Если ты знаком с колдуньей - Тайс Тенг

— Мальчишка собирал старую бумагу. Он где-то должен продавать ее. Нам нужно быть там раньше его.

— Макулатурная фабрика! — восклицает Дэвид. — Ну, конечно!

Он хлопает Фрэда по ноге, потому что не может дотянуться до плеча.

— Ты гений, Фрэд!

Из уст Дэвида такую похвалу было трудно заслужить, так как он считал себя умнее многих своих товарищей. Но Фрэд не чувствует гордости: он знает, что гений Супермен, а не он. Как только произойдет обратное превращение, его способности, наверное, бесследно улетучатся.

Фабрика по переработке макулатуры давно уже была современным предприятием, но многие жители городка, по привычке, оставшейся с прошлого века, называли ее бумажной мельницей.

Там всё ещё стоит заброшенная мельница, заросшая темно-зеленым мхом и цветущими травами, но она никогда не закрутится снова. Бумагу теперь изготавливают на огромной, заполненной грохочущим оборудованием, фабрике.

«БУМАГА ХАРЛОУ, — извещает большая слегка проржавевшая вывеска, — НРАВИТСЯ ПЕЧАТНИКАМ!»

Красная стрелка на картинке, изображающей стопку бумаги, показывала на боковой вход. Дверь с надписью намного меньших размеров была полуоткрыта:

«ВЫ ТОЖЕ МОЖЕТЕ УЧАСТВОВАТЬ В СПАСЕНИИ НАШИХ ЛЕСОВ! МЫ ХОРОШО ПЛАТИМ ЗА МАКУЛАТУРУ!»

Они входят внутрь. Кучи старой бумаги высятся до потолка. Тут же несколько контейнеров с изношенной одеждой, порванными шторами и другими тряпками.

Какой-то мужчина стоит возле огромных весов.

— Бумага или тряпье? — спрашивает он скучным голосом.

Дэвид разводит руками.

— Ни то, ни другое. Мы просто хотим…

— О, вы пришли на экскурсию. Она только что началась. Если поспешите, то нагоните их в соседнем зале. — Он раскрывает дверь. — Идите прямо на голос Тима, — усмехается мужчина. — Он у него довольно громкий.

Машины, похожие на гигантских насекомых, разместились в плохо освещённом помещении. Они жуют и кусают бесконечный поток бумаги. Струи вылетают из чёрных пастей с вращающимися ножами.

Дэвид и Фрэд пробежали мимо бурлящих бассейнов с зеленоватой жидкостью.

Грохот оборудования усиливается до раскатов грома, но голос Тима ещё громче. Они, наконец, обнаруживают его рядом с измельчающей машиной величиной с небольшой коттедж. Он размахивает руками и подпрыгивает. Маленькая группа очумелых бизнесменов с изумлением смотрит на него.

— Наш лозунг — переработка! — надрывается Тим. — Зачем срубать безвинное дерево, когда сотни, тысячи — нет, сотни тысяч тонн макулатуры ждут повторного использования. И не думайте, что мы выпускаем бумагу плохого качества. Нет, господа, происходит удивительная вещь. Наша возрожденная бумага превосходит прежнюю. Печатники действительно предпочитают её! — Он машет рукой в сторону машин. — Макулатура доставляется сюда в тюках, затем она сортируется! Измельчается! Ее пропитывают специальным раствором и прессуют!

— Бедная наша книга, — стонет Дэвид. — измельчённая и пропитанная!

Тим показывает рукой на дальний конец зала. Бумажная лента трехметровой ширины выползает из последней машины.

— И вот она выходит! Бумага свежая и чистая как первый снег!

— Постарайся найти нашу книгу, — требует Дэвид. — Интуиция подсказывает мне, что она где-то в этом зале.

— С помощью рентгеновского зрения? Но ее не будет видно. Я просмотрю ее насквозь!

— Я так не считаю. Она волшебная. И будет выглядеть по-другому.

— По-другому? Как это?

— Понятия не имею.

— Попробую, — Фрэд задвигал ушами.

Движущиеся по конвейеру кипы бумаги исчезают. Просматривается только оборудование в виде тонких серых силуэтов.

Он окинул взглядом зал. Вот она! Дэвид был прав: книга оказалась единственным черным пятном, плывущим в воздухе над едва видимым конвейером. Фактически, она единственная имела признаки твердого материального тела. Словно была реальнее всего остального.

— Дэвид! — кричит Фрэд. — Она падает в молотильный агрегат!

Он шевелит ушами и возвращает нормальное зрение. Книга скользит в водопаде шелестящей бумаги. Бешено вращающиеся ножи измельчающей машины готовы превратить книгу в тысячи кусочков бумаги размером с почтовую марку.

— Остановите! — кричит Дэвид.

Но слишком поздно. Даже для Супермена. Вибрирующие ножи касаются обложки книги.

И сгибаются, как кусок резины.

Машина взвывает, а ножи замирают в неподвижности. Очень странный запах наполняет воздух. Фрэду понадобилось несколько секунд, чтобы определить его: запах подгоревшего зефира.

Тим замирает посреди своей речи. Рот его остаётся открытым. Он подходит поближе к машине и тычет в неё рукой. Кулак его до запястья погружается в неожиданно мягкую толщу металла.

— Кажется, у нас появились проблемы, — вымолвил он. — Лучше позвать начальника.

Он кивает бизнесменам.

— Боюсь, экскурсия закончилась.

ГЛАВА 5

Фрэд взлетает на верх машины. Ему приходится пробираться через три метра вязкого зефира, чтобы добраться до книги.

— Давай ее сюда, — говорит Дэвид. Он смотрит на обложку и начинает смеяться. — Смотри, Фрэд, нашей книге не понравилось такое путешествие. — Он показывает на строчку пылающих на обложке букв:

ПОЖАЛУЙСТА, В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ БУДЬТЕ ОСТОРОЖНЕЕ.

Хорошее обращение с книгой продлевает срок её службы.

Дэвид раскрывает книгу на последней странице.

— Посмотри рентгеновским зрением.

ТОЛЬКО МАГИСТРАМ ПЕРВОГО КРУГА РАЗРЕШЕНО ПРИМЕНЯТЬ ЗАКЛИНАНИЯ С ЭТОЙ СТРАНИЦЫ. ОНИ СТАНОВЯТСЯ НЕВИДИМЫМИ, ЕСЛИ КОЛДУН НИЗШЕГО РАНГА ПЫТАЕТСЯ ПРИМЕНИТЬ ИХ. ЭТО КАСАЕТСЯ И ТЕБЯ, СУПЕРМЕН. ЭТО МЕРА ПРЕДОСТОРОЖНОСТИ ПРОТИВ НЕПРАВИЛЬНОГО ПРИМЕНЕНИЯ ЗАКЛИНАНИЙ.

— Текст почти тот же самый, — отвечает Фрэд. — Ничем он нам не поможет.

— Ну ладно, попробуем другие способы. — Дэвид принялся листать книгу, иногда останавливаясь и бормоча что-то себе под нос, каждый раз качая головой. Подходящего заклинания не находилось.

Внезапно он подпрыгивает.

— Есть идея!

Фрэд сжал кулаки. Величиной они с голову Дэвида.

— Знаю я твои идеи. Из-за них мне придется спасать мир по два раза в неделю. Самое малое.

— Нет, это в самом деле хорошая идея. — Он становится перед Фрэдом и поднимает голову. — На кого я похож?

— На шута с рыжими волосами и носом — картошкой.

— Правильно, я хотел превратиться в такого, так и получилось!

— Ну, и что здесь нового?

— Ты слишком глуп, чтобы жить! Мы можем повторить заклинание еще раз. Но теперь пожелаем стать похожими на прежних Дэвида и Фрэда. Тогда мы снова станем нормальными.

— Если только это сработает.

— Конечно, сработает! — Дэвид торжественным голосом читает заклинание. Через три секунды его волосы начинают чернеть, а нос морщится, сдвигается вправо, потом влево. Дэвид, вскрикнув, хватается за него. Наконец, он убирает руку и смотрит на Фрэда. — Все в порядке?

Фрэд медленно покачал головой.

— Нет, ты такой же рыжий, а нос почернел и стал как у Микки Мауса.

Фрэду приятно от его небольшой мести Дэвиду. Слишком часто сам он становился жертвой его шуток.

— Да?

Губы Дэвида задрожали и Фрэд почувствовал себя мерзавцем.

— Все в порядке. Ты опять Дэвид. Даже нос стал нормальным.

Через несколько минут и Фрэд вернул себе свой прежний облик. Если ты гигант трехметровой высоты, понадобится гораздо больше времени, чтобы изменить такую солидную массу тела. Но, наконец, даже большое «S» пропало с его рубашки.

— Фу, — он вытер пот со лба. Перемены требуют трудов. — Побегу домой. Я съел бы лошадь. Двух лошадей.

Дэвид оторвался от книги.

— Подожди немного. Я нашел кое-что здесь и хочу попробовать.

— Можешь пробовать, только без меня! Я больше не хочу твоих заклинаний. Они, в конце концов, превратят нас в лягушек.

— Маменькин сыночек. Ладно, я сделаю это у себя дома.

ГЛАВА 6

Фрэд лежит дрожа под одеялом, уставясь в потолок. Комната кажется темнее, чем раньше. Причем тьма густая и подвижная. Он упорно старается прогнать мысли о ведьме. Но редко добивается успеха в этом больше чем на несколько секунд.

Родители давно спят, и в доме очень тихо. Он слышит малейший шорох, каждый непонятный скрип. Фрэд лежит с широко раскрытыми глазами и старается распознать все звуки. Он боится уснуть.

«Не буду спать, пока не наступит утро» — решает он про себя. Момента, когда тьма начнёт рассеиваться, ждать недолго.

В дальнем углу комнаты слышится скрип. Потом резкий щелчок.

«Я здесь не один, — думает он. — В комнате есть кто-то еще»!

Теперь слышится дыхание. Оно такое слабое, что вполне может оказаться результатом его воображения. Он задерживает своё дыхание и прислушивается. Ничего. Тот, другой, наверное, тоже задержал дыхание одновременно с ним. Фрэд попробовал дышать глубоко и размеренно. Может быть, тот, в темноте, поверит, что он уснул и удалится прочь.