Мятежная дочь Рима - Уильям Дитрих

— Марк!

Валерия вихрем пронеслась мимо дозорных — все правила приличия были разом забыты. Она бежала, не думая о том, что все видят ее обнаженные ноги, что без броши ее плащ сбился назад, выставляя напоказ порванную и перепачканную грязью столу, а единственным ее украшением осталась заколка, кое-как удерживающая спутанные волосы. Во главе отряда, в традиционном римском шлеме на голове, с откинутым на плечи багряным капюшоном, ехал высокий претор — золотые нагрудные латы, ослепительно сиявшие даже в тусклом свете дня, делали его похожим на ослепительно прекрасную статую. В глазах Валерии он был живым воплощением могущества и военной мощи Рима.

Ошеломленный Луций Марк Флавий так резко натянул поводья, что белый жеребец, на котором он ехал, осел на задние ноги. Его воины сгрудились позади него.

— Валерия?!

— Варвары, Марк! На нас напали варвары! Возможно, они убили остальных!

— Клянусь Юпитером-громовержцем! — прорычал за спиной Марка хорошо знакомый ей низкий голос. — Я оставил этого щенка одного всего на один день… — Гальба! Повелительно взмахнув рукой, старший трибун во главе нескольких своих людей ринулся в том направлении, где оставалась повозка Валерии.

Валерия, покачнувшись, потянулась к Марку, попытавшись ухватиться за его ногу, чтобы не упасть. Но прежде чем она успела это сделать, он уже стоял возле нее. Сорвав с себя багряный плащ, он бережно закутал в нее испуганную и дрожащую всем телом девушку, чтобы скрыть ее от любопытных и весьма откровенных взглядов своих людей. Одежда ее была в таком беспорядке, что ничуть не скрывала от мужчин красоту ее хрупкого и женственного тела. Мягкий плащ, еще хранивший тепло его тела, окутал ее, словно одеяло, и Валерия облегченно вздохнула. Савия, конечно, будет шокирована, в этом можно не сомневаться, подумала она, но ей безумно хотелось, чтобы он ее поцеловал. Однако, похоже, Марку сейчас было не до поцелуев. Он крепко схватил ее за плечи.

— Что ты здесь делаешь, да еще одна?! — «Юпитер и всемогущий Митра, — с гневом подумал он, — да что же это такое?!» Его нареченная… здесь, в грязи, словно валялась со свиньями… а вид у нее такой, будто она вырвалась из Аида! Волна возмущения захлестнула его.

— Варвары пытались похитить меня!

— Варвары? — Он по-прежнему не мог взять в толк, что произошло.

— Разбойники с большой дороги, Марк! Они попытались увезти меня с собой, но я украла у них лошадь и ускакала. Клодий пытался меня спасти, но…

— Это еще кто?

— Мой сопровождающий. Младший трибун.

Марку смутно припомнилось это имя. Да, кажется, оно попадалось ему в донесениях.

— И где же этот твой сопровождающий?

Кажется, наконец до него все-таки дошло, что дело не терпит отлагательств. Марк вскочил в седло, потом замешкался и сверху вниз бросил на Валерию сконфуженный взгляд. Она протянула к нему руки. После секундного замешательства он поднял ее и усадил в седло позади себя. Руки Валерии обхватили его за талию, грудью она чувствовала твердую полированную поверхность его доспехов. Кажется, в первый раз с того дня, как она покинула отчий дом, Валерия почувствовала себя в безопасности. Они двинулись вверх по тропинке. Теперь, когда позади нее с обнаженными мечами в руках скакал отряд из тридцати человек, она уже ничего не опасалась. Через пару минут они наткнулись на брошенную повозку. Возле нее, безоружный, с жалким, несчастным видом, топтался Клодий. Он был один.

— Где эти варвары?

— Рассыпались по лесу.

— Скажите спасибо Валерии! — Спрятавшаяся под повозкой Савия ужом выползла из-под нее и кинулась к ним. — Это она заставила проклятого вора свалиться с лошади!

Марк невольно бросил взгляд через плечо. По лицу его было видно, что он все еще ничего не понимает.

— Я воткнула в шею его лошади булавку от броши, — терпеливо объяснила Валерия.

— А они услышали стук копыт ваших лошадей и сбежали, — с угрюмым видом добавил Клодий. Разорванная одежда его промокла и противно липла к телу, ножны были пусты, шея измазана кровью. Из царапины на горле сочилась кровь. Проклятие, заскрежетал он зубами, она уже перемазала чудесную нашейную цепь, знак его высокого чина, даже доспехи его были покрыты отвратительными, похожими на ржавчину, пятнами. — И не взяли ничего, кроме нескольких шишек пинии.

— Шишек?

— Шишки пинии, — вновь вмешалась Валерия. — Для посвящения Митре! Я везла их тебе в подарок, но эти варвары решили, что они смогут защитить их…

Префект, словно не в силах поверить собственным ушам, покачал головой:

— Шишки… клянусь богами!

— Должно быть, просочились через наши заставы, переодевшись бродячими торговцами, — предположил центурион. — Или воспользовались ночной темнотой. А может, подкупили кого-то из часовых.

— Рискованное дело, однако.

— Что ты имеешь в виду, Лонгин?

— Да грабеж этот! Прямо у нас под носом.

— Им нужна была леди Валерия, — встрял Клодий.

— Мой телохранитель готов был пожертвовать своей жизнью, чтобы этого не произошло, — перебила его Валерия. Меньше всего ей хотелось, чтобы этот бедолага пострадал из-за нее. — Ему приставили к горлу кинжал, но храбрый Клодий даже не заметил этого.

— Храбрый… кто?

С багровым от стыда и смущения лицом младший трибун отдал военный салют.

— Назначенный в крепость на один год трибун Гней Клодий Альбиний готов приступить к службе, претор.

— Клянусь рогами Митры, дело еще хуже, чем я ожидал.

Клодий низко опустил голову.

— Я не так представлял нашу встречу, префект.

— Я тоже. Что ж… как бы там ни было, добро пожаловать в Британию, младший трибун. Сдается, первая встреча уже состоялась.

Клодий замер.

— Будь я верхом, и я бы им показал «встречу»!

— Я надеюсь. Кстати, а где твоя лошадь?

Клодий оглянулся. Вид у него был жалкий.

— Боюсь… она убежала.

Кто-то рассмеялся. Однако гневный взгляд Марка заставил ослушника прикусить язык. Приструнив солдата, Марк бросил взгляд на сидевшую позади него девушку:

— Ступай в повозку и приведи себя в порядок. — Это была не просьба, а приказ.

Валерия, проглотив обиду, соскользнула с лошади и бросилась в объятия Савии. Та, что-то ворча, принялась оправлять и одергивать на ней плащ.

— А вы, младший трибун, отыщите что-нибудь перевязать свою шею! — прорычал Марк. — Клянусь Марсом, от вас воняет, словно вы только что валялись в сточной канаве!

Возмущенному и пристыженному Клодию пришлось подчиниться.

Тут затрещали ветки, раздался топот копыт, и на прогалину вылетел Гальба с горсткой своих разведчиков. Поводья лошадей были в пене, шкура потемнела от пота. На лице их командира были написаны ярость и растерянность. Бросив на Валерию такой взгляд, словно до сих пор не мог поверить в ее спасение, он отсалютовал своему начальнику.