Ассасины - Виталий Гладкий

Джарир решил следить дальше. По тому, как юноши себя держали, шпион понял, что они кого-то ищут. Это уже становилось интересным… У двух горцев-дехкан есть в Багдаде знакомые! Притом из купеческого сословия. Что это именно так, Джарир вскоре убедился, когда юноши остановились возле палатки, где торговали ножами и кинжалами разных форм и размеров. Здесь были представлены клинки на самый изысканный вкус: «чистый дамаск» из хиндской литой узорчатой стали, и «сварной дамаск» или булат – изготовленный ковкой. «Сварной дамаск» немного уступал хиндскому в твердости, однако узоры на нем были гораздо разнообразней и богаче. К тому же он был дешевле, нежели изделия из стали, которую привозили купцы Хинда.

Но юноши не стали покупать дорогие ножи из «дамаска». Они приобрели нож с затупленным концом из плохонькой стали. Зачем было тащиться на другой конец базара, чтобы купить такую никчемную вещь?! Тем более что молодые люди миновали по пути минимум двадцать палаток, где торговали точно такими же ножами. Шпион и вовсе насторожился. Он подобрался поближе к палатке купца, возле которой остановились юноши, – торговля шла там и впрямь серьезная; ведь у дехкан всегда туго с деньгами – и напряг слух.

Ничего особенного – обычный разговор продавца с покупателем. И все равно Джарир услышал какие-то странные нотки в речи купца. Немного послушав разговор, он убедился, что торговля идет только для виду. Не было в словах купца страстного желания, которое присуще всем продавцам на багдадском базаре, – сорвать с покупателя лишний дирхем. Ни юноши, ни купец вроде не сказали ничего предосудительного или такого, что могло показаться каким-либо тайным знаком, тем не менее Джарир понял, что они сговорились. Но о чем? Это была загадка. Шпион решил продолжить слежку.

Он не мог видеть, как остро блеснули глаза купца, когда Джарир, не отрывая взгляд от спин юношей, прошел мимо его палатки. Лицо купца вмиг стало хмурым и озабоченным; похоже, он узнал шпиона. Подозвав подростка-слугу, купец шепнул ему на ухо несколько слов, и тот ввинтился, как угорь, в людской поток.

Ничего не подозревающие Авар и Хасан продолжали играть свою роль, хотя и один, и другой считали это лишним. Тем не менее наказ даи аль-кирбаля был строгим и недвусмысленным: после посещения палатки Мухаммеда ибн Мусы аль-Хадрами (так звали купца) им надо еще какое-то время послоняться по базару, прицениваясь к товарам. Это было нужно, чтобы не навести на него шпионов халифа, вдруг они заподозрят в юношах фидаинов. Увы, никто не мог предположить, что на пути им встретится Джарир…

Мальчик догнал их, когда они перешли в ряды, где продавали благовония и различные лекарственные растения. На деревянных лотках был разложен товар, который в Европе ценился на вес золота. Кусочки натурального ладана желто-молочного цвета, рыжевато-коричневая мирра, очень дорогой серо-оранжевый росный ладан, смола «дьявольской травы», которая называлась «хинг»… Ее запах и вкус тошнотворны – гниющий чеснок и лук. Но после обжарки «хинга» в масле запах становился очень приятным, а сама смола имела много полезных свойств, поэтому применялась в медицине. Семена, засушенные травы, кусочки коры и смол, какие-то минералы, веточки и коренья… – трудно не растеряться среди этого пестрого изобилия. Ароматы плыли над рядами, кружа головы покупателей и вызывая у них разные фантазии.

Хасан услышал, как кто-то сказал сзади:

–  Не оборачивайтесь! Меня прислал купец Мухаммед. За вами идет шпион.

–  Я услышал, – тихо ответил Хасан. – Иди. Передай своему хозяину, что наша договоренность остается в силе. – Он сразу узнал голос слуги купца.

Ни Авар, ни Хасан даже не дернулись. Они по-прежнему с интересом рассматривали различные диковинки, привезенные торговцами из Хинда: желчь тигра, рога марала, мускус кабарги, рог носорога и еще много разных занимательных товаров, в назначении которых мог разобраться только лекарь или алхимик. Наконец выждав нужное время, они дружно развернулись и пошли к выходу из базара – быстро и без остановок.

На ходу они громко обсуждали свою главную проблему – где бы вкусно поесть, потому как их желудки уже начали бунтовать от голода. Сошлись во мнении, что лучше всего (и дешевле) пообедать на берегу Тигра, где рыбаки-торговцы продают рыбу мазгуф, приготовленную прямо на глазах покупателя.

Купив большую рыбину и две лепешки, они удалились в полуразваленное строение на самом берегу реки. Похоже, здесь когда-то был небольшой склад. Теперь его облюбовали бездомные коты и ласточки, гнездившиеся под остатками крыши. Шпион следовал за ними, как тень. Но теперь уже юноши заметили его и установили, что он один. Это обстоятельство успокоило их, и они с азартом накинулись на ароматное рыбье мясо, не забывая одним глазом приглядывать за шпионом, который залег в кустах рядом с развалинами, а другим наблюдать за интересным, невиданным зрелищем, – плавучей мельницей.

Кто придумал корабли-мельницы – неизвестно. Но они ходили по рекам уже с десятого века. Плавучие мельницы вставали на якорь около городов, опускали колеса в воду и намалывали до двухсот пятидесяти киккаров[78] муки в сутки. И сейчас один из таких кораблей стоял напротив того места, где юноши расположились на обед, занимаясь своим нужным и полезным делом. От берега и обратно сновали тяжело нагруженные лодки-машвы; они подвозили к мельнице зерно, и забирали кули с мукой.

Джарир успокоился – его подопечные были видны как на ладони, – и начал грызть урюк, сушеные плоды абрикосов с косточкой, которые всегда носил в кармане шаровар. Жители Багдада были уверены, что из трех видов сушеных абрикосов – кураги, кайсы и урюка – только последний обладает целебными свойствами. Первые два они считали обыкновенными сладостями. Народы Востока очень ценили урюк, считали его даром Аллаха и воспевали его в сказках и стихах. Жители Багдада были уверены, что урюк помогает от всех болезней и благодаря ему можно прожить сто и больше лет.

Рецепт был прост: каждое утро нужно выпивать настой дикого урюка, причем обязательно выращенного в горном районе. Джарир придерживался этого рецепта неукоснительно.

Он уже накопил достаточно много полновесных таньга и дирхемов и мечтал, что через год-два оставит службу и откроет доходную чайхану где-нибудь поблизости от оживленного места, чтобы зарабатывать не только на чае и лепешках, а еще и в качестве доносчика, которым его господин платил, не скупясь. Поэтому шпион, рассчитывая жить долго, и чтобы в полной мере насладиться всеми благами жизни, всегда жевал урюк. При этом ему казалось, что он наполняется энергией.