Повестка дня — Икар - Роберт Ладлэм

— Четыре недели? — переспросил Сван. — И все это время вы были изолированы от внешнего мира? Вы часто так поступаете?

— Ежегодно, — сказал Кендрик. — Это стало своего рода ритуалом. Я всегда путешествую в одиночестве.

— Ну что же, политические деятели бывают всякие и разные, — раздумчиво заметил заместитель директора, вертя в пальцах карандаш. — Вам не приходила в голову забавная мысль? Конгрессмен на время может забыть обо всем мире, но не может забыть об избирателях. Избиратели, знаете ли, такая публика, что…

— Политик политику рознь, — улыбнулся Эван Кендрик. — Мои избиратели мне верят. Как только я услышал новости из Омана, тут же нанял гидроплан, добрался на нем до Флагстаффа, а оттуда планировал вылететь до Вашингтона. Увы. Вылет на Вашингтон задерживался, потому что было слишком поздно. Пришлось добираться через Финикс, а затем самым первым утренним рейсом — на Вашингтон. В полете рация самолета работала исключительно на меня. Еще раз прошу извинить за неприглядный внешний вид. Бритва в самолете нашлась, а вот с утюгом оказалось труднее. И вот вы видите меня здесь, мистер Сван, а вы именно тот джентльмен, которого хотел увидеть я. Может, моя помощь совершенно не нужна и все так или иначе уже устроилось. Но если это не так, то осмелюсь сделать ряд предложений.

Во время монолога конгрессмена Сван машинально чертил на клочке бумажки слово «Кендрик». Он написал фамилию несколько раз и подчеркнул ее жирной чертой.

— Что? — переспросил он, хмурясь. — Что вы можете предложить?

— Мне известен любой из районов, где могут развернуться действия: Эмираты, Бахрейн, Катар, Кувейт. В тех местах мне довелось жить и работать, поэтому знаю их неплохо.

— Вы жили и работали на юго-западе?

— Да, в течение восьми месяцев… С моей семьей заключили контракт.

— Султан?

— Да. Тот, старый султан, что умер года два назад. Контракт с нами заключал султан и его министры. У меня была сплоченная, хорошая команда.

— Потом вы работали на компанию. — Это было утверждение, а не вопрос.

— Да.

— На какую же?

— На свою собственную, — коротко ответил конгрессмен.

— Вы организовали компанию?

— Именно так.

Заместитель директора пристально взглянул на посетителя, потом опустил глаза, вчитываясь в многократно переписанную фамилию необычного посетителя.

— Мой Бог! — выдохнул он. — Группа Кендрика! Как я сразу не сообразил? Я не слышал о вас года четыре, а то и все пять, если не шесть.

— Первый ваш выстрел оказался самым метким. Если быть абсолютно точным — четыре.

— Я, кажется, знаю вас. Там произошло тогда нечто…

— Вы говорили, что не знаете меня.

— Но я о вас слышал. Ваши люди создавали на Востоке абсолютно все: водопроводы, мосты, беговые дорожки, разрабатывали проекты домов, возводили загородные клубы и строили аэродромы.

— Что заказывали, то мы и строили.

— Я помню. Все это началось лет десять или двенадцать назад. Дюжина двадцати- и тридцатилетних американских парней, казалось, заполнила собой все Эмираты.

— Не все мы были настолько юными.

— Да, — прервал его Сван, хмурясь каким-то своим мыслям. — В ваших руках оказалось секретное оружие Израиля — весьма ловкий пожилой архитектор. Он всегда был готов (ради спасения Господнего) создать здание в исламском стиле, похлеще самого фанатичного мусульманина, и еще он был готов преломить хлеб с любым богатым арабом по соседству.

— Его звали Эммануэль Уэйнграсс, сокращенно — Менни. Ему пришлось сматываться в Израиль, чтобы его официально не заарканила вторая или третья его жена. Сейчас деду около восьмидесяти, и осел он в Париже. Живет далеко не в нищете, насколько мне удалось понять из телефонной беседы с ним.

— Да уж, — ухмыльнулся заместитель директора. — Ведь вы перед расформированием устроили распродажу миллионов этак на сорок.

— Да, мы уступили все Транснациональной компании всего-то за двадцать пять миллионов долларов. Они совершили удачную сделку, а я отошел от дел. Так было нужно.

Сван всматривался в голубые глаза посетителя, и ему казалось, что он вот-вот вспомнит что-то важное об этом человеке.

— Нет, — наконец проговорил он. — Удачной сделкой это назвать нельзя. — Голос его звучал мягко, почти нежно. — Теперь я вспомнил. Произошел несчастный случай возле Эр-Рияда — в одном из ваших мест. Вы были в пещере или гроте, когда кто-то взорвал газопровод. Все обрушилось. Более семидесяти человек погибло. Погибли ваши партнеры, служащие, несколько детей сотрудников.

— Погибли все дети, — поправил Эван спокойно. — Все дети и жены. Мы праздновали завершение третьей очереди газопровода. Все собрались в пещере. И тут рванул целый прогон, когда они были внутри. Я и Менни находились снаружи, натягивали дурацкие клоунские наряды.

— Потом было судебное расследование. Фирма-заказчик лживо утверждала, что там были дефекты, плохо укрепленные участки, вот поэтому и случилось несчастье.

— Может, так и было…

— В таком случае вас должна заедать совесть.

— Это разговор не по существу, — прервал Свана Эван. — Мы тратим время попусту. Какое отношение имеет то, что я делал или не делал пять лет назад, к тому, что мне сделать предстоит?

— Мои вопросы не напрасны. Время мы тратим не бесцельно. Справедливость должна восторжествовать. Вот что я имел в виду. Многие люди пытаются сделать политическую карьеру здесь…

— Ладно! Давайте ваши вопросы.

— Почему вы стали конгрессменом, мистер Кендрик? С вашими деньгами и профессиональной репутацией вы не нуждаетесь в этом. Не понимаю, ведь выгоды вам в этом никакой. В частном секторе вам не было бы равных.

— По-вашему, люди занимаются политикой или в поисках выгоды, или чтобы поиграть в так называемые политические игры?

— Нет, конечно, нет. — Сван умолк и потряс головой. — Простите, сорвалось с языка. Каков привет, таков и ответ. Мое предубеждение основано на том, что много амбициозных людей пытаются реализовать себя в политике. Если они прорываются к власти — конец. Что-то у нас пошел слишком откровенный разговор… И никакие законы не в силах остановить этих проныр. Впрочем, я не думаю, что из-за этого законодательство стоит менять. Вы заинтриговали меня. Знаю, откуда вы прибыли. Но я никогда не слышал о Девятом колорадском округе. Уверен, что это не Денвер.

— Едва ли вы найдете его на карте, — отозвался Кендрик. — Это одна из баз Рокки на юго-западе, неплохое местечко. Оно мне по душе, и я занимался строительством именно там. Это в стороне от проторенных дорог.

— Но почему? Почему вы все же подались в политику? Почему парень, поразивший Эмираты, заточил себя в глуши, а тут еще и политика?

— Давайте скажем так: ничего другого мне просто не пришло в голову.

— Это, конгрессмен, больше похоже на отговорку, чем на ответ.

Эван Кендрик пристально взглянул на собеседника и,