Тонкая штучка - Татьяна Полякова

— Вот это самое интересное, — усмехнулся Витек. — Он взял проститутку, чтобы всю ночь с ней трепаться за бутылкой. Это как?

— И о чем он говорил? — нахмурился Павел.

— О любви, — брякнула женщина и испуганно поежилась.

— О чем? — опешил Мишка.

— Ну, о любви. Сказал, влюбился. Встретил женщину, а она… в общем, не любит. Он и так, и эдак, только ей не нужен. Переживал очень.

— Ты ей фотографию показывал? — накинулся на Витька Мишка. Витек кивнул, а Мишка начал злиться:

— Да не может быть, что я, Серегу не знаю?

— Подожди, — перебил Павел, — что за баба, что он говорил?

— Что обычно говорят? Красивая…

— Имя, имя называл? Где живет?

— Нет, просто говорил «она». Еще сказал, замужем. Говорил, жить без нее ни к чему.

— Но что-то же он о ней рассказывал? — влез Гиви. — О чем-то вы всю ночь трепались?

— Я, если честно, не очень слушала. Устала, да и выпила много. Но если бы он ее по имени назвал или адрес какой, я б запомнила. Уж очень интересно, кто ж его так по сердцу полоснул. Помню, говорил, не такой, как я, ей нужен, а английский лорд. Вот это запомнила. Я все, что знала, рассказала, можно мне идти, а?

— Пойдешь, — сказал Павел и вдруг кивнул на меня. — Ее знаешь?

Женщина замялась, а я насторожилась, хотя лицо ее было мне незнакомо, и я готова была поклясться, что впервые ее вижу. Уловив ее замешательство, Павел прикрикнул:

— Ну!

Женщина вздрогнула и брякнула:

— Знаю, конечно.

От неожиданности я икнула.

— Говори, — заметно оживился Павел. — Кто, откуда, знаешь?

— Ну, так Юлия Михайловна это, учительница английского, — сказала женщина, приподнялась, сделала дурацкий книксен и добавила:

— Здрасьте.

Я тоже привстала, глупо улыбаясь, и тоже сказала:

— Здрасьте. Простите, не узнала…

— Гаврилова я. Миша Гаврилов, седьмой "Г".

— Миша? Хороший мальчик.

— Правда? — обрадовалась женщина. — А уж как английский любит, только и разговоров, что Юлия Михайловна да Юлия Михайловна… Как у него дела?

— Хорошо. Он очень способный. Пусть только за каникулы грамматику повторит, она у него немного хромает, я задание давала, вы уж проконтролируйте, пожалуйста.

— Конечно, он ведь…

— Заткнитесь обе, — сказал Павел. Мы разом вздрогнули и на него уставились. — Топай отсюда, — сказал он женщине. Она торопливо пошла к двери, но на выходе замешкалась и сказала, не глядя на меня:

— Юлия Михайловна, вы уж в школе-то… ведь для кого я стараюсь, ведь все для сына, в школу вот специальную отдала, чтоб человеком стал. Легко ли сейчас с ребенком одной…

— Что вы, — испугалась я, — не беспокойтесь.

Женщина нерешительно улыбнулась мне и скрылась за дверью. Я облегченно вздохнула и села.

— Что скажешь, Гиви? — спросил Павел, закуривая.

— Чудеса. Влюбленный Серега таскается в этот городишко, а какая-то шалава над ним смеется.

Павел кивнул.

— Все сходится. Месяц назад он кольцо купил с огромным бриллиантом. Жена о нем понятия не имеет. Чудной был. Как пришибленный. Исчезнет, появится, все молчком. Сюда он к бабе ездил. Ежу понятно. И кончили его из-за бабы. Какие здесь еще дела? Найдем бабу, найдем убийц.

— Как же мы ее найдем? — пожал плечами Мишка.

— Найдем, — усмехнулся Павел, — слышал, что шлюха сказала: она замужем, а теперь прикинь, кто может вот так кончить любовника жены? Или деляга, или…

Все замолчали и вдруг уставились на меня. Я почувствовала себя неуютно, а потом и просто скверно, стала потолок рассматривать и напевать что-то про себя.

— Ну? — спросил Павел, от этого «ну» меня уже тошнило. Первым не выдержал Мишка:

— Да брось ты, Павел, у Сереги жена высший класс, а эта…

Витек пожал плечами. Гиви долго пялился, потом сказал:

— Какая-то она недоделанная.

— Сам недоделанный, — разозлилась я и прикусила язык.

Минут пять было тихо, потом Павел поднялся и сказал:

— Что ж, пора повидать местную братву. Где они там собираются?

По дороге у меня то живот схватывало, то тошнота подступала. Перед тем, как в казино отправиться, заехали ко мне на квартиру. В кухне появилась большая спортивная сумка, вид которой мне не понравился, меня с кухни сразу погнали, там начался военный совет. Я попробовала подслушивать, но у дверей вертеться опасно, а из комнаты ничего не слышно.

Милиция по-прежнему не проявляла интереса к моей квартире, это злило, но, как ни странно, и успокаивало, а ну как эти чокнутые затеют перестрелку? Около десяти у меня появился Гиви и сказал:

— Одевайся, в казино едем.

Я надела свой лучший костюм и вышла в кухню. Павел посмотрел на меня и спросил сердито:

— Ты чуднее вырядиться не могла?

Я тоже на себя посмотрела и сказала:

— Костюм хороший, английский, настоящая шерсть.

— Выглядишь училкой.

— Что значит «выглядишь»? — разозлилась я. Конечно, они придурки, но за костюм было обидно, покупала я его в Лондоне, И он стоил кучу денег. — Что я, по-твоему, должна надеть? — спросила, вздыхая.

— Да иди хоть в мешке, — сказал он, и мы направились к выходу.

На стоянке возле казино дежурила охрана. Все выглядело очень внушительно и произвело на меня впечатление. Особенно два типа при входе, которые вдруг преградили нам дорогу.

— Момент, — сказал один, растягивая слова. — Сегодня у нас по приглашениям.

Павел лихо улыбнулся:

— Своих не узнаешь, братан? — спросил, выпевая гласные, это ему совсем не шло и потому выглядело особенно по-дурацки.

— Придется подождать, — парень говорил вежливо, и это вселяло надежду, что, возможно, обойдется без стрельбы. Я шла вслед за Павлом, он напористо двигался вперед, а я, подталкиваемая сзади Гиви, за ним. Охранник торопливо заговорил по рации, но успел вызвать только невидимого Серегу, Павел выбросил вперед руку, и он, странно хрюкнув, рухнул на пол. Второй выхватил пистолет, но Гиви сделал это на полсекунды раньше и ударил парня рукояткой в висок.

В полуобморочном состоянии я продолжала двигаться, не сбавляя шага. У дверей в зал нас встретили сразу четверо. Мне захотелось стать невидимкой.

— У нас вход по пригласительным, — не очень уверенно начал парень с рацией.

— Да мы понимаем, — с улыбкой кобры сказал Павел, широко раскинув руки. — Гиви, отстегни братве, как положено.

Неизвестно, чем бы дело кончилось, но в этот момент парень получил команду по рации, двери распахнулись, и мы вошли в зал ресторана. Слева возник метрдотель.

— Желаете поужинать?

— Желаем, — кивнул Павел, — нам местечко поспокойнее.

— Как прикажете.

Нас проводили к столику в нише, место действительно уютное и обзор оттуда отличный. К сожалению, и мы были как на ладони. Я села и взяла протянутое меню.

— Мы просто так пришли или правда поужинаем? — мрачно спросила я, есть и в самом деле хотелось.

— Закажи что-нибудь.

Я заказала. Официант исчез, а я оглядела зал. Ничего особенно интересного. Возле противоположной стены за тремя сдвинутыми столами — компания сильно навеселе: яркий брюнет в окружении четырех девиц и нескольких бритых типов.

— Боксер, — сказал Гиви. Я мысленно с ним согласилась.

— Слева, третий стол, — почти не разжимая губ, шепнул Павел.

Там тоже сидела довольно колоритная компания во главе со сморщенным, довольно противным мужичонкой.

— Мотя, — констатировал Гиви.

Афганца я нашла сама, это было нетрудно: бывший прав, его ни с кем не спутаешь. Он сидел в компании троих мужчин, и, казалось, совершенно не интересовался происходящим. Боксер и Мотя, напротив, взирали на нас с интересом.

Принесли заказ. Мужики выпили по рюмке водки и стали закусывать. Я тоже принялась за еду, удивляясь про себя своей живучести. Время шло, а ничего не происходило.

Где-то через час от столика Моти отделился парень в широком пиджаке нараспашку и подошел к нам.

— Хозяин интересуется, какие дела у вас в нашем городе, — сказал он, обращаясь к Павлу.

— Я не болтаю о своих делах, — лениво ответил тот.

Ну что за публика, неужели нельзя ответить повежливее, глядишь, и ушли бы отсюда живы и здоровы.

— Мы тут чужаков не любим, — продолжал парень, — особенно, если они невежливы с нашими людьми.

— Вы плохо принимаете гостей.

— Если гость желанный, мы всегда рады.

— Ступай к хозяину, передай, я хочу с ним потолковать.

Парень исчез. Я поежилась, вдруг осознав, как изменилась атмосфера в зале.

Мотя поднялся из-за стола, одновременно с ним встал Павел, они шли навстречу друг другу, а десятки глаз настороженно следили за ними.

Я поразилась, как четко они сошлись, точно на середине своего маршрута, рук друг другу не подали, застыли на мгновение, потом заговорили. Конечно, слов слышно не было. Вдруг, словно сигнал прозвучал, они повернулись спиной и разошлись. Все это почему-то напомнило замысловатые балетные па. Голова у меня, конечно, не в порядке. Павел сел рядом и стал неторопливо есть. Я ожидала, что он что-нибудь скажет, но он молчал. Я оглядела зал. Напряжение не спало, оно, казалось, сделалось ощутимее, гуще. Бодрости это не вселило.