Класс. История одного колумбайна - Павел Алексеевич Астахов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Павлов забрал телефон, принявшись рассматривать фото. Такие разные лица и характеры, но было что-то неуловимое, бросающееся в глаза, что объединяло всю троицу.
– Знаете, я вот что еще вспомнила, – вдруг сказала Нина Ивановна. – Мама Дмитрия как-то обмолвилась, что парню нравилась девочка в классе. И уже потом стало известно, что речь шла об Ане Тополевой. Но я ни разу не замечала, чтобы они хоть раз были вместе…
Артем снова открыл выпускную фотографию, быстро отыскав школьницу, о которой упомянула учительница. Миловидное личико Ани обрамляли густые волнистые локоны, тонко очерченные губы улыбались чуть снисходительной улыбкой, ямочки на щеках…
«Яркая девушка, – подумал адвокат. – Неудивительно, что парень обратил на нее внимание. Но если учительница права, как далеко зашли чувства Свободина к этой Ане? И сможет ли она помочь?»
Неожиданно по толпе пронесся тревожный гул, началось какое-то движение, словно сильный ветер поднял рябь на озере. Артем повернулся, увидев, как из темно-серого автобуса начали стремительно выпрыгивать вооруженные бойцы спецназа в полной экипировке. Они выстроились в шеренгу, и спустя несколько секунд перед ними появился Котляр.
«Все, – понял Артем. – Началось»
Подмена
Дмитрий и Игорь стояли друг перед другом, каждый испепелял противника взглядом. Лица обоих заливала кровь.
Когда Свободин упомянул о наказании, в глазах старшеклассника пронесся мимолетный испуг, который тотчас исчез. Будто легкое облачко на секунду затмило солнце и тут же рассеялось в прозрачном воздухе. Кулаки Игоря были крепко сжаты, и не оставалось никаких сомнений, что лишь дробовик в руках Свободина сдерживает его от того, чтобы не броситься на стрелка.
– Послушай, не надо наказывать парня, – раздался голос Юрия Александровича. Накрыв пиджаком лицо убитой школьницы, он медленно поднялся на ноги. – Посмотри, что ты наделал. Она мертва! Ты убил эту девочку, понимаешь?
Лицо Дмитрия оставалось безучастным.
– Не я заварил эту кашу, – сказал он. – В том, что случилось, виноват ваш тупоголовый ученик. Доходит до тебя?
Свободин поднял кепку, слетевшую во время потасовки, и кинул ее на стол.
– В каждой стае есть лидер, – продолжал он, начиная вытаскивать из карманов жилета оставшиеся патроны. При этом правой рукой он продолжал сжимать «Маверик», держа на мушке Игоря. – И если его нейтрализовать, стая становится управляемой. Без лидера стая превращается в послушное стадо.
– Я не лидер, – отозвался Игорь. – У нас все свободны. Демократия.
– Ишь ты, – усмехнулся Дмитрий. – Тебе в политику надо, а не кулаками махать. Только уже поздно. Подойди к столу.
Игорь не шелохнулся.
– Дима, не нужно, пожалуйста, – снова вмешался Колышев. Покачиваясь, он двигался между рядами парт, держа перед собою окровавленные руки, словно хирург после сложной операции. – Я умоляю тебя. Остановись. Крови и так достаточно.
– Иди сюда! – гаркнул Свободин. – Или я пристрелю очкарика!
С этими словами он направил помповик в сторону Сергея. Школьник весь подобрался, глаза, спрятанные за линзами очков, расширились.
– Нет! – закричала Лариса. – Прекратите это! Прекратите, хватит!
– Молчать! – закричал Дмитрий. – Иди сюда, Терминатор недоделанный!
Помедлив, Игорь неторопливо приблизился к столу.
– Расстреляешь меня? – тихо спросил он, испытующе глядя на Дмитрия. – Слабо было справиться в честном бою?
– Надевай кепку, – приказал Свободин, начиная снимать с себя «разгрузку».
– Нет, – прошептал Юрий Александрович, с ужасом поняв, что задумал стрелок. – Дима, опомнись… я на колени перед тобой встану… Не надо!
– Заткнись, Юра, – брезгливо бросил Дмитрий, кладя на стол жилет. – Одевайся. Живее!
Игорь натянул кепку и взял охотничий жилет. Поднес его к лицу, демонстративно сморщился:
– Давно мылся?
Веко Дмитрия дрогнуло.
«Шланг!» – услышал он где-то в закоулках мозга дразнящий голос, и его передернуло.
– Я жду, – с угрозой сказал он, и Игорь натянул на себя «разгрузку».
– Теперь я похож на убийцу, – заявил старшеклассник. Он попытался улыбнуться, но вместо этого лицо юноши исказила отталкивающая гримаса.
– Хочешь побыть в моей шкуре? – холодно осведомился Свободин. – Нет проблем. Иди, открой окно. Надо ответить что-нибудь этому дурачку, который вот уже полчаса надрывается в матюгальник. А то невежливо получается.
Только сейчас он заметил, что в глазах Игоря сверкнуло понимание, и его щеки посерели.
– Давай, шевели булками, – поторопил Дмитрий. – Иначе на твоей совести будет еще одна жизнь.
Казалось, Игорь собирался что-то возразить, но сдержался и направился к окну. Его рука ухватилась за шнур управления жалюзи. Дмитрий, в свою очередь, отошел к двери.
Весь класс застыл, словно одеревенев, тишину нарушали чьи-то сдавленные всхлипывания.
– Думаешь, я испугался? – спросил Игорь.
– Я думаю, что да, – кивнул Свободин. – Хотел оказаться крутым? Конечно, могу себе представить, каким героем ты ходил бы, сумей одолеть меня. Но увы и ах. Такое разве что в кино бывает. Открывай окно.
Колышев подался вперед, предприняв последнюю попытку вразумить Дмитрия:
– Его примут за тебя, Дима. И могут застрелить.
– Мы все когда-то умрем, – пожал плечами Свободин.
С тихим шуршанием тканевые полосы развернулись, словно шеренга солдат, после чего начали сдвигаться в сторону. Солнечный свет с жадностью хлынул в кабинет, отчего некоторые ребята даже зажмурились.
– А теперь скажи, что ваш класс заперт и все вы заложники, – сказал Дмитрий. – Расскажи, какой я плохой. Только не забудь поведать, как из-за твоей дурости погибла ни в чем не повинная девочка. Которая мечтала посетить сегодня урок социологии… а потом пойти гулять с подружками… Давай, парень.
– Я не боюсь, – пробормотал Игорь. Он потянулся к ручке и, повернув ее, распахнул окно. – Я не боюсь. Ты меня не испу…
Сухой резкий хлопок оборвал его на полуслове. Голова Игоря как-то странно дернулась, кепка с нее слетела, и школьник, не издав ни звука, свалился на парту, после чего, обмякнув, сполз на пол. Во лбу юноши зияла небольшая дырочка, из которой начала струиться кровь. Игорь умер мгновенно, даже не поняв, что произошло.
Шахматный турнир
Семь лет назад
Это произошло уже в седьмом классе, когда Диме исполнилось четырнадцать. За неделю до весенних каникул в школе были организованы интеллектуальные соревнования, в которых участвовали средние и старшие классы. В этот день их класс принимал участие в шахматном турнире, и после недолгой внутренней борьбы с самим собой Шлангин решил принять в нем участие. И в пользу этого решения у него были веские аргументы.
Учащиеся были разделены на пары. Победившие в первом туре, соответственно, играли с другими победителями во втором туре. Тот, кому посчастливится выйти в финал и победить всех, получал почетную грамоту и возможность сразиться с лучшим шахматистом
