В царстве тьмы. Оккультная трилогия - Вера Ивановна Крыжановская

конгрессе. Там, исследуя доставленную незадолго до того партию древностей, Козен познакомился с молодым индусом и его приятелем, русским князем Алексеем Елецким, родных которого барон хорошо знал.

Его новые знакомые намеревались вернуться в Индию для изучения оккультизма и производства раскопок и предложили барону присоединиться к ним. Предложение было слишком заманчиво, чтобы страстный археолог мог устоять, и он согласился, однако по возвращении домой Козену с трудом удалось убедить жену в необходимости этой поездки.

Хотя в душе Анастасия Андреевна была рада его отъезду, но притворялась огорченной и обиженной предстоящей разлукой. Роль свою она исполняла так искусно, что барон уехал убежденный в серьезной любви жены и поклялся ради ее спокойствия давать знать о себе как можно чаще. Так как путешествие предполагалось продолжительным и сулило множество опасностей, барон перед отъездом написал завещание. Жене он оставлял солидный капитал, а Вадима Викторовича назначил временным опекуном детей, прося того охранять его семью в качестве врача и друга.

Влюбленные чувствовали себя превосходно: муж сам простер покровительственную руку над их тайной связью и обеспечил доктора веским предлогом для частых посещений.

Вначале все шло хорошо и приличия сохранялись, но баронесса, будучи неуравновешенной, ревнивой и страстной натурой, несмотря на личину лицемерия, позволила себе выходки, которые скомпрометировали ее. Весьма скоро не одна только прислуга, но и знакомые стали недвусмысленно переглядываться и усмехаться по этому поводу, а в обществе доктора называли человеком потерянным и считали, что ему никогда не удастся вырваться из цепких ручек своей зрелой возлюбленной.

Таково было положение дел, и мысли, обуревавшие баронессу, пока она нетерпеливо перелистывала книгу, были, по-видимому, не из приятных.

Несмотря на то что связь с доктором тянулась уже более трех лет, страсть ее не остывала. Между тем она замечала, что он изменился и, очевидно, пресытился ею. Ее мучила злоба. Наружно все оставалось по-прежнему. Вадим Викторович посещал исключительно ее дом, терпеливо подчинялся ее тиранической, почти грубой власти, но она тем не менее чувствовала, что он ускользает от нее. Вдруг баронесса вздрогнула, услышав в соседней комнате твердые и легкие шаги, и через минуту на пороге будуара появилась высокая фигура мужчины.

Несколько бледное лицо его с правильными чертами было строго и спокойно, густые черные волосы были коротко острижены, а в больших, стального цвета серых глазах под густыми ресницами светились ум и сила.

Баронесса бросила книгу, кинулась навстречу вошедшему и хотела обнять его, но тот резким досадливым движением отбросил протянутые руки и подвел ее к стулу.

— Боже мой, как вы неосторожны! Сколько раз я просил вас беречь излияние нежностей для закрытых дверей. Какой бы был скандал, войди кто-нибудь из детей или слуг! — заметил он вполголоса.

Баронесса густо покраснела, и губы ее дрожали от злости, когда она отвечала:

— Прежде ты не был так осторожен. Дети могут войти, только когда я их позову; что касается слуг, так недостает только того, чтобы я стеснялась их.

— Да я-то стесняюсь! О нас и так слишком много говорят в обществе, и мне уже начинают действовать на нервы двусмысленные взгляды и насмешки! — возразил Вадим Викторович, опускаясь в кресло и закуривая. Его лицо чуть вспыхнуло от неудовольствия. — Ах, право, я желал бы, чтобы барон скорее вернулся… А теперь прошу вас или позвать детей, или пойдемте к ним. Лиза очень бледна, — прибавил он, нарушая тягостное молчание.

— Да у нее ничего нет, незначительная простуда, вот и все, — сердито заметила баронесса, стремительно поднимаясь и направляясь в детскую.

Краснощекий мальчуган-крепыш и худенькая, хрупкая, бледная девочка бросились к доктору и стали ласкаться к нему.

— Наконец ты приехал, дядя Вадим. Целую неделю тебя не было видно, и когда я спрашивал по телефону, твой Яков всегда отвечал, что тебя нет дома.

— Это правда. У меня было несколько серьезных больных, и вообще, я был занят, — ответил Вадим Викторович, усаживаясь на диван между мальчиком и девочкой.

Дети, очевидно, любили его: они без умолку болтали, усердно угощая доктора миндалем в сахаре и фруктами, а поездка в Ревель была главной темой разговора.

— Когда ты приедешь к нам, дядя Вадим? — спросила девочка.

— Я буду приезжать каждую пятницу вечером и оставаться до утра понедельника, а в июле приеду недель на шесть. Я очень утомлен и хочу отдохнуть.

Болтая с детьми, Вадим Викторович исподлобья наблюдал за баронессой. Мрачно насупившись, она кусала губы и не вмешивалась в разговор: злость из-за полученного отпора еще не улеглась в ней.

— А вы, баронесса, одобряете наши планы и согласны оказать мне столь продолжительное гостеприимство? — спросил Вадим Викторович, наклоняясь и целуя лежавшую на столе руку Анастасии Андреевны.

Баронесса слегка просветлела.

— Конечно, конечно, мы будем рады вам. Только, милый доктор, захватите с собой лучшее расположение духа. Нервы ваши истрепались, и порой я не узнаю вас.

— Вы правы, я стал нервен и несносен. В деревенской тишине и на свежем воздухе я поправлюсь.

— Это будет вам очень легко: сад — огромный, море — в двух шагах, и есть лодки для катания. Кроме того, будут гости: хорошенькая Мэри Суровцева и тетка мужа, Елена Орестовна… Кстати, она очень остроумная женщина. Надеюсь, такое общество будет вам приятно.

— Для партии в карты — несомненно, — засмеялся доктор.

Появление слуги с докладом о приезде каких-то дам прервало разговор.

Глава II

Был вечер в начале июня, за несколько дней до отъезда баронессы в имение около Ревеля, где она рассчитывала пробыть до конца сентября.

Анастасия Андреевна сидела в будуаре в обществе доктора Заторского. Они только что окончили чай, который пили вдвоем, так как дети с гувернанткой были в Павловске у знакомых и должны были вернуться только в одиннадцать часов. Под предлогом проверки счетов баронесса увела возлюбленного к себе. Двери были заперты, а потому она без церемонии уселась к нему на колени, обвила его шею руками и запечатлела на его губах горячий поцелуй. Вадим Викторович ответил ей тем же, но теперь поцелуй его не был похож на прежние, огненные, и баронесса почувствовала это. Злой огонек вспыхнул на миг в ее глазах. Нагнувшись к доктору, она шаловливо заглянула в его задумчивое и озабоченное лицо.

— Послушай, вечный ворчун, я должна сказать тебе нечто серьезное, и пора наконец осуществить это: ты должен жениться!

Вадим Викторович подскочил от удивления.

— Какая глупая шутка, — с негодованием произнес он. — И на ком могу я жениться? Меня считают связанным…

— Тем больше оснований заткнуть рот злоязычникам. Как только барон вернется, ты должен жениться, чтобы положить