Класс. История одного колумбайна - Павел Алексеевич Астахов

По крайней мере, так казалось ему. И если бы вдруг он вместо шести-семи раз смог бы отжаться, к примеру, двадцать, это не изменило бы к нему отношения.

– Я тебе вот что скажу, парень, – снова заговорил физрук. – В любом обществе есть люди-жертвы. Ты уже взрослый и должен понимать это. Раз есть жертвы, значит, есть хищники. Опытный хищник за версту чует жертву. Не обижайся, но у тебя все признаки жертвы, от тебя прямо волнами исходит энергия неудачника. Или лузера, так сейчас молодежь говорит? Если не переломишь ситуацию сейчас, потом это станет еще сложнее. Или вообще невозможно. Ты можешь на меня обижаться и даже жаловаться, но я говорю, что думаю. Лучше так, чем в лицо тебе все будут говорить высокопарные фразы, а за спиной ржать и обзывать Шлангом. Это все, что я хотел сказать тебе.

И Дима молча ушел. Мог ли он предположить, что спустя девять лет он вернется в школу и снова встретится с физруком лицом к лицу? Знал ли он, что, не раздумывая, выпустит заряд картечи в Евгения Владимировича, которая практически оторвет ему руку?!

В провонявшей потом раздевалке его ждал новый «сюрприз». Все уже ушли, и осталась только его одежда. Только не на крючке, куда Дима ее повесил перед уроком, а на полу. Рубашка, свитер, брюки и кроссовки были аккуратно разложены посередине раздевалки, изображая фигуру человеческого тела. Шлангин даже подумал, что это выглядело так, будто рубашку и брюки намеревались погладить, но не успели.

Но привлекло внимание Димы не это. Одноклассники и до этого часто ради смеха срывали его вещи в раздевалке и швыряли их на пол. Сейчас они проявили изощренную фантазию и засунули в горло свитера обрезок поливочного шланга. Точно такие же неровные огрызки торчали из рукавов и штанин.

«Шланг».

Ненавистно-унизительное прозвище долбилось в стенки черепа, будто кривой голодный хищный клюв.

«Шланг, Шланг, Шланг».

Последние остатки самообладания покинули его, и он заплакал.

Обидчики

Новость о стрельбе в 125-й школе мгновенно облетела все новостные ленты, информацию об этом транслировали даже по зарубежным каналам.

Несмотря на бесконечные призывы полицейских покинуть территорию образовательного учреждения, никто и не думал расходиться. Собравшихся не пугала даже перспектива взрыва школы, о чем неоднократно передавалось по громкоговорителю. Неуемное и праздное человеческое любопытство оказалось сильнее страха быть раненым или даже убитым. И если можно было понять родных и близких тех школьников, что на данный момент находились в запертом классе в качестве заложников, то нескончаемый поток зевак, устремившийся к оцепленной школе, вызывал недоумение.

К Павлову подошла директриса. Карина Романовна уже оправилась от первоначального шока и чувствовала себя вполне уверенно.

– Думала, вы уже ушли, Артемий Андреевич, – сказала она, выдавив напряженную улыбку.

– Как видите, нет.

– Я звонила в больницу, Евгению Владимировичу сейчас делают операцию, – известила она.

– Это ваш физрук? – уточнил адвокат, и директриса кивнула.

– Ему пытаются спасти руку.

Павлов снова ничего не ответил, изучающе взглянув на безмолвные окна школы. В каком классе стрелок держит заложников?! После того как прозвучал выстрел, вскоре последовал еще один. Полковник Котляр умчался к автобусу с логотипом «ППУ МЧС» (Подвижный пункт управления), в котором был развернут оперативный штаб.

Из головы Артема никак не выходили слова росгвардейца о направлении группы захвата в школу. Он прекрасно понимал, что передвижения силовиков могут быть отслежены стрелком, и когда он поймет, что в здание проникли бойцы спецназа, один бог ведает, что он может сотворить. Определенную сумятицу вносил и тот факт, что до сих пор Свободин не выдвигал никаких требований.

«Может, и нет никаких требований, – внезапно подумал Павлов. – Парень шел расправиться со своими одноклассниками, не зная, что встречу перенесли. Устроить бойню в актовом зале не получилось, и он принялся бродить по школе. Случайно наткнулся на класс, в котором шел факультативный урок и… Захват заложников, скорее всего, был спонтанным…»

– У вас есть сведения, сколько человек сейчас в школе? – спросил он.

– Да, Ольга Аркадьевна помогла составить список… – торопливо произнесла директриса. – У нее есть возможность удаленного доступа к рабочему компьютеру, и она посмотрела расписание… Потом поговорили с собравшимися родителями, чтобы выяснить, кто не вернулся из школы. Это десятый «Б», но там только примерно половина класса. Шесть парней и одиннадцать девочек. Плюс учитель.

– И еще девочка Настя, – добавил Артем. – Дочка вашей учительницы. Кстати, она спокойно прошла в школу, хотя уроки для начальных классов были закончены.

Карина Романовна осеклась.

– Видимо, ее пустил Егор, – с усилием выговорила она. – Он многих ребят знал в лицо… Возможно…

– Возможно, если бы на посту охраны стоял не ваш бывший трудовик, а профессиональный охранник, жертв удалось бы избежать, – не дал ей закончить Артем. – И несчастный хромой пенсионер был бы сейчас жив.

Директриса пристыженно замолчала. У нее зазвонил мобильник, и она, промямлив извинения, отошла в сторону. Адвокату показалось, что она была несказанно рада этому звонку, который избавил ее от неприятного разговора.

«Впрочем, даже если сейчас Свободина скрутят, для вас, Карина Романовна, все только начинается. Служебная проверка, результатом чего почти стопроцентно будет уголовное дело», – про себя решил Павлов.

Он сосредоточил внимание на телефоне, открыв фотографии, которые сделал с семейного альбома Дмитрия. Увеличил изображение стрелка, испытующе глядя в его неулыбчивое лицо.

Боковым зрением Артем увидел, как к нему кто-то приблизился и поднял голову. Это была Нина Ивановна, бывшая классная Свободина.

– Приехала полиция, – сообщила она. – Я дозвонилась до мамы Дмитрия, она тоже сейчас приедет… А за Викой присмотрит соседка, я ее тоже знаю…

– Хорошо. Нина Ивановна, вы говорили, что у Свободина были конфликты с ребятами.

На лице учительницы отразилось непонимание.

– Свободин?

– Именно. Будем называть парня его действующей фамилией, – терпеливо пояснил Павлов. – Он больше не Шлангин.

– Ну… – задумалась женщина. – Я не знаю подробностей, хотя, признаюсь, несколько раз до меня доходила информация, что над Димой иногда шутили.

– Шутили? – переспросил Артем. – Нина Ивановна, времени в обрез. Пожалуйста, покажите мне этих шутников.

С этими словами он перелистнул файл, открыв школьное фото, на котором были изображены выпускники 2018 года.

– Вполне может быть, что Свободин пришел в школу с ружьем только ради того, чтобы отомстить им, – продолжал он. – Скажите, кто именно задевал парня. Хочу вам напомнить, что те же самые вопросы вам скоро будут задавать следователи. Но это будет потом. А сейчас нам нужно сделать все, чтобы он отпустил заложников.

Учительница подошла ближе, вглядываясь в экран.

– Разрешите? – спросила она, и Артем передал ей телефон.

– Вот, – наконец произнесла она и