Безумная одержимость - Даниэль Лори
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мое сердце забилось быстрее от его неожиданного ответа, и, чтобы скрыть это, я изобразила скучающее выражение лица.
— Спасибо за предложение, но я замужем.
— Так я и вижу, с этим камнем на твоем пальце.
Я машинально взглянула на свое кольцо и по какой-то глупой причине почувствовала раздражение от того, что его не беспокоило, что его задержанный не в наручниках. Я могу представлять угрозу для него и для общества.
— Знаешь, я могу убежать, — сказала я, не собираясь предпринимать ничего подобного.
— Попробуй.
Это был вызов и предупреждение.
Холодная дрожь пробежала у меня по спине.
— Ты бы хорошо себя чувствовал? Поймать девушку вдвое меньше тебя?
— Да.
В его ответе не было ни капли сомнения.
— Вот в этом-то и проблема с вами, федералами. Вы любите разбрасываться своим авторитетом.
— Положением, — сухо поправил он.
— Что?
— Пословица гласит: «Используй свое служебное положение».
Я скрестила руки на груди и оглядела оживленный вестибюль. Мои глаза сузились. Я могла поклясться, что все женщины в округе замедлили свои движения, чтобы посмотреть на него. Офицер средних лет, годившаяся ему в матери, уставилась на него, подтолкнув к нему журнал с другой стороны стола.
Он подписал и вернул журнал не моргающему офицеру. Держу пари, женщины каждый день творили чудеса с его эго.
Волна беспокойства сдавила мне грудь, когда кто-то положил мою шубку из искусственного меха и сумочку на стол.
Электрошокер — не может быть.
— Надень шубу, — приказал он.
Я замолчала, стиснув зубы, потому что уже засунула одну руку в рукав.
Он схватил со стола мою сумочку через плечо с блестками и уставился на искусственные павлиньи перья так, словно они могли заразить малярией. Я сама сшила эту сумочку, и она была прекрасна. Я выхватила ее из его рук, надела и направилась к входной двери.
Резко остановившись, я повернулась и вальсируя направилась обратно к стойке, снимая на ходу туфли.
— Не могли бы вы проследить, чтобы моя сокамерница — Черри — получила это?
Офицер посмотрела на меня с отсутствующим выражением лица.
Я положила.
Она выглянула из-за стойки, взглянула на мои босые ноги с выкрашенным белым лаком пальцами и выпрямилась, шурша накрахмаленной униформой.
— Уже целый час, как идет снег.
Я моргнула.
— Вы хотите отдать проститутке с наркотической зависимостью, — она наклонилась, заглядывая внутрь, — Jimmy Choo?
Я просияла.
— Да, пожалуйста.
Она закатила глаза.
— Конечно.
— Отлично, — воскликнула я. — Спасибо!
Обернувшись, я встретила холодный взгляд, который, я была уверена, мог заморозить и менее сильную девушку. Он коротко кивнул в сторону выхода.
Я вздохнула.
— Хорошо, офицер, но только потому, что ты вежливо попросил.
— Агент, — поправил он.
— Агент? — я толкнула дверь и вышла.
Снег запорошил парковку, сверкая под фонарными столбами в форме четырех шаров. Декабрьский воздух схватил мои голые ноги своими горькими пальцами, холод боролся, чтобы притянуть меня в свои объятия.
Он наблюдал за происходящим поверх моей головы, прищурив глаза и глядя на мои босые ноги.
— Аллистер.
— Какая машина твоя, агент Аллистер?
— Серебристый Мерседес на обочине.
Я взяла себя в руки и сказала:
— Как думаешь, сможешь открыть ее?
Прежде чем он успел ответить, я уже бежала к его машине, холод впивался в мои ноги, а его сухой взгляд прожигал дыру в моей спине.
Он не открыл ее.
Я прыгала с ноги на ногу, дергая ручку пассажирской двери, пока он шел ко мне, ничуть не торопясь.
— Открой дверь, — сказала я, мое дыхание затуманилось в воздухе.
— Перестань дергать за ручку.
Уууупс.
Дверь открылась, и я скользнула на сиденье, потирая ноги о ковер, чтобы согреться.
Его машина пахла кожей и им самим. Я была уверена, что он пользовался одеколоном, сделанным на заказ, чтобы соответствовать костюму, но это стоило денег. Это был приятный запах, и даже мой разум немного затуманился, пока я не сморгнула это чувство.
Он сел на водительское сиденье и закрыл дверцу, а я не обращала внимания на то, что его присутствие грозило поглотить меня целиком.
Мы покинули участок в тишине — в напряженной, но почти уютной.
Порывшись в сумочке, я нашла жвачку. Шуршание обертки заполнило машину. Его глаза по-прежнему были устремлены на дорогу, но он едва заметно покачал головой, давая понять, насколько нелепой он меня считает.
Он опоздал на вечеринку.
Я сунула жвачку в рот и окинула взглядом безупречный салон машины. Ни единой бумажки. Напитков. Пылинки. Либо он только что убил человека и пытался замести следы, либо у федерала были какие-то ОКР-наклонности.
Я всегда была слишком любопытна.
Я смяла обертку в руке и двинулась, чтобы бросить ее в его подстаканник. Взгляд, которым он меня одарил, был убийственным.
Похоже, это было последнее.
Я бросила обертку в карман сумочки.
Скрестив ноги, надула пузырь.
Бум.
Тишина становилась такой оглушительной, что я потянулась к радио, но, опять же, взгляд, который он бросил на меня, изменил мое мнение. Я вздохнула и откинулась на спинку сиденья.
— Скажи мне, как давно ты замужем.
Мои глаза сузились на лобовом стекле передо мной. Этот мужчина даже не задавал вопросов — он просто просил тебя сказать ему то, что он хочет знать. Однако тишина давала слишком много места для размышлений, и я ответила:
— Год.
— Слишком юный возраст, чтобы быть замужем.
Я взглянула на свои кутикулы.
— Да, наверное.
— Значит, ты уроженка Нью-Йорка.
— Хотела бы, — пробормотала я.
— Не нравится дом?
— Что мне не нравится, так это то, что ты пытаешься вести светскую беседу, чтобы вытянуть из меня хоть что-то. Мне нечего тебе сказать, так что можешь отправить меня обратно в тюрьму.
Его рука коснулась моей, лежащей на центральной консоли, и я отодвинулась от прикосновения, скрестив ноги в другую сторону. Была ли его машина маленькой, или это только я? Обогреватель работал на низком уровне, но моя кожа горела. Я сняла шубку и бросила ее на заднее сиденье.
Он искоса взглянул на меня.
— Нервничаешь?
— Федералы не заставляют меня нервничать, Аллистер. Они вызывают у меня сыпь.
Я проигнорировала прикосновение его взгляда, когда оно скользнуло от распущенных локонов, вниз по
