Мир Гаора - Татьяна Зубачева

— Поехали, Рыжий. Вперёд.

— Да, хозяин, вперёд, — равнодушно ответил он, трогаясь с места.

Кто-то невидимый с пульта в караулке открыл перед ними ворота.

Гаор выехал, заметил в зеркальце, как бесшумно и плотно задвинулись створки, и врубил полную мощность, заставив машину прыгнуть вперёд.

— Правильно, Рыжий! — крикнул Фрегор. — Гони!

Куда гнать, хозяин не сказал, но Гаору было уже на всё плевать, и он гнал машину, как когда-то Венн, напрямик, то по бездорожью, то по каким-то — всё равно каким — шоссе и дорогам. Возбуждённо орал и хохотал Фрегор.

— Я сделал это, Рыжий! Я смог! — и пьяно бессмысленно ругался.

Потом он вдруг обмяк и захрапел. Адреса он так и не назвал, и Гаор продолжал гнать машину наугад, с бездумной лихостью, лишь бы… лишь бы подальше от этого места, где он в который раз потерял себя, предал… самого себя и всех веривших в него и ему.

И так же внезапно Фрегор проснулся, сел прямо и вполне трезвым и деловым тоном скомандовал:

— Рыжий, двадцатое шоссе, десятая метка. В темпе.

— Да, хозяин, — ответил Гаор, пытаясь сообразить, где они сейчас находятся и как ему побыстрее выбраться на нужное шоссе.

На его счастье вскоре мелькнул столб с указателем, карта лежала уже на колене, так что… Гаор резко, так что взвизгнули шины, развернул "коробочку", по бездорожью, подминая длинные тонкие стебли, проскочил по кочковатой прогалине на нужную дорогу, вылетел на развилку, свернул налево, ещё один прорыв, оказался на двадцатом шоссе и погнал к Аргату. Фрегор сидел рядом, с безмятежным интересом оглядывая мрачный, бело-серый пейзаж и затянутое тёмно-серыми тучами небо. "Будто… будто ничего не было, или всё забыл", — подумал Гаор.

Но хоть и было велено гнать, пришлось сделать остановку и залить из припасённой канистры бензин. К удивлению Гаора, Фрегор не рассердился на задержку, а вполне благодушно прогулялся в кусты, пока он возился с машиной, а, вернувшись и застав машину готовой, даже сказал:

— Это ты, Рыжий, правильно сделал. Хвалю.

— Спасибо, хозяин, — бездумно бормотнул Гаор.

Возбуждение уже прошло, хотелось есть, а ещё больше спать, и вообще… лечь, закрыть глаза и ничего уже не видеть и не слышать. И забыть, всё, подчистую. Что было — забудь, как не было. Так ведь не забудется. В этом он был уверен.

На десятой метке двадцатого шоссе заросли на обочине расступались, открывая съезд к глухому в два полных человеческих роста забору. Ни указателя, ни вывески. За дорогой, видимо, следили, потому что когда Гаор, подчинившись повелительному жесту Фрегора, не снижая скорости, свернул с шоссе, ворота сами и вполне гостеприимно распахнулись перед ними.

За воротами открылся двор, небольшой и… какой-то уютный, несмотря на глухие безоконные стены хозяйственных построек из серых бетонных блоков. Но одна стена была кирпичной, а над дверью был железный, украшенный кованым кружевом козырёк. К ней, вернее, к небольшому крыльцу из трёх покрытых ковриком ступенек и подрулил Гаор, рассудив, что вряд ли Фрегор отправится по местным складам или гаражам.

Угадал он правильно. Фрегор одобрительно кивнул и, перегнувшись назад, взял свой чемоданчик. Гаор уже предвкушал возможность поспать хотя бы в машине, пока хозяин будет то ли развлекаться, то ли совещаться за покрытой резным орнаментом дверью, но последовал новый, хотя и не неожиданный приказ:

— Рыжий, за мной. — Правда, с неожиданным уточнением. — И бельё захвати.

Это было уже малопонятно и потому неприятно. Но ни вопросов, ни тем более возражений не допускалось. Гаор пробормотал положенную формулу и занял своё место раба-телохранителя за спиной хозяина. Фрегор даже не толкнул, дотронулся до двери, и она с готовностью открылась перед ним.

Слабо освещённый, но не сумрачный холл, мягкие диваны и кресла вдоль стен, приглушенное мерцание зеркал, скрывающие двери тяжёлые драпировки, высокие напольные вазы с пышными букетами… "Не штаб это точно", — мысленно усмехнулся Гаор, незаметно озираясь с превозмогавшим усталость любопытством. Больше это походило на бордель, но — высокого класса. А здесь-то он Фрегору зачем?

Догадка о назначении здания подтвердилась почти сразу.

— Мой дорогой! Наконец-то!

Полная дама в тёмно-бордовом, цвета запёкшейся крови бархатном платье и с украшенным бриллиантами фигурным узлом жгуче-чёрных волос на макушке заключила Фрегора в пылкие объятия.

— Мой проказник! Мой шалунишка! — ворковала дама, целуя Фрегора.

— Дела, дела, дела… — пропел на какой-то неизвестный Гаору весёлый мотивчик Фрегор, с явным удовольствием отвечая на поцелуи и объятия, и почти искренне пожаловался: — Устал как собака. Хочу отдохнуть.

— Душой или телом? — подмигнула дама.

— Они неразделимы, дорогуша.

— А как у тебя со временем? — спросила дама уже деловым тоном.

— Сколько захочу, — так же деловито ответил Фрегор.

"Ну да, — прокомментировал про себя Гаор, — проблема не в деньгах, а во времени". Но он-то тут с какого бока нужен?!

И тут Фрегор вспомнил о нём.

— Дорогуша, у тебя найдётся и для моего раба? Ему тоже надо отдохнуть.

Дама будто только сейчас заметила Гаора, оглядела его быстрым, но всё замечающим взглядом и обиженно надула губы.

— Мой дорогой, ты думаешь, у меня чего-то нет? Ты меня обижаешь!

— Ну-ну, — поддразнивая, выразил недоверие Фрегор. — Посмотрим?

— Посмотрим! — приняла вызов дама.

— Полный комплект и на надлежащем уровне, — строго сказал Фрегор.

— Разумеется, дорогой. Это твой шофёр?

— И телохранитель, — внушительно ответил Фрегор. — Ступай, Рыжий, отдыхай, я позову, — властным взмахом руки указывая на закрытый портьерой дальний угол.

— Спасибо, хозяин, — гаркнул Гаор, разворачиваясь в указанном направлении.

Что бы там ни было, он сейчас даже на одиночную камеру согласен, лишь бы лечь и…

За портьерой был коридор. Светлый, на полу ковровая красная дорожка, стены оклеены приятными розоватыми в мелких цветочках обоями, белые двери без номеров и табличек. Одна из них была приоткрыта, и Гаор невольно остановился и заглянул.

— Входи-входи, — сказал за его спиной приятный женский голос.

Гаор резко оглянулся… и с невольным облегчением перевёл дыхание: на чистом высоком лбу молодой черноволосой женщины синий кружок клейма. Своя!

— Ну, и чего встал? — улыбнулась она насмешливо и ласково. — Входи, пока можно.

В комнате, небольшой, но уютной, правда, опять безоконной, большая — четыре на четыре, не меньше — накрытая шёлковым покрывалом кровать, в углу напольная вешалка для костюма, несколько стульев… Что ж, солдатские бордели бывали и похуже.