Покаяние - Геннадий Гусаченко

Советский китобойный промысел получил развитие в 1930‑м году. В США Советское Правительство приобрело пароход–сухогруз «Глен Ридж» 1914 года постройки, переоборудованный под плавбазу для разделки китов. Его переименовали в «Алеут». В Норвегии заказали китобойные суда «Трудфронт», «Авангард» и «Энтузиаст». 25 октября 1932 в северной части Тихого океана флотилия «Алеут» добыла первых двух китов. Первым капитаном–директором стал А. И. Дудник. Гарпунёрами на судах — «паровичках» были приглашённые за золото чванливые норвежцы, мнящие себя непревзойдёнными мастерами по стрельбе из пушки, изобретённой их соотечественником. Норвежцы держались на советских китобойцах хозяевами положения, вели себя заносчиво и гордо, никого не подпуская к пушке.

В 1946‑м году под руководством героя Арктики ледового капитана В. М. Воронина в далёкую и суровую Антарктику отправилась «Слава» — трофейная немецкая китобойная флотилия в составе плавбазы с одноимённым названием и восемь китобойцев — «паровичков», работавших на угле, позднее их топки переделали под мазут. Они именовались: «Слава‑1», «Слава‑2», «Слава‑3» и т. д. Гарпунёрами на них были опять–таки норвежцы. Первого кита убил Ольсен 28 января 1947 года. Но позже русские парни в меховых полушубках и шапках–ушанках встали у гарпунных пушек на ледяных баках китобойцев. И начали бить китов не хуже заносчивых скандинавов, которым дали «от ворот поворот». Немецкие «паровички» вскоре заменили проданными Советскому Союзу бывшими американскими тральщиками. На бортах этих кораблей были надписи: «US аrmy», поэтому их прозвали «амиками», хотя у них были «погодные» имена: «Шторм», «Вьюга», «Циклон», «Пассат», «Буран», «Пурга», «Муссон», «Ураган», «Тайфун», «Шквал» и другие. В 1960‑м «Славу» перегнали во Владивосток.

О советских китобоях, закалённых солёными ветрами Антарктики, обдаваемых ледяными её волнами в жгучий мороз, в 1957‑м году создан замечательный фильм–оперетта «Белая акация». Китобаза «Слава» в кино переименована в «Салют».

В 1959‑м китобойный промысел в южных морях начали плавбаза «Юрий Долгорукий» — бывший немецкий пассажирский пароход «Гамбург» постройки 1926 года, приписанный к Калининграду, и сошедшая со стапеля Николаевской судоверфи «Советская Украина». Однотипная ей «Советская Россия» ушла в свой первый антарктический рейс в 1961‑м году. Экипажи этих двухсотметровой длины махин и водоизмещением по 45 000 тонн насчитывали по пятьсот человек!

В 1963‑м на Дальнем Востоке вступили в строй китобазы «Владивосток» и «Дальний Восток», построенные на немецких судоверфях. Они были водоизмещением по 26 500 тонн, оснащённые высокотехнологичными линиями по переработке китовых туш. К этому времени 99 современных китобойных судов проекта 393 типа «Мирный» с дизель–электрическими силовыми установками и скоростью хода до 19 узлов обновили советский китобойный флот.

Треском вертолётов, чётким кильватерным строем напоминая военно морские соединения, двинулись губительные армады на беззащитных животных, заполонили океаны, пришли в антарктические льды, которые Герман Мелвилл, автор знаменитого романа о Моби Дике, считал навеки неприкосновенным убежищем, где «…киты смогут, наконец, укрыться в полярных твердынях и, ныряя под последние ледяные барьеры, выплывать среди ледяных полей заколдованного царства вечного Декабря, презрев всякое преследование людьми».

Как глубоко он ошибался, не представляя себе возможности двадцатого века и масштабы гигантской бойни!

В те годы продолжались интенсивные поиски более лёгких и дешёвых способов убийства китов. Их пытались травить стрихнином, цианистыми препаратами, ядом кураре, пробовали умерщвлять электротоком. Стада китов обнаруживали в океанах эхолотами, вертолётами, изматывали ультразвуком.

В конце семидесятых годов двадцатого столетия человечество опомнилось, наконец, от дикого безумия. Международная конвенция запретила дальнейший промысел китов. Если бы этого не случилось, китов наверняка стали бы отслеживать с помощью спутниковых систем, подманивать ложными звуками, подражая зову китов, убивать лазерными пушками или каким–нибудь ещё столь же ужасающим оружием.

Отстрел китов в настоящее время разрешен под присмотром международных наблюдателей лишь в незначительном количестве для жителей Чукотки, Японии, Аляски и других народов, для кого морепродукты составляют их основной рацион питания.

В Нагасаки кишки кита употребляют в пищу, почитая их как символ долголетия.

Теперь же, после короткого экскурса в историю китобойного промысла, вернусь мысленно на уходящую из–под ног мокрую палубу «Робкого».

…В южной части небосклона чёрная туча слилась с пенным горизонтом. Там скрылись в пелене дождя белые вершины гор японского острова Хоккайдо.

Мы идём проливом Лаперуза.

Непроглядная ночь. Бушует шторм.

Ветер, порывами налетая с севера, свистит в снастях такелажа. Ураган разыгрался вовсю. Повелитель моря подводный царь Нептун треплет тенты шлюпок, звучным, могучим голосом бури завывает в вантах. Сатанинский хор свистящих, визжащих звуков. В их диком хаосе при блеске молний и под раскаты грома стойко борется «Робкий» с разбушевавшейся стихией. Содрогаясь под ударами волн, переваливаясь с боку на бок, китобоец упрямо держит курс в побелевшем от ярости море. Корма, захлёстываемая шипящими волнами, то проседает в них, и тогда дизеля замедляют ритм, работают с полной нагрузкой: ду–ду–ду–ду–ду… То взмывает она вверх, оголяя гребной винт, и дизеля легко вздыхают: та–та–та–та–та… И тотчас опять: ду–ду–ду–ду–ду… Та–та–та–та–та… Оголённый винт вращается вхолостую, на секунду–другую сотрясает корму, погружается, с шумом вспенивает под ней воду, упрямо толкает судно на водяной холм. Взобравшись на вершину вала, китобоец срывается с него, как с горы, с грохотом ударяется днищем о воду, зарывается в неё носом. Но вот выходит из неё, на несколько секунд показывается отмытая до блеска, отполированная волнами палуба, и вновь с шумом скрывается под ними. И так беспрестанно, в течение всей путины: ду–ду–ду–ду–ду… Та–та–та–та–та… Ду–ду–ду–ду–ду… Та–та–та–та–та…

По левому борту на траверзе «Робкого» желтовато–красными проблесками вспыхивает в потёмках ночи маяк на мысе Анива — юго–восточной оконечности острова Сахалин, мрачно известного в начале прошлого столетия как проклятого места ссыльных и каторжников, куда в 1890 году совершил поездку А. П. Чехов.

Японские милитаристы оккупировали Южный Сахалин в 1905‑м году. Но в августе 1945‑го советские войска и морские части Тихоокеанского флота в ходе десантных операций под жесточайшим огнём противника штурмом овладели бетонными казематами, вышибли оттуда самураев–оккупантов.