Дневники исследователя Африки - Давид Ливингстон

Непрерывное постукивание, слышное в деревнях, показывает, что там идет изготовление ткани из коры. Снятую с дерева кору вымачивают в воде или в яме с черной грязью до тех пор, пока не станет возможным отделить верхний из двух внутренних слоев. Затем начинают разбивать кору деревянным молотком, чтобы разделить и смягчить волокна. Головка молотка часто делается из черного дерева, на ее рабочей поверхности прорезают узкие бороздки, которые способствуют разделению и смягчению волокон, не разрывая их.

4 декабря. Идем на запад по гористой местности, поросшей карликовым лесом. По мере продвижения все чаще попадаются большие деревья, но населения здесь нет. Провели скверную ночь в Катете, мокли под сильным грозовым ливнем, который шел довольно долго. Утро (5 декабря) сырое и душное, все небо покрыто облаками, вдалеке слышны раскаты грома. Шли три часа, не встречая, как ни странно, воды, но продвигались главным образом на запад и снова вышли к Локужве. Все население скопилось на этой реке.

6 декабря. Слишком болен, чтобы идти.

7 декабря. Двинулись дальше. Прошли через деревню вождя Месумбе, тоже защищенную бамбуковой изгородью, и подошли к горе Мпараве. На северной стороне у подошвы и высоко по склонам горы расположена деревня. Бабиса начали подражать мазиту: нападают на деревни манганджа и грабят их. Брат вождя Муаси подвергся нападению бабиса и сейчас находится здесь, он жаждет произвести ответное нападение. В нескольких деревнях видел крохотные хижины, фута в два вышиной, очень аккуратно покрытые листьями и обмазанные глиной. Здесь таких хижин десятки. На расспросы нам ответили, что если в семье умирает ребенок или родственник, строят такую хижинку и, когда готовят какое-нибудь вкусное блюдо или варят пиво, немного этой еды или питья ставят в хижинку для души покойного: считается, что она всем этим пользуется.

Ширина Локужвы здесь доходит до пятидесяти ярдов, по руслу течет вода. Многочисленные большие ямы в мелкозернистом сланце русла показывают, что воды протекает много.

8 декабря. Здесь едят бобы читета, давно знакомые мне по стране бечуана, где эти бобы – просто растение, называемое моситсане. Здесь же это дерево в пятнадцать – двадцать футов вышиной. Корни его используют для дубления кож. Бобы толкут, кладут в сито из древесной ткани и повторным промыванием извлекают из этой массы содержащееся в ней чрезвычайно сильное вяжущее вещество. Там, где вода есть в изобилии, как здесь, вещество это применяется в различных процессах. В стране бечуана бобов этих мало, и многочисленные применения вяжущего вещества неизвестны. Стручок достигает длины в пятнадцать – восемнадцать дюймов и диаметра в один дюйм.

9 декабря. Несчастный ребенок, у которого умерла мать, остался без всякой помощи. Никто здесь, ни один родственник, не будет нянчить чужого ребенка. Ребенок жалобно звал мать по имени, а женщины говорили: «Сейчас придет». Я дал ребенку кусок хлеба, но он был уже безнадежен и сегодня умер.

Сегодня утром была поднята тревога в связи с приближением мазиту, и все жители деревни стали взбираться на склоны Мпараве. Оказалось, что это была просто охота на гиену, но тут всё решительно принимают за мазиту. Сюда приходили бабиса, но их окружили и почти всех отрезали от главных сил. Муаси так стремился уйти с партией людей, чтобы контратаковать мазиту, что, получив поручение от вождя дать нам проводника, заставил этого человека в первой же деревне повернуть назад: нам пришлось продолжать путь без проводников, направились мы почти прямо на север.

11 декабря. Из-за установившихся дождей задерживаемся в лесу в месте, которое носит название «лес Чонде». Дождь идет ежедневно, большей частью во второй половине дня. Трещины в почве смыкаются, и растительность начинает развиваться буйно, с удивительной быстротой. Трава стала совсем свежей и мягкой. После мелкозернистого сланца мы встретили гранит с крупными вкраплениями талька. Деревья в этом лесу большие, много деревьев мопане. Поют и шумят птицы, все они усердно строят гнезда.

12 декабря. Двигались на север по волнистой и лесистой местности, наняли человека показать нам дорогу, если можно говорить о дороге в лесу без единой тропинки. Мы шли по звериной тропе, пока она вела на север, но когда она отклонилась от этого курса, оставили ее. Отдыхали под баобабом с гнездом марабу – ворохом палок на ветке. Птенцы издавали щелкающий звук, когда старые птицы пролетали над ними. Нектарница с ярко-красным горлом и такой же грудкой свила на другой ветке гнездо, похожее на гнездо ткача, но без трубы. Я наблюдал, как самка на лету выискивала насекомых в коре и листьях баобаба: так что нектарница помимо того, что пьет сок, видимо, еще и насекомоядна. Много следов антилоп канн, зебр, гну, чернопятых антилоп пала, буйволов, болотных антилоп, встречаются мухи цеце, паразитирующие на этих животных.

13 декабря. Достигли реки Токосуси, которая, говорят, берет начало в Номберуме; ширина ее около двадцати ярдов, глубина по колено. Река вздулась от дождей. На берегах ее остался слой черной липкой грязи. Добыл здесь антилопу пала и очень странный цветок катенде, представляющий собой вихреобразное скопление из семидесяти двух цветков, выходящих из плоского круглого корня; описать его просто невозможно. Наш проводник хотел пересечь Токосуси, текущую на северо-запад к слиянию с Луангвой, а затем идти к этой реке. Но всякий раз как мы встречаемся с какой-либо трудностью, обнаруживаются лентяи.

У нас не было зерна, и трое остались для закупки его, потратив четыре часа на работу, которую мы делали за час с четвертью. Проводнику надоело ждать, и он повернул назад, но сначала достал нам вместо себя другого. Тот не захотел идти к Луангве: никто здесь не любит выходить за пределы своей страны. Он соглашался идти на запад в деревню вождя Маранды и больше никуда. Когда стемнело, пошел дождь, и мы побрели по жидкой грязи. Мы перешли вброд несколько глубоких, заполненных водой оврагов, по которым вода текла на север или на северо-запад к Луангве. Тропинки превратились в потоки воды, а выйдя из большого леса Мопане, мы попали на равнину, покрытую чрезвычайно липкой грязью. На левом берегу Луангвы стоит крепость Маранды. Жители нас боялись, и мы с огорчением увидели, что пищи тут мало. Мазиту побывали здесь трижды, и страх, внушенный ими, помешал проведению сельскохозяйственных работ, хотя врагов удалось отбросить.

(Для памяти. Африканцы часто пользуются при хирургических операциях тонкой щепкой тростника, так как она острее их ножей.)