Анархия: эволюция без насилия - Владимир Попов

Распределённые системы17 отличаются возможностью крайней формы автономии каждой составляющей или отдельных групп, образующих подсистемы разной степени и направленности, и локальной централизацией при необходимости в рамках определённых условий. Собственно, распространение христианства в Риме проходило в течение нескольких столетий. Подумай ещё раз: столетий. Мы привыкли жить одним днём, поэтому нам сложно планировать на века. И зря: человечество – единый организм, который существует вне времени и пространства. Это отличает нас от материи, не способной к сопротивлению18.

Единственное, о чём точно стоит оговориться: план в данном случае – есть цель, поставленная к достижению. Конкретика действий при этом может варьироваться. Иначе это утопия, а не реализм. По этой же причине биосфера столь не любима европейскими циниками-оптимизаторами, читай – «учёными»: она есть абсолют подтверждения позиции, антагонизирующей – с колокольни расчленяющего со-знания, а на самом деле лишь выделенной из самого себя – с общепринятой, а по факту – обще-навязанной – системой ценностей и оценки. Вязко сформулировал, но пере-прочтение того стоит.

Именно поэтому, когда начинаю разговор с единовременниками, так часто слышу, что «всё это только мечты», «идеализация» и прочие нелестные отзывы. Впрочем, убеждать кого-то и в чём-то стоит изредка: иначе убеждение рискует перейти в стадию принуждения, а от него – один шаг до наказания, то есть насилия. Триада «убеждение – принуждение – наказание», пожалуй, одна из самых известных и одновременно забытых. Начиная с воспитания детей и заканчивая политическим процессом, мы отказываемся всё чаще и чаще от неё. Заменяем? Верно – заменяем насилием в разных формах19.

В итоге – пожинаем плоды разрывного перехода: контролируемые революции, рабство целых наций из-за псевдоэкономического превосходства других, вечные локальные войны, созданные также искусственно, и, конечно же, пропаганду голубого экрана, который давно играет всеми красками радуги, даже в тех спектрах, которые изначально вредны для человеческого глаза. Это уродует. С детства.

Кстати, Махатма потратил многим меньше на разрушение британского влияния, но лишь потому, что англичане поняли горький опыт «Древнего» Рима и сами перешли от централизованной системы к децентрализованной, которая куда безопасней для государства, нежели распределённая: если внимательно посмотреть на эпоху деколонизации, то станут очевидны нарисованные (в буквальном смысле) границы20 Ближнего Востока, Африки и Азии. Всё это труд «саксов» и их «союзников» по духу: испанцев, французов, португальцев.

Кто-то из союзников ослаб, кто-то стал сильнее, но система от того не поменялась. Супротив – сильно расширилась и наполнилась силами.

Если в XIX и до середины XX века зависимость была политическая (читай – посредством военного аппарата и административных ресурсов), то после и до настоящего времени – экономическая (читай – военные ресурсы теперь применяются, но нужды особой в них нет). Таким незамысловатым и уже хорошо известным способом Великобритания смогла управлять миром и дальше, правда, породила два феномена, которые во многом обошли её – Израиль и США21. Но опять же квинтэссенция от этого не была нарушена, напротив, стала сильнее: пожалуй, секретные службы США на оранжевых революциях22 доказали всему миру, что гипертрофировать можно что угодно23.

Насилие в этой картине геополитики стало точечным, но ещё более жестоким: атомные бомбы, напалм, ковровые бомбардировки – средства, куда важнее методология планомерного уничтожения населения ради внушения глобальной идеи страха.

Бойся чтобы жить: живи боясь.

Страх – вложен в нас инстинктивно (не важно, кто наш прародитель, инстинкт следует понимать как нечто глубинное). Поэтому воздействовать на него следует пучком, словно выделенным квантом света, ежедневно, так, чтобы это стало обычным: словно боль от пореза, который искусственно создают каждое утро, дабы пациент знал, что если не будет пореза – на следующее утро он умрёт, а то и того хуже – скорёжится в муках.

Недаром начало двадцатого века прошло под эгидой абсурда: квантовая механика, абстракционизм (модернизм в данном случае не так точно звучит, хотя и куда более верен с чистой позиции формулы) всех мастей, теория относительности, психоанализ – всё это было всегда, но выведено на пьедестал почётных знаний именно в 1900-е, чтобы человечество превратилось в само-копающееся, но локально загнанное существо, место проживания которого, не постесняюсь сказать, – клетка, Земля. В этом смысле тирании от Туманного Альбиона, через Испанию Франко, Италию Муссолини, Германию Гитлера к России Сталина и до Дай-Ниппон Тэйкоку были последним ударом набата абсолютной централизации, возвещавший гибель «древней» монархии и рождение системы строго децентрализованной – демократии международной, которую на деле привязали к цепи центра, раздробленного на составные части, о которых все и твердят поныне (ФРС, НАТО и иже с ними), забывая, повторюсь, что они – следствия. Как ни дели власти в государстве, всё это будет централизованность в сущности: в планетарном масштабе – ровно так же.

В этот самый момент, что говорим через книгу, мир опускается в технологичное Средневековье: где-то этому способствуют центральные банки – столпы нынешний экономики, завязанной на манипуляциях не меньше, чем на спекуляциях; где-то – религиозные объединения; а местами и вовсе – военный гнёт, такой своеобразный атавизм-необходимость (в качестве «живой» памяти прошлого24). Но каким бы псевдонимом ни называлось государство – монархия, республика, демократия или тоталитаризм – государство всегда одинаково. Примеры? Сравнить хотя бы Россию и Китай, США и нацистскую Германию, Австралию и Англию. Много ли найдётся отличий, если речь зайдёт о войнах, геноциде, рабстве, кризисах и подобном?

Возразишь мне, что думать нужно о хорошем, и негатив ничего не родит? Да, отвечу тебе вновь, но неотвратимость наказания в любом обществе как раз нужна для того, чтобы никто не мог уничтожить систему: это и есть её иммунитет. Другое дело, что уподобляться Моссаду после Мюнхена, ФСБ после нулевых, ЦРУ, ФБР и АНБ от и по сей день – не нужно.

Иначе заставляешь смотреть в глаза Рокфеллеру, который убивал и унижал ради нефти, русским олигархам 90-х, что занимались вещами далеко не божественными, SS-овцам и прочим и видеть в них – людей. Да, там есть люди: глубоко в каждом есть человек. Но повод ли это впускать в общество вновь Чикатило, Кулика?.. Не думаю. О системе изгоев и наказании стоит поговорить отдельно и много, а пока – вернёмся к истории.

Мы живём и считаем, что государство было всегда, тогда как ему даже по самым смелым теориям – не больше 5 000 лет. На деле же – многим меньше. А человек по разным критериям появился 250 000—70 000 лет назад25. В нынешнем виде. Правда, всякий раз этот срок сокращают, а единичные попытки «удревнить», напротив, убивают в зародыше. Но и этих чисел достаточно, чтобы оценить, что даже на самой малой шкале 5 000 – невозможный и недоказанный, на мой взгляд, максимум – составляет менее 10%. Хочешь подробней? Прочти «Атлас геноцида» – всё же эта книга даётся мне великим трудом. Здесь же отмечу единственное: мы, люди, не смогли даже выйти в Космос, потому как государству не выгоден он. По крайне мере – пока.

В Космосе – неограниченные запасы пространства, времени, ресурсов и прочего. На Земле – нет. Поэтому здесь, на третьей планете от Солнца, миф о конкуренции и «законе» стаи поддерживать легче.

Да, Гагарин совершил свой полёт, и, возможно, даже Армстронг шагнул на Луну. Но что дальше? Геостационарная орбита, GPS и ГЛОНАСС, межконтинентальные ракеты и космический мусор на орбите? И редкие, очень редкие попытки выйти за пределы Солнечной системы, узнать чуть больше о Марсе и других планетах26. И вот, наконец, к 2030-м – попытка поселиться на Красной планете. Неплохо, скажешь мне? Отвечу, что должно было быть многим лучше, тем более с учётом того, что нам навязывают, что мы, человечество, ежедневно убиваем тело Планеты. И отчасти делаем именно это. Но тогда вопрос об актуальности межпланетных полётов становится не просто актуальным – катастрофически важным. Только где же ответ на него?

Жажда жизни, знаний и добра заложена в детстве: куда же расплёскивают её те, кто к тридцати годам превращается в хомяка, а то и вовсе – шипящую змею?