Поиски шкуры собаки-рыбы - Джеймс Шульц

– O солнце! O Вы, духи неба, земли и глубоких вод! Будьте милостивы к моим детям, пожалейте их и приведите назад в мой вигвам!

Не говоря больше ни слова, мы повернулись, прошли через лагерь и направились к горам.

Наше снаряжение для длинного путешествия было простым. Чтобы сберечь порох и пули для своих ружей, Питамакан и Ворон имели луки и колчаны со стрелами. Помимо полного рога и мешочка с пулями, я имел два мешочка пороха, мешочек с двумя сотнями пуль и столько же капсюлей. У каждого был нож, кремень и огниво, полдюжины пар мокасинов и шило с запасом жил, чтобы чинить одежду. На мне были шерстяные брюки и рубашка и фланелевый плащ, но я знал, что по пути мне придется сменить все на одежду из кожи, как у остальных. За спиной у каждого было толстое одеяло, в которое и было завернуто все наше скромное имущество и запас обуви.

Держась восточного берега реки, мы в хорошем темпе шли весь день и к вечеру достигли предгорий больших гор. Рядом с выходом из ущелья я подстрелил белохвостого оленя. Мы развели костер, поджарили часть мяса и с большим аппетитом его съели. Когда солнце село, мы прошли еще две мили или немного больше и устроились на ночь в густой ивовой роще.

– Бабочка, пошли мне хороший сон. Верхние Люди, пожалейте нас; дайте нам долгую жизнь, – помолился Ворон, потом он завернулся в одеяло и растянулся на мягкой земле.

– Ночь – мое счастливое время, – сказал он нам. – Не всегда, но часто, когда я сплю, моя тень идет дальше, и я встречаю ее. Она всегда остается прежней – доброй, нежной и любимой. Сначала я чувствовал, что должен пойти за ней; но однажды ночью моя тень пошла дальше и встретилась с ее тенью, и она сказала:

– Продолжай жить; ты нужен людям; делай всем добро; я буду гордиться именем, которое ты заслужишь. Поэтому, мои молодые братья, я остаюсь и делаю ради нее, что могу, но время длинно; время длинно.

Лежа рядом с ним, я чувствовал, что он дрожит. Ни Питамакан, ни я не знали, что тут можно сказать и потому молчали.

При первых признаках рассвета мы собрали свои вещи и продолжили путь, позавтракав оленьими ребрами, зажаренными накануне. На Солнечной реке, чуть позади гор, есть огромный каньон; в его мрачной глубине мы увидели множество следов, не считая протоптанной вдоль него тропы. Ее проложили сначала стада животных, а потом индейцы, обходившие реку, через которую нельзя было переправиться.

Речные Люди недавно здесь прошли, отпечатки копыт их лошадей были еще свежими. Дичь была столь многочисленна, что прошедшие здесь сотни охотников не смогли повлиять на ее численность. По обеим сторонам мы видели стада оленей и лосей и небольшие группы пасущихся бизонов – в основном самцов. Иногда лось, оказавшийся у нас на пути, убегал в кусты. Стада зорких толсторогов наблюдали за нами с вершин соседних утесов, и несколько раз нам приходилось изменять маршрут, чтобы избежать встречи с гризли. Поодиночке, парами и тройками – в одной группе их было семь – они, фыркая, бродили по соседним холмам, переворачивая камни и гнилые стволы в поисках личинок насекомых. Случайно мы наткнулись на старого самца – он сидя объедал с куста недозревшую черемуху. Услышав шаги наших обутых в мягкие мокасины ног, он, не вставая, обернулся и, свесив огромные передние лапы, уставился на нас злыми, цвета дыма, свиными глазками.

Ветер дул в нашу сторону и учуять нас он не мог, поэтому мы замерли в ожидании. Если бы он решил напасть на нас, то один из нас был бы покалечен, и возможно убит, поскольку наши ружья против гризли были слабым оружием.

Наконец старина громко выдохнул, издав «Ууф!», поднялся на ноги и боком ушел от нас в дальние кусты. Он не понял, кто мы есть, а неизвестность всегда таила для него опасность.

Дойдя до верхнего конца каньона, мы посмотрели сверху на широкую и красивую долину, поросшую высокой травой, с сосновыми и осиновыми рощицами. Словно серебряная змея, река, окаймленная зарослями хлопковых деревьев, ее пересекала река. На западе возвышались горы водораздела, на востоке – горы пониже, ограничивавшие равнину.

Указывая на понижение на краю долины, в нескольких милях от нас, Ворон сказал:

– Там находятся источники воды – горячей, с неприятным запахом и плохим вкусом, но она очень целебная. Она обладает удивительной силой – человек, который искупается в этой воде, выздоравливает. Выйдя из этого источника, он становится сильнее и здоровее, чем раньше.

– Давайте пойдем и искупаемся, – сказал Питамакан, и я присоединился к нему.

Но этому не суждено было случиться.

– Смотрите! – воскликнул Ворон. – Что там такое! Там, на тропе со стороны источников!

Когда он это сказал, наши взгляды устремились в ту сторону, о которой он говорил. Далеко от нас, со стороны сосновой рощи по тропе шла группа пеших людей. Поскольку они держались близко друг к другу, мы не могли точно их сосчитать, но примерно определили их численность в тридцать-сорок человек.

– Военный отряд! – воскликнул Питамакан.

– Да, и он идет по следу Речных Людей, чтобы угнать их лошадей и лошадей черноногих, – сказал Ворон и через мгновение добавил: – Мы должны сделать так, чтобы они вернулись. Надо подумать, как это можно сделать.

Я предложил вернуться как можно скорее и предупредить и предупредить людей о приближении врага, но Ворон не стал меня слушать.

– Это большая неудача – вернуться в самом начале такого похода, как этот, – сказал он. Питамакан согласился с ним, об этом нельзя было и подумать

Мы стояли среди растущих на холме сосен, и военный отряд не мог нас заметить. Когда те скрылись в другой роще,

мы отошли направо, где деревья росли гуще и нас точно не могли обнаружить. Но на равнине оставались следы наших мокасин, по которым можно было определит, что здесь недавно прошли черноногие, а не жители гор. Если военный отряд их заметит и начнет нас выслеживать, чтобы убить, то что сможем мы сделать втроем против сорока?

Мы увидели, что вражеский отряд вышел из небольшой рощи и направился в нашу сторону. Минута шла за минутой, мы с Питамаканом с тревогой ждали, что скажет Ворон. Он стоял, глубоко задумавшись, и кажется не замечал того, что происходит вокруг. Наше волнение нарастало. Наконец я не выдержал.

– Скажи, что нам делать? – умоляющим голосом спросил я, коснувшись его руки. – Разве ты не видишь, что они быстро приближаются?

Он встряхнулся, словно пробудившись ото сна, и мне подумалось, что даже перед лицом приближающегося врага все его мысли были о жене, которую он потерял.

– Единственный способ заставить их вернуться состоит в том, чтобы позволить им узнать, что мы – черноногие, и заставить их подумать, что мы – большой отряд, – ответил он спокойно, почти вяло.

– Ах! – воскликнули мы с Питамаканом и, затаив дыхание, стали ждать, чтобы он разъяснил нам свой план.

– Вы, ребята, оставайтесь здесь, – сказал он. – Я пройду краем долины, пока не окажусь напротив них – все время держась в кустах, чтобы меня не заметили. Потом я начну стрелять по ним и издам военный клич черноногих. Вы делаете то же самое, стоя прямо здесь, пока не выстрелите каждый по три-четыре раза. Потом поднимитесь на холм и стреляйте от той группы сосен тоже три-четыре раза, потом быстро спускайтесь ниже тропы и стреляйте из леса, не забывайте при этом о военном кличе и старайтесь кричать разными голосами, прикрывая рот ладонями, чтобы враг подумал, что вы – большой отряд.

– А теперь слушайте! Глядите внимательно! Вы видите там на западе вторую гору, ту, с круглой вершиной, которая выступает над деревьями? Там мы встретимся. Если мы расстанемся, идите туда, как только это станет возможным. Если меня там не будет, ждите меня день и ночь; если и тогда я не появлюсь, это будет значить, что я мертв, и тогда для вас лучше всего будет вернуться в лагерь и сказать всем, что Ворон ушел к Песчаным Холмам, чтобы соединиться там со своей женой. Вы все поняли, что я сказал?

Мы ответили, что да, и он оставил нас, ничего больше не сказав. Через двадцать или тридцать ярдов он скрылся в кустах, и больше мы его не видели.

Бездействие перед лицом большой опасности – самое тяжелое в мире занятие. Инстинкт заставлял нас повернуться и бежать, и продолжать бежать, пока мы не окажемся дома в полной безопасности. Но ни на мгновение мы этой мысли не допускали. Это было дело воинов – точно выполнять приказ старшего. Но ожидание было тяжким; неуверенность в исходе задуманного терзала нас.

Время шло, вражеский отряд быстро приближался. Когда они были на расстоянии в милю, мы подумали, что Ворон должен открыть огонь. Когда до них стало меньше чем полмили, мы стали думать, что из-за чего-то он нас подвел. Они шли, не останавливаясь. Наконец мы смогли их сосчитать: всего там было тридцать семь человек. Стволы ружей блестели на солнце, но треть отряда шла, опустив руки и размахивая ими; это говорило о том, что они были вооружены только луком и стрелами, висевшими у них за спиной.