога-кузнеца, который, как считали, был богом-покровителем самого Гоури Сияющего. Она служила церемониальным алтарём во время важных событий, но никогда прежде не была украшена телом кого-то не из рода Ривалина.    

Несмотря на плотное скопление эльдар, стояла тягостная тишина, которая нависала над Сентриумом. Как и все из их расы, каэлорцы были заложниками своих сильных эмоций. Именно во времена столь тяжёлого общего горя они затерялись в уединении своего искусственного мира. Ни один не произнёс даже слова утраты, но каждый чувствовал общую боль других, пока весь сектор не оказался залитым скорбью и воспоминаниями. 

Не было никакого официального объявления о Церемонии Перехода, но скопление страдания и боли было маяком, который притягивал эльдар со всего Каэлора разделить последние мгновения их возлюбленной Владычицы. Каэлорцы чувствовали притяжение к изливавшимся эмоциям, словно мотыльки к пламени, как если бы они получали силу и сплочённость от общей скорби.

Высоко, на одном из балконов того самого Дворца Ривалина, который располагался на площади, Синния подняла голову и украдкой посмотрела вокруг себя. Со всех сторон её окружали другие придворные Олипсина – Круглого Двора – каждый с почтительно склонённой головой. Один или двое закрыли глаза, словно они сознательно старались настроить свои разумы на волны горя, которые расходились внизу на площади. Тяжесть была гнетущей.

К своему удивлению Синния увидела, что один из придворных поднял свой взгляд от толпы внизу. Он украдкой оглядел балкон до того как заметил, что Синния наблюдает за ним, а затем несмело улыбнулся, смущённо сморщив красивое смуглое лицо. В этот момент Синния увидела, что его глаза отливают золотом, и заметила потрясающее богатство его шёлковых одежд. Вопреки самой себе, Синния улыбнулась в ответ, как ребёнок в момент узнавания и смелости, а затем смущённо опустила веки. 

Под ними внизу, в центре площади, она могла видеть пустую оболочку, которая когда-то была телом Владычицы Айони. Оно было заботливо уложено поперёк серебряной наковальни в театральной позе, которая, безусловно, была тщательно продумана, чтобы усиливать эмоции собравшихся. Эстетически это выглядело прекрасно, хотя до неприличия сентиментально и с попыткой манипуляции чувствами зрителей, так как тело было всё-таки немного большим, чем просто оболочка. Это была часть постановки, которая была бы достойной Риллийтанн, и Синния немедленно усомнилась в том, что эстетически не развитые стикс-тан из Дома Тейрту могли сами додуматься до такого. На мгновение она задалась вопросом, советовались ли с ясновидцем о том, как лучше провести церемонию. Несмотря на некоторые свои недостатки, старому Ахирну Ривалину не отказало его хорошее чувство прекрасного, и было общеизвестно, что Айони была его любимицей.

Чувство дискомфорта мягко окутало её лицо, и Синния снова бросила быстрый взгляд в сторону и увидела, что Селиддон Оссиан продолжает рассматривать её своими золотистыми глазами. Его упорство граничило с бесстыдством, что, несомненно, было нарушением приличий на такой церемонии, как эта. Она отвела взгляд, совершенно не рассерженная таким вниманием, но и не желая поощрять что-либо в этом роде. Здесь было не время и не место.

Лёгкий шум и движение внизу привлекли её внимание к площади. Сквозь толпу открылся проход, и из ворот дворца прямо под ней появилась небольшая группа эльдар. Одетые в пышные церемониальные наряды зелёного и золотого цветов своего великого дома, с флагами, гордо реющими над головой, под предводительством Айдена Тейрту они проследовали сквозь толпу к подиуму, который был установлен для них рядом с наковальней. Перед собой Айден нёс сложенную ткань изумрудно-зелёного цвета, словно он бережно держал в своих руках ребёнка.

Впервые с окончания Династических Войн Синния чувствовала, что вид Айдена вызывает у эльдар Сентриума любовь и симпатию. Когда он поднялся на подиум рядом со своим сыном Морфрэном и юной красавицей Орианой позади себя, Синния почувствовала, что волна эмоций до краёв наполнила собрание и захлестнула их. Впервые за много лет Айден был в центре положительных эмоций. Не зависимо от того, как мучительно остальная часть Каэлора переживала потерю Владычицы Айони, они знали, что он должен чувствовать это намного сильнее любого другого. Она была с ним ещё до его кровавого прихода к власти в Сентриуме. Она пришла с ним из далёких краёв Тейрту, когда он вошёл в Олипсин и вырвал реальную власть у ясновидца, и она придала Дому Тейрту при дворе дух изысканности. Без неё утончённые Нэвир Круглого Двора, возможно, никогда бы не приняли грубого Айдена.