Екклесиаст - Александр Холин

Машина неслась навстречу: на пустом шоссе от неё деться просто некуда, даже времени никакого не хватило бы, чтобы добежать до ближайшей подворотни. Да и не пытались мы почему-то от неё прятаться. Проповедник стоял к автомобилю спиной и даже не оглянулся, чего ж мне суетиться?

На автомобильной морде вспыхнули фары, по две с каждой стороны – одна над другой. Кажется, это какая-то устаревшая модель – только и взбрело в мою пустую голову. Кадиллак пронёсся сквозь Проповедника, как в настоящем голливудском блок-бастере, и блестящим широким бампером ударил меня ниже колен. Вот не было печали, этого мне только не хватало…

Я почувствовал, что падаю на французский голубой тёплый асфальт. Pardon, на московский, но это ничего не меняло. Почти сразу послышался какой-то треск: вероятно, раскололся череп. Эта мысль пришла откуда-то со стороны, как будто резюме стороннего наблюдателя. Надо же, совсем не больно! Интересно, чем же эта мешпуха[6] может кончиться?

И тут пришла боль: Дикая, Беспощадная, Оранжевая.

Я помню, как она пляшет, не отпускает, хохочет, кривляется, машет руками, сверкает глазами – издевается!

В этот момент сознание решило отключить меня от посланного на просмотр сна.

Но это тоже не меняло дела. Проснуться-то я действительно проснулся, мало ли каким сном-ужастиком решили меня побаловать сегодняшние чиновники из небесной канцелярии…

– Ой!.. – раздалось где-то в груди.

Оказывается, на губах жалкий болезненный стон появился у меня самого, даже какой-то, скорее похожий на звериный хрип, перерастающий в сочное рычание. А боль? Боль не проходит, пронзает всё тело, не говоря уже о поражённых точках – на ладонь ниже коленной чашечки. Там у человека находятся точки ста болезней. Болят обе ноги, откушавших бамперное знакомство. Голова… голова течёт нытным измождением по подушке, жаркими волнами накатывает снизу от ступней и замыкается где-то на затылке тугим Гордиевым узлом разноцветных болей: каждая мучает по-своему, но с определённым аппетитом и умением.

Эта хищная свора набрасывается откуда-то из той сумеречно-серой… нет! уже чёрной пустоты, где нет ничего живого ни в снах, ни меж ними. На глазах выступают слёзы. Настоящие! Надо же, никогда в жизни не плакал даже в самых жестоких дворовых драках, когда шли стена на стену с намотанными на руку солдатскими ремнями, цепями и кольями. Не проняли меня слёзы даже при разрушении хрустальных замков первой любви. Так чего же рыдать-то: от боли или жалости к себе-любимому?

К счастью, перед глазами стал проявляться рисунок знакомого потолка, будто снимок на фотобумаге. Всё-таки инфернальная чернота понемногу рассеялась, потому что вползла не в своё время и приютилась, заманенная болью, не на своём месте. Оказывается давно уже утро, давно пора вставать, а я после виртуального сна очухаться не могу. Так можно и в действительности в ящик сыграть!

– Ксюша! – позвал я, но никто не откликнулся.

Тут я вспомнил, что вчера мы очередной раз поссорились с моей любимой и единственной из-за какой-то чепухи. Даже не ссорились совсем, а просто фыркнули друг на друга и разбежались по разным своим делам и в разные стороны столицы. Оказывается, человеку действительно необходима его половина. Ведь в таком непредсказуемом случае я ничуть не отказался бы от помощи моей нежной проказницы, тем более, что мистический сон принёс мне что-то новое. Это новое само без разрешения поселилось где-то здесь, то ли в комнате, то ли в моей душе и не собиралось уходить.

Сначала я с опаской ощупал голову. Цела. Зрение тоже восстановилось. Потом согнул ноги: колени целы! Так откуда такая нечеловеческая, проникающая в каждую клеточку организма всеобъемлющая боль? Ведь, если это сон, то любая боль во сне должна остаться. Меж тем наваждение мучило меня уже проснувшегося в течение нескольких долгих минут. Откуда это? Или с головой полный непорядок, то есть конкретно поехала крыша?

Но даже в таком состоянии я попытался понять, проанализировать сон. Вероятно, сказывалась человеческая интуиция, либо ум мой был какой-то аналитический, и включался в работу независимо от ситуации. Что же произошло? Обычный, посланный из Поднебесья сон? Но после обычного сна не бывает боли. Жуткой! Всеобъемлющей! Нечеловеческой! Ведь и лежал нормально – на спине, раскинувшись на всё спальное пространство тахты, так что отлежать никого и ничего не мог! А где Проповедник из сна? Вот ему только и не хватало объявиться здесь в натуральном физиологическом виде с заготовленными поучениями, увещеваниями, да ещё с чашкой утреннего кофе.

Интересно, а в древнем Израиле Екклесиасты пили кофе, или это у них тоже считалось страстью, искушением и соблазном? Что ни говори, а не сберегли они иудейское царство своими проповедями и предостережениями. Царство распалось. Может, именно поэтому понадобилось искать подкрепление в других временных поясах и странах?

Всё же отступающая по всему телу боль принесла небольшую, но всё-таки радость: ещё бы, жуткие муки и мучения просто приснились! Это хорошо, хотя бы потому, что не прихватил меня Проповедник с собой в инфернальное или потустороннее Зазеркалье! О, как мало человеку для счастья нужно! Только иметь возможность хоть ещё раз доставить кому-то обыкновенную человеческую радость, ведь такого ни в каком параллельном мире днём с огнём не сыщешь. Там совсем другая жизнь, какую у нас принято считать счастливой. А в сущности, везде хорошо, где нас нет. Зависть – самая подлая страсть человека – может запросто довести до представлений о райских кущах, где под каждым кустом можно найти горшочек с манной небесной или амброзией.

Человек постоянно мучает себя соображениями о смысле жизни и приходит к далеко не лестным мучительным выводам, мол, в этом мире человек обязан что-то отнять у слабого, установить власть нашпигованную выгодными для себя законами, а если понадобится, отнять жизнь у недовольных сочинённой властью. Причём, совершенно исключается из сознания, что человек для того и создан, чтобы научиться делиться радостью с ближними. Это всегда приводит к такой же ответной реакции, только увеличенной в десятки раз! Но отнимать что-то гораздо легче, чем делать подарки. Вот и отнимаем во все века друг у друга ту самую жизнь, которую даже создать не умеем.

Нет! Уже научились создавать клоны! Но ведь это очередное ухищрение дьявольского сознания, потому что клон – не создание другой жизни, а простое и не всегда хорошее копирование уже созданного. Недаром сказано в Писании, что дьявол – обезьяна Бога, то есть умеет только копировать не всегда хорошие, а проще сказать, отвратительные варианты уже созданного. Вот и человек обезьянничает по чём зря. Но если скажешь ему про дьявольское увлечение – загрызёт ведь, на то он и человек!