Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП) - Диана Гэблдон

— Ты все прочитал? — спросила я, падая на свободный стул.

Джейми кивнул, взглянув на Молодого Иэна, который стоял возле окна. Его волосы были коротко обрезаны, но торчали так же, как у его дяди.

— Да. Я не хочу читать все вслух, но думаю, начну с того места, где он решил описать все с самого начала.

Место было отмечено полоской выделанной кожи, которую он обычно использовал в качестве закладки. Открыв дневник, он начал читать.

— «Имя, которое мне дали при рождении — Роберт Спрингер. Я отказался от этого имени и всего, что с ним связано, потому что оно является горьким плодом столетий убийств, символом несправедливости, рабства и притеснения…»

Джейми поднял глаза и заметил. — Понимаете, почему я не хочу читать все? Человек довольно утомителен.

Проведя пальцем по странице, он продолжил.

— «В год нашего Господа, их бога, именем которого они убивали и грабили…», ну, и так далее и тому подобное, в году «тысяча девятьсот шестьдесят восьмом».

— Полагаю, вы знаете о грабежах и убийствах, о которых он пишет? — он приподнял брови, глядя на Бри и Роджера.

Бри резко выпрямилась, сжав руку мужа.

— Я помню это имя, — сказала она. — Роберт Спрингер. Я знаю это имя!

— Ты его знала? — спросила я, чувствуя, как смесь волнения, страха и любопытства наполнила меня.

Она покачала головой.

— Нет, я не знала его лично, но я видела это имя в газетах. А ты? — она повернулась к Роджеру, но он отрицательно потряс головой.

— Ну, да, ты же жил в Англии, но в Бостоне дело было громкое. Я думаю, что Спрингер был одним из пяти монтоков. [278]

Джейми ущипнул себя за переносицу.

— Пять чего?

— Это неважно, — Брианна махнула рукой. — Они были активистами ДАИ, [279]по крайней мере, они так начинали, но они были большие психи, и…

— Психи? — уловив незнакомое слово, Джемми вылез из-под стола.

— О, не обращай внимания, милый, — Брианна, чтобы отвлечь его, сняла с руки и дала ему серебряный браслет. Увидев озадаченные лица отца и кузена, она вздохнула и с помощью редких пояснений со стороны Роджера и меня попыталась коротко рассказать об удручающем положении индейцев в двадцатом веке.

— Значит, этот Роберт Спрингер был индейцем в ваше время? — Джейми коротко пробарабанил по столу. — Это совпадает с его записями. Он и его товарищи бунтовали против тех, кого они называли «белыми». Полагаю, это англичане? Или европейцы, по крайней мере?

— Ну, да, только в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году они были уже не европейцами, а американцами, а индейцы называли себя коренными американцами, и…

Роджер похлопал ее по колену, остановив поток слов.

— Может быть, мы оставим историю на потом, — предложил он. — Что ты читала о Спрингере в газетах?

— О, — она озадачено нахмурила брови. — Он исчез. Они все исчезли, я имею в виду пять монтоков. Их арестовали за взрывы или за угрозу взрывов, что-то подобное, я не помню, но когда они были выпущены под залог, они просто исчезли.

— Очевидно так, — пробормотал Молодой Иэн, глядя на дневник.

— Это вызвало огромную шумиху в прессе примерно на неделю, — продолжила Брианна. — Другие активисты ДАИ обвинили правительство в их исчезновении; оно, конечно, все отрицало. Были проведены тщательные розыски, и, кажется, я читала, что тело одного из мужчин было найдено то ли в Нью-Гемпшире, то ли в Вермонте, но как он умер неизвестно. Следы других так и не были найдены.

— «Где они? — вполголоса процитировала я. — О, Боже, где они?»

Джейми серьезно кивнул головой.

— Да, тогда тот Спрингер вполне мог быть этим человеком, — он коснулся страницы с некоторым уважением.

— Он и его четыре товарища отказались от любой связи с миром белых и взяли себе новые имена из своего настоящего наследия, так он написал.

— Это правильный поступок, — тихо произнес Иэн. Он застыл странной неподвижностью, и это напомнило мне, что он два года был могавком и имел имя Брат волка, был одним из Kahnyen’kehaka, смотрителей западных ворот.

Думаю, Джейми тоже заметил это, но продолжал смотреть на дневник, медленно перелистывая страницы.

Роберт Спрингер или Та’винеонавира, что означало «Зуб Выдры», имел многочисленные связи с экстремистском миром, и еще более тесные с миром коренного американского шаманизма, как он сам называл это. Я не знаю, как его убеждения были связаны с верованиями ирокезов, но Зуб Выдры верил, что он происходит из могавков, и собирал все остатки традиций, которые мог обнаружить или придумать.

— «Именно на церемонии наречения я впервые встретился с Раймондом».

Я резко выпрямилась, услышав это имя.

— Он описал этого Раймонда? — спросила я настойчиво.

Джейми отрицательно покачал головой.

— Нет, внешний вид не описывал. Он только написал, что Раймонд был великим шаманом, который мог превращаться в зверей и птиц, и который мог путешествовать во времени.

Он взглянул на меня, приподняв одну бровь.

— Я не знаю, — ответила я. — Когда-то я думала так, но теперь я не знаю.

— Что? — Брианна озадаченно переводила взгляд между нами. Я тряхнула головой и пригладила волосы.

— Ничего важного. Когда-то в Париже я знала человека по имени Раймонд, и я подумала… Хотя что он может делать в Америке тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года?

— Но ты же была там, — указал Джейми. — Хотя вернемся к нашему дневнику, — он продолжил перевод текста, странно звучащий на английском языке. Зуб Выдры, попав под влияние Раймонда, неоднократно с ним встречался и привел с собой еще нескольких друзей. Постепенно был выработан большой план, ошеломляющий своей дерзостью.

— Скромно, не так ли? — пробормотал Роджер.

— «Мы провели испытание. Многие потерпели неудачу, но я прошел его. И таких оказалось пять человек. Мы дали клятву на крови, что выполним задуманное и спасем наш народ от катастрофы. Сможем изменить историю…»

Роджер издал тихий стон.

— О, Боже, — произнес он. — Что они собрались сделать, убить Христофора Колумба?

— Не совсем, — сказала я. — По его словам, он хотел прибыть в тысяча шестисотый год. Что в это время произошло, вы знаете?

— Я не знаю, что тогда произошло, — ответил Джейми, ероша волосы, — но знаю, что он все продумал. Его план состоял в том, чтобы попасть в союз ирокезов и поднять их на восстание против белых поселенцев. Он полагал, что тогда поселенцев было немного, и индейцы, ведомые ирокезами, могли легко их уничтожить.