Кайа.История про одолженную жизнь - Александр Алексеевич Иванов

«Это так…так…так». — с явной неохотой признали они.

А что тогда другие попытки, когда этот канал успешно действовал, но я намеренно отвергал вашу помощь?

«Неблагодарная!..».

Умственной отсталостью я вроде бы никогда не отличался, а значит, просто так отказываться от такого инструмента…от «бога из машины»…не стал бы. Но тем не менее я это делал, причем даже не единожды, опять же, если верить тому голосу. Так почему же?

В голове началась натуральная катавасия. Будто бы радио, ловящее на полной громкости исключительно помехи.

Вам так сильно не нравятся мои мысли, да?

— Уйдите! — вслух велел «голосам» я.

— Кайа?

Очнувшись, обнаружил, что на меня удивленно взирает кузина.

— Это я так!.. — слегка махнув рукой, ответил ей. — В своих фантазиях витаю, не обращайте внимания, пожалуйста.

— А! — произнесла она, после чего разговор за столом возобновился.

То, что Кайа — девица, мягко говоря, со странностями — общеизвестный в Семье факт, таким образом никто не обратил особого внимания на произошедшее.

Некоторое время я молча пил чай, ощущая непривычную уже тишину в голове. Это как будто бы отключили постоянно работающее «для фона» радио.

Голоса полностью исчезли, и я даже почувствовал некую…брошенность, что ли.

Вернитесь! — разрешил я, и в следующий миг я услышал…

…преисподнюю или Чистилище, бог знает.

И натурально ощутил самый что ни на есть первобытный ужас, для которого блок, поставленный наркотиком, никакой преградой не являлся.

— С тобой все в порядке? — спросила кузина, дотронувшись до моей руки.

Вернувшись в реальность, я обнаружил, что у меня начался тремор рук, а из чашки, которую держу в руках, выплеснулось на скатерть немного чая.

Блин… — подумал я, поставив чашку на стол.

Положение спасла вошедшая горничная.

— Госпожи! Прошу прощения, но прибыли работники центра протезирования!

Перед переговорной комнатой, несколько минут спустя.

— Мне сейчас станут мерки с руки снимать. Вряд ли это будет интересно и быстро. — остановившись перед входом в переговорную, находящуюся возле передней, произнес я, продемонстрировав искалеченную кисть.

За мной увязались двое: кузина и назначенная подруга. Старушка же отправилась отдыхать, как и девочки, которых увела одна из горничных.

— Прозвучало так, будто ты нас прогоняешь… — надула губки кузина.

Я поглядел на Розу, которая, несмотря на неважное самочувствие, идти на рандеву с диваном явно не спешила. Ей, видимо, тоже стало любопытно или у нее приказ: «от Кайи ни на шаг!». Ну или же она просто решила морально поддержать меня во время процедурки.

Я лишь пожал плечами и, более уже ничего не говоря, вошел в переговорную.

В помещении обнаружились четверо человек: двое медтехников (обе — женщины) в синенькой униформе, уже разложившие свой скарб на большом круглом столе; горничная, которая, собственно, и возвестила о прибытие оных медтехников; а также охранник.

Вероника с Розой встали чуть в сторонке, ну а я уселся в одно из посетительских кресел, расставленных вокруг стола.

Одна из сотрудниц центра протезирования (крайне симпатичная натуральная блондинка, чуть выше среднего роста) закатала рукав моего платья и быстренько протерла спиртовой салфеткой мою правую кисть, после чего поставила на стол передо мной некий довольно крупный прибор, белого цвета. Черт его знает, что это такое, однако похож он на здоровенную и разжиревшую вафельницу. Затем, щелкнув замком на ручке прибора, медтехник открыла его крышку (прямо-таки как у пресловутой вафельницы!). Внутри обнаружился…студень?

— Что это такое? — спросил я, глядя на совершенно неаппетитное желеобразное полупрозрачное нечто, зеленоватого цвета.

— Это…

Далее женщина произнесла что-то на французском, чего я, естественно, не понял.

— Ясно, спасибо. — ответил ей, сделав умное лицо.

— Растопырьте пальцы правой руки, пожалуйста! — велела медтехник.

Я растопырил.

— Чуточку сильнее, пожалуйста!

Я растопырил пальцы еще сильнее.

— Вот так, хорошо! А теперь, не изменяя положения пальцев, пожалуйста, полностью погрузите кисть в…

Опять что-то на французском.

…и не шевелите ею! — сказала она.

Погрузить кисть в субстанцию оказалось не таким уж простым делом, ибо у студня этого консистенция была весьма плотной. Более всего по ощущениям он напомнил мне…«лизун». Мерзкую игрушку, популярную в «девяностых».

Когда моя кисть оказалась полностью погружена в прохладную склизкую дрянь…

Из памяти всплыло то, как там я заказывал себе обувь ручной работы. Примерно таким же вот образом делался отпечаток стопы, куда затем заливался специальный состав, после затвердевания которого получалась индивидуальная колодка.

…медтехник с усилием закрыла крышку «вафельницы», защелкнув затем замок на ее ручке.

Интересно, если они, и правда, делают отпечаток кисти, то как же мне потом вызволить руку, не повредив при этом саму модель?

Впрочем… — я поглядел на второго медтехника, которая начала работать со своей ВЭМ.

— Вы ведь делаете трехмерную виртуальную модель моей кисти? — спросил у блондинки я.

— Верное предположение, да! — улыбнувшись мне, ответила она.

Значит, это весьма технологичная «вафельница».

Процедура заняла около пяти минут.

— А теперь начните, пожалуйста, шевелить пальцами. — велела блондинка.

— Активнее, пожалуйста! — сказала та, что сидела за ВЭМ.

— Шевелите до тех пор, пока вас не попросят прекратить! — добавила блондинка.

Этот этап занял примерно в полтора раза больше времени.

Мы писали, мы писали, наши пальчики устали. — из памяти всплыл старый стишок, ибо пальцы мои уже натурально отваливались после долгих минут непрерывного активного шевеления в столь вязкой и плотно сжатой субстанции.

— Все! — произнесла медтехник, работающая с ВЭМ, после чего блондинка открыла «вафельницу».

— Можете вытащить руку. — сказала она.

Что я и сделал.

— Для чего нужно было шевелить пальцами? — поинтересовался я, наблюдая за тем, как блондинка оттирает мою кисть от следов субстанции.

— Это была процедура сбора данных для первичного программирования вашего…

Она явно собиралась сказать: «протеза».

— … нового мизинца. Правда, потом понадобится еще некоторое время для того, чтобы он стал полностью функциональным.

— Полностью функциональным… — повторил я.

А затем, после того как блондинка заменила в «вафельнице» картридж с желеобразной дрянью, та же процедура повторилась и для левой, искалеченной кисти.

Я обернулся.

В помещении, помимо медтехников, охранника и горничной, осталась только Роза. Вероника уже куда-то смылась, а я даже не заметил когда.

Кинув взгляд на ВЭМ, на которой в данный момент