Ленин. Спаситель и создатель - Сергей Кремлев

Ленин же был не просто склонен, он из них исходил!

А далее Ленин заявил, что, во-вторых, «наша программа заключает в себе закрытие проливов для всех военных кораблей в мирное и военное время», а в-третьих, «состоит в полной свободе торгового мореплавания»…

Что здесь было аморального?

В том же интервью Ленин сказал:

«Пацифистских фраз, разговоров и заверений, иногда даже клятв против войны раздаётся во всём свете необыкновенно много, а готовности сделать действительные шаги, даже самые простые, для обеспеченности мира, мы встречаем в большинстве государств, и особенно современных цивилизованных государств, необыкновенно мало»[1303].

В итоге РСФСР была в Лозанну приглашена, но уже скоро реальности Лозаннской конференции дали трагическое подтверждение справедливости обвинений Владимиром Ильичом развитого Запада. 10 мая 1923 года член нашей делегации, старый, испытанный соратник и сотрудник Ленина Вацлав Вацлавович Воровский (1871–1923) пал в Лозанне от пули белоэмигранта Конради. Члены делегации И. И. Аренс и М. А. Дивильковский были ранены.

16 ноября 1923 года суд кантона Во оправдал (!) Конради и организатора теракта бывшего царского офицера Полунина, связанного с западными спецслужбами. Таким оказался истинный облик «цивилизованного» Запада – даже в его «респектабельном» швейцарском ракурсе.

После этого СССР категорически отказывался от участия в международных конференциях на территории Швейцарии. Советский бойкот длился до 1927 года, когда правительство Швейцарии, испытывая всё больший морально-политический ущерб, было вынуждено в особой ноте заявить, что оно «всемерно осуждает» преступные действия, выражает сожаление и готово предоставить дочери Воровского материальную помощь.

Такой была ленинская линия в дипломатии – уже в исполнении его преемника Сталина.

Ленин нередко писал об очередных задачах Советской власти, но почти все они оказывались первоочередными.

Например, первоочерёдной была задача реального проведения в жизнь монополии внешней торговли. Противников её хватало даже в среде руководящих коммунистов, начиная с Бухарина и Сокольникова, и даже Сталин одно время колебался.

6 октября 1922 года пленум ЦК, на котором Ленин отсутствовал, принял по докладу Сокольникова решение об ослаблении монополии внешней торговли, и 13 октября разозлённый Ленин направил письмо Сталину для членов ЦК, где приводил вполне конкретные резоны в обоснование жесткого курса на монополию.

Так, он напоминал, что лён в России стоит «4 рубля с полтиной», а в Англии – 14 рублей, и спрашивал: «Какая сила удержит крестьян и торговцев от выгоднейшей сделки? Покрывать Россию ещё сетью надзирателей? Ловить соседа закупочной конторы и доказывать, что его лён запродан для тайного вывоза?»

«Парадоксы товарища Сокольникова всегда остроумны, – зло замечал в этом письме Ленин, – но надо же отличать парадоксы от тяжёлой истины. Никакая „законность“ в деревенской России по подобному вопросу абсолютно невозможна…»[1304]

Накануне – 12 октября, Ленин беседовал со Сталиным, но последнего тогда не убедил, хотя Сталин склонился к повторному рассмотрению вопроса на ЦК.

Бухарин в письме на имя Сталина 15 октября активно протестовал против возвращения к этому вопросу, протестовал и Зиновьев. Тем не менее, 16 октября окончательное решение не без нажима Сталина было отложено до нового пленума ЦК, назначенного на 15 декабря и позднее перенесённого на 18 декабря 1922 года.

Ленин очень готовился к этому пленуму: организовал сбор материалов о состоянии внешней торговли, о работе советских торговых представительств, беседовал с членами ЦК, с партийными, советскими и хозяйственными работниками, убеждал колеблющихся…

7 декабря 1922 года Владимир Ильич вечером уехал в Горки – по настоянию врачей. Однако уже 12 декабря он возвратился в Москву, и в тот же день 12 декабря, переправляя Троцкому письмо полпреда РСФСР в Германии Н. Н. Крестинского, подтверждавшего необходимость монополии, предупреждал Троцкого: «Я буду воевать на пленуме за монополию», а потом спрашивал: «А Вы?»[1305]

Троцкий поступил как Троцкий… Когда Троцкий видел, что Ленин настроен непреклонно, он тут же ему подыгрывал, демонстрируя «солидарность» в острой ситуации. И на этот раз Троцкий поступил так же, ответив, что он тоже «за». К тому же Сталин проявил здесь колебания, а Троцкому было крайне необходимо выглядеть перед Лениным более последовательным его сторонником и союзником, чем Сталин.

13 декабря Ленин продиктовал по телефону письмо Сталину, где подробно разобрал доводы Бухарина против монополии внешней торговли. 15 декабря Сталин, как Генеральный секретарь, сообщал членам ЦК:

«Ввиду накопившихся за последние два месяца новых материалов…, говорящих в пользу сохранения монополии внешней торговли, считаю своим долгом заявить, что снимаю свои возражения против монополии внешней торговли…»[1306].

Ленин категорически протестовал против проволочек в решении вопроса и 15 декабря направил письмо Сталину для членов ЦК, начинавшееся со слов:

«Я кончил теперь ликвидацию своих дел и могу уезжать спокойно. Кончил также соглашение с Троцким о защите моих взглядов на монополию внешней торговли. Осталось только одно обстоятельство, которое меня волнует в чрезвычайно сильной мере, – это невозможность выступить на съезде Советов. Во вторник у меня будут врачи, и мы обсудим, имеется ли хоть небольшой шанс на это выступление. Отказ от него я считал бы для себя большим неудобством, если не сказать сильнее…»

В конце же письма Владимир Ильич приписал:

«Я решительно против оттяжки вопроса о монополии внешней торговли… Дальнейшие колебания по этому важнейшему вопросу абсолютно недопустимы и будут срывать всякую работу»[1307].

К этому времени Сталин уже полностью был согласен с Лениным и полностью стал на его сторону. Причём если для Троцкого очередное «соглашение» с Лениным было тактикой, для Зиновьева и Каменева – вынужденной уступкой, то Сталин, как у него было и до этого, воспринимал доводы и мысли Ленина – после обдумывания их – как и свою собственную осознанную стратегическую линию.

15 декабря 1922 года Ленин написал также Троцкому – по тому же вопросу о монополии внешней торговли:

«Я думаю, что покончить с этим вопросом раз и навсегда абсолютно необходимо. Если существует опасение, что меня этот вопрос волнует и может отразиться на состоянии моего здоровья, то я думаю, что это совершенно неправильно, ибо меня в десять тысяч раз больше волнует оттяжка, делающая совершенно неустойчивой нашу политику по одному из коренных вопросов»[1308].