Ола и Отто. Выбор - Александра Руда

Мы подошли к утопавшему в зелени эльфийскому кварталу, когда уже начало смеркаться. На нашем пути стояли старейшины квартала, тонкие, высокие, прекрасные длинные волосы с множеством мелких косичек развевались на легком ветерке. Старейшины пытались что то сказать, толпа на миг остановилась, но в первых рядах закричали:

– Бегом, впере о о од!

Эльфов просто снесло с дороги.

Я бежала, размахивая лопатой и что то крича в едином порыве со всеми, как вдруг моя нога вступила во что то липкое и теплое. Щелкнув пальцами, я зажгла огонек и посмотрела вниз. Вся моя сандалия была в темно красном, на которое быстро налипала пыль. От осознания того, ЧТО это, мне на миг стало дурно.

Кровь.

Почему мирная демонстрация против увеличения срока обучения продолжилась кровью на моей сандалии? И что случилось с тем, в ком эта кровь текла?

Я попробовала остановиться, но это было невозможно. Толпа несла меня, как река щепку. Со всех сторон раздавались крики, кое где уже завязались потасовки. Я схватила лопату наперевес и принялась пробиваться в сторону, поближе к забору. За мою юбку кто то схватился. Я обернулась. Томна с выпученными глазами простонала:

– Не бросай меня здесь, пожалуйста!

– Держись за мной, – рявкнула я, расталкивая людей с помощью лопаты.

Мне наступали на ноги и толкали, пару раз очень сильно ударив; кто то схватился рукой за блузку, я рванулась изо всех сил и выпала из толпы. За мою руку схватилась Томна, сжав ее так, что я вскрикнула от боли.

– Не отставай, – бросила я и двинулась в направлении движения орущей массы. Возле первого же переулка мы свернули и побежали подальше от этого ужаса.

– Стой! – шепнула я, услышав неподалеку свистки стражи.

Мы спрятались за деревом возле чьего то ажурного забора. Стражники, сопровождаемые отчаянным лаем из за забора, промчались мимо, громыхая оружием. Томна мелко дрожала, схватившись за мою руку. Сквозь ее шумное дыхание прорывались всхлипы. Я молча оценивала повреждения. Идти было возможно, хоть и больно. Какая же я дура, что пошла протестовать! И чего мне дома не сиделось? Гномы, как всегда, самые умные! Из них в этой кутерьме никто не участвует. Сидят себе сейчас по кабачкам, пиво пьют, трубочками пыхают. Дура я, дура!

– П п п почему они т т так? – заикаясь, сказала одногруппница. Ее зубы стучали, она вся тряслась.

«Только истерики мне и не хватало», – подумала я.

– Толпа, – сказала я вслух. – Томна, успокойся, все уже закончилось. Мы в безопасности.

– Д д да, – сказала она и вдруг зарыдала, раскачиваясь из стороны в сторону.

Я осторожно прислонила лопату к забору, удержавшись, чтобы не прикрикнуть на заливавшихся собак, и влепила со всей силы пощечину подруге.

Она проглотила рыдание, икнула и уставилась на меня.

– Ты что? – спросила она вполне нормальным тоном.

– Полегчало? – спросила я скорее у себя, чем у нее.

– Да, – кивнула Томна.

Мне тоже полегчало. Впрочем, я бы с удовольствием стукнула ее еще раз, чтобы успокоиться окончательно, но сомневалась, что такая возможность мне сегодня еще представится.

– Теперь с вами можно поговорить? – раздался в полумраке хрипловатый баритон.

Томна взвизгнула, я схватилась за лопату.

– Не стоит воевать, Ольгерда, это я, Живко. Помните меня? – орк выступил из тени дерева и слегка поклонился.

Я увидела как Томна блеснула глазами, что означало примерно «ах, какой красавчик!»

– А что ты тут делаешь? – спросила я.

– Живу, – лаконично ответил орк.

– А, так это твои собаки гавкают?

– Мои псы, – мягко поправил Живко. – А это твои соученики там бушуют?

– Мои, – призналась я. – а что ты делаешь в эльфийском квартале?

– Это орочья часть, – сказал парень. – Где же нам еще жить, как не возле эльфов?

– Я даже не знала, что у нас в городе живут орки, – удивилась я.

– Очень мало. Даже мы тут временно, пока не распродадим псов.

Я вздохнула. Оттоптанные ноги ныли, я чувствовала, как на ребрах наливаются синяки, к тому же было чувство, что цеплявшаяся за мою руку во время бегства Томна ее вывихнула. Орк правильно истолковал мой вздох.

– Я сейчас успокою животных и проведу вас домой, – сказал он, бесшумно исчезая в темноте.

– Какой красавчик! – возбужденно прошептала Томна, пытаясь пятерней причесать волосы. – Эх, жаль, что сумочку потеряла! Кстати, он – мой!

– В смысле?

– Ты ему глазки не строй, я попробую его соблазнить.

– Да пожалуйста! Мне орки никогда не нравились.

– Ола, у тебя что, совсем глаз, ушей и женского начала нет? Да я готова прям здесь под него лечь! Он же… ах!..

– Я готов. Вас к общежитию проводить? – спросил Живко, словно из воздуха появившись перед нами.

– Да, – сказала Томна, закатывая глаза. – Ах, что то мне дурно! Ах!

Она очень ловко упала в обморок, расположившись в весьма сексуальной позе.

– Терпеть не могу девиц, падающих в обморок, – спокойно сказал Живко, доставая нож.

– Ты что собираешься делать? – испугалась я.

– Разрежу ей рубашку, чтобы было легче дышать.

Томна шумно задышала и открыла глаза.

– Кажется, я потеряла сознание? – слабым голосом спросила она.

– Кажется, – саркастически сказал орк, я же молча протянула ей руку, помогая подняться.

Томна шла рядом со мной, кусая губы и напряженно размышляя. Я брела, ни о чем не думая и волоча за собой лопату – бросить ее было жалко. Живко, демонстрируя степное воспитание, своей помощи в транспортировке лопаты не предложил. Я чувствовала, что он часто поглядывает на меня и терялась в догадках к чему бы это.

В городе было пусто. Перепуганные студентами горожане попрятались, ночные заведение закрылись. Из эльфийского квартала до сих пор раздавались крики и шум, ощутимо тянуло гарью.

На одной из улиц нас остановил вооруженный патруль стражи.

– Кто такие, почему ходим? В городе чрезвычайное положение.

– Извините, – сказал Живко, – мы не знали. Я девушек домой провожаю.

Стражник поднял повыше фонарь и внимательно нас рассмотрел.

– Студентки?

Мы кивнули.

– Вы арестованы.

– За что? – возмутилась я.

– За организацию массовых беспорядков.

– Вы хотите сказать, что мы – организаторы? – спросила я, наступая на стражника.

– Приказ. Всех студентов, замеченных сегодня вечером в городе, арестовывать! За погром в эльфийском квартале.

Я почувствовала, как за моей спиной задрожала Томна и решила – будь что будет. В тюрьме я уже была, ничего там страшного нет, зато сейчас была прекрасная возможность поскандалить в свое удовольствие.

– Они целый день были у меня в гостях, – неожиданно сказал орк. – Если бы они участвовали в погромах, то должны были и меня избить, как представителя расового меньшинства.

Стражник с сомнением покосился на мускулы Живко, которые не скрывала короткая жилетка.

– А почему девица такая ободранная? – обвиняющее спросил один из стражников, указывая на меня.

– Давайте, давайте, – сказала я, – арестовывайте меня за то, что я с собачками поигралась!

– Я торговец волкодавами, – поддержал мою версию Живко.

Стражники колебались. Вдруг один из них спросил:

– А вы Ольгерда Ляха?

– Да, – ответила я, удивляясь своей популярности.

– Это вы устроили шум в тюрьме две недели назад?

– Ну, не только я, но я в том числе, – польщенно ответила я.

Стражник что то зашептал своим напарникам, я прислушалась и расслышала «кошмар», «пели», «просили есть», «с головой проблемы» и «Беф».

– Идите куда шли, – почти грубо сказал нам стражник с фонарем.

Я ласково улыбнулась узнавшему меня стражнику и мы пошли дальше.

– Они даже не спросили, зачем мне лопата, – вздохнула я.

– Потому что они уверены, что у тебя с головой не в порядке и что ты спишь с полугномом, – проинформировал Живко.

– Я не сплю с полугномом! – возмутилась я.

– Надо же, какой у тебя слух хороший! – польстила Томна.

– В степи иначе нельзя, – сказал Живко, пристально глядя на меня. От взгляда его темных миндалевидных глаз мне стало не по себе. – Это правда, что ты – невеста некроманта?

– Правда, – ответила за меня Томна.

Орк не обратил на нее внимания.

– А это правда, что не стоит совать нос не в свои дела? – спросила я.

– Просто спросил, – пожал плечами Живко. – Я не знал, что это тайна.

– Это не тайна, просто не люблю лишнего любопытства.

– Я учту, – ответил орк, блеснув зубами в улыбке. Я услышала, как у Томны перехватило дыхание.

Улыбка действительно необыкновенно красила Живко. Я уставилась на него, вдруг поняв, что орки намного красивее эльфов. Эльфы были красивы какой то неземной, божественной красотой, а вот орки были красивы… возбуждающе. При свете уличного фонаря смуглая кожа отсвечивала драгоценным бархатом, под ней перекатывались рельефные мышцы. Короткая жилетка Живко выгодно подчеркивала его плоский живот с порослью темных волос, уходящей под кожаные брюки. Мне ужасно захотелось провести по его груди рукой, дотронуться губами до его губ, зарыться лицом в густые жесткие волосы. Внизу живота возник горячий клубок, колени ослабели. Орк, улыбаясь, глядел на меня так, будто знал, какие мысли бродят сейчас в моей голове. Чтобы успокоиться, мне пришлось несколько раз дернуть себя за ухо, маскируя это под приведение в порядок волос.