Время жить. Пенталогия (СИ) - Виктор Тарнавский

― А ведь раньше вся эта котловина была озером! — вдруг понял Эргемар. — А потом, наверное, землетрясение разрушило барьер, и вся вода вылилась вниз!

― Не хотел бы я быть там в это время, — поёжился Даксель. — Ну, что стоим? Спускаемся.

Бывшее дно озера, поросшее красноватыми кустиками, похожими на хвощи, было топким и чавкало под ногами. Его пришлось долго обходить кругом по склонам котловины. Зато, подойдя к разрыву в барьере, они увидели, что не зря пустились в этот путь. Вода, вытекая из озерца, образовывала водопад высотой не более десяти метров, скатываясь тонкими струями в водоем-чашу в форме капли. Оттуда стекал вниз по крутому, но вполне проходимому склону ущелья новый ручей, прорезав себе неширокий извилистый желоб.

Спуститься с десятиметровой высоты было не так уж трудно. Час спустя, сохранив целыми и невредимыми все руки и ноги, они собрались у подножья склона. Неугомонная Элльи, к которой в последние дни вернулись ее живость и непосредственность и, увы, легкомыслие, начала подбивать подруг искупаться в озере под водопадом, но Дилер Даксель зарубил эту идею на корню, потребовав набрать воды и сразу же пускаться в путь.

Даксель явно не собирался задерживаться в этом ущелье, и Эргемар его хорошо понимал. Пару раз ему приходилось видеть, как быстро даже мелкие горные речки превращаются во всесокрушающие бурные потоки после хорошего дождя. Сейчас погода была благоприятной, но на солнце то и дело наползали сероватые тучки, и Даксель, конечно, не хотел рисковать.

Крутые стены ущелья, поросшие кустарником, среди которого время от времени возвышались высокие деревья, становились все выше, а далекий лес впереди — все ближе. Нижняя часть ущелья была, буквально, затоплена и завалена обломками, принесенными сюда потоком-селем. Следы давней катастрофы уже занесло землей, на ней выросла густая трава, но им то и дело попадались то торчащие камни, то целые коряги, отбеленные и высушенные солнцем.

Сель когда-то пропахал себе целую долину, уничтожив лес на громадной территории. И сейчас язык давно высохшей грязи тянулся далеко вперед, расталкивая в стороны деревья. Даже ручей не хотел там течь; вытекая из ущелья, он скатывался вниз с одного из боков этого исполинского выносного конуса и, огибая его, терялся в лесу.

Этим же путем пошли и они. Боязнь открытого пространства, опасности с воздуха, довлела над ними до сих пор и не исчезала, хотя за время своего долгого пути им ни разу не доводилось видеть летающие машины пришельцев.

За долгие годы ручей изрядно подмыл высокий берег, образованный высохшими останками исполинского селя. Землетрясение и здесь поработало, вызвав ряд обвалов, запрудивших ручей и заставивших его искать обходные пути. Огибая очередное препятствие, Эргемар, находившийся почти во главе колонны, мельком глянул на обвалившийся берег и в удивлении остановился.

Земля осела здесь на протяжении не менее сотни шагов, обнажив скрывавшееся в ее толще громадное металлическое кольцо высотой более пяти метров с периодически встречающимися круглыми утолщениями. Сама конструкция имела совершенно циклопические масштабы: грубо прикинув размеры, Эргемар пришел к выводу, что диаметр кольца составляет, по меньшей мере, двести метров.

― Что это?! — громко выдохнул кто-то. — Космический корабль?!

― Не знаю, — Дауге казался пораженным не меньше остальных. — Может, и корабль. Но я таких никогда не видел, даже на картинках.

― Чужой?! — возбужденно спросил Эргемар. — Значит, в космосе есть и другие пришельцы?!

― Не знаю, — повторил Дауге. — Кээн пришли на Тэкэрэо… не очень давно. Двести, триста лет назад, не больше. А сколько он стоит здесь?

Металл исполинского кольца был тусклым, но гладким и ровным, на нем не виднелось ни царапин, ни вмятин.

― Он стоял здесь, когда его затопило селем, — сказал Эргемар. — Затопило и похоронило в его толще. Но это, наверное, было давно. Может, с тех пор прошло и больше трехсот лет.

― Это невероятно, — Дауге сделал несколько шагов вперед, до самой кромки воды. — Я жил на космической базе, когда-то спрашивал. Кээн не знают никого, кто еще летает в космос, кроме них. Это точно.

― Нам может помочь эта информация? — быстро спросил Млиско. — Если мы поделимся ею с пришельцами?

― Возможно, — Дауге пожал плечами. — Если нас захотят выслушать.

― Ладно, прибережем этот козырь напоследок, — решил Даксель. — Странно. Несколько дней назад мы нашли разбитую летающую машину, теперь этот корабль. Интересно, следы каких катастроф попадутся нам в следующий раз?… И пора, наверное, идти дальше. Скоро будет смеркаться, а я бы хотел, чтобы мы разбили лагерь до темноты…

Остановиться на ночлег они решили на опушке леса, недалеко от ручья. Отсюда не было видно обрыва с похороненным внутри чужим космическим кораблем, но Эргемар замечал, что почти все время от времени бросают в ту сторону любопытные взгляды. То же самое делал и он сам.

Небывалая находка почти заслонила собой утренние события. Объявление Дилера Дакселя о приговоре для Млиско не вызвало особой реакции, однако на этот раз в разбивке лагеря принимали участие все: никто не отлынивал и не стоял в стороне, как это частенько бывало в последние дни. Ласси с удовольствием расхаживала в новых туфлях, весь вид ее выражал облегчение. Даже Тихи, последний час просидевшая в ноше, которую несли Рустем и Тухин, ожила и смеялась.

Эргемар с наслаждением вытянул ноги в траве, сбросив башмаки и опершись спиной на широкий ствол дерева. Здесь росла уже другая порода, отличавшаяся от синеватых «сосен» по ту сторону водораздела. Насколько успел заметить Эргемар, этот лес был смешанным. Там попадались и высокие хвойные деревья, напоминающие своей симметрией ели или лиственницы, и настоящие исполины с прямыми голыми светло-серыми стволами и узкими зелеными листочками на раскидистых ветвях, и крепкие низкорослые деревца с большими широкими жесткими листьями, шелестевшими на ветру, словно фольга.

― Не помешаю? — мелодичный голосок Терии Трентон вывел Эргемара из задумчивого состояния.

― Конечно, нет, — улыбнулся он ей, глядя на нее снизу вверх. — Садись!

― Устал? — участливо спросила Териа, присаживаясь рядом с ним.

― Устал, — кивнул Эргемар. — Сегодня был трудный день.

― Ты переживаешь из-за Эстина?

― Переживаю, — согласился Эргемар. — Он же мой друг.

― Знаешь, — Териа начала задумчиво накручивать на палец прядь волос. — Я, наверное, гадкая и циничная девочка, но я рада, что этой… больше нет. Терпеть ее не могла! Вечно недовольная, злая на весь свет, как скажет что-то, так настроение на весь вечер испорчено. Мне было просто больно и стыдно, что она со мной из одной страны. Да еще и говорила, что из Тогрода.

― Врала? — вяло поинтересовался Эргемар.

― Ну, может, она в Торгоде и жила, но, наверняка, там не родилась. Приехала, видно, из какой-то занюханной провинции сразу после войны. Тогда многие так делали… — Териа замолчала. — Скажи, а правда, у нее в вещах нашли запасные туфли?

― Правда, — подтвердил Эргемар. — В них сейчас Ласси ходит. Они ей впору пришлись… Интересно только, где она их раздобыла?

― А я, кажется, знаю, — вдруг тихо сказала Териа. — Понимаешь, в тот самый день я погибших обмывала. Роми и… других… И эта там же крутилась, типа как помогала. А мы же тогда даже не думали, что обувь нужно сохранить или одежду. Только я чего-то помню, когда мы Добру во двор выносили, она была без туфель, в одних чулках. Тогда я на это не обратила особого внимания, заметила и забыла, а теперь почему-то вспомнила.

― Вот паскуда! — возмутился Эргемар. — Да знай я об этом раньше, сам бы придушил эту сволочь!

― Да ее многие хотели бы придушить. Так что не переживай. И за Эстина тоже. Он, по-моему, никакими угрызениями совести на этот счет не страдает. Скажи лучше, вот мы спустились с горы, что мы дальше будем делать?

― Пойдем дальше, — пожал плечами Эргемар. — Ручей нас рано или поздно приведет к какой-нибудь речке, та — к большой реке. А там построим плоты и будем плыть.

― Опять идти, — вздохнула Териа, прижавшись к его плечу. — Я так устала… Вот бы отдохнуть хотя бы на несколько дней…

― Да какой тут отдых? — виновато развел руками Эргемар. — Продуктов уже мало, надо торопиться, пока они еще у нас есть. А то с голода все попадаем. И Тихи нельзя ждать. Пока она еще может идти, а дальше?

― Нет, это ужасно! — содрогнулась Териа. — Я никогда бы на это не решилась. Мне даже подумать страшно, как это — родить ребенка на чужой планете.

― Ну, думаю, Тихи с Рустемом тоже не хотели. Так уж получилось.

― Ну, да. Кстати, знаешь, по-моему, не только у Тихи такие проблемы…

― Что?! — чуть не подскочил Эргемар. — Не может быть! Ни у кого же нет никаких признаков.