Ассасины - Виталий Гладкий

Морав предложил Вилка. Вождь опешил: как так, ведь молодой ученик волхва еще мало что знает! Но Морав уверил его, что лучше кандидатуры не найти, а что касается знаний, то юноша может заткнуть за пояс многих кудесников и зелейщиков. На том и сошлись. А куда было вождю деваться? Поскрипел он зубами, поскрипел, – и дал согласие. А уж как Всегорд обозлился, можно было представить…

–  Не обращай на него внимания, – строго сказал Морав, прощаясь с Вилком. – Он просто глупец. Беда будет, если Всегорда выберут вождем племени. Но тебя это пока не касается. Ты должен увидеть иную жизнь, узнать много нового. Это будет полезно для русов. Вы пробудете в Винете не меньше недели, поэтому все примечай, прислушивайся, присматривайся и мотай на ус.

Дед Вощата, услышав о поездке, неожиданно прослезился.

–  Деда, что с тобой?! – бросился к нему Ярилко.

–  Чую я – ох, чую! – больше мы не свидимся.

–  Что ты такое говоришь?! Ты еще вон какой крепкий. Мы ведь будем в Винете недолго, всего лишь до следующей луны.

–  Я не о том… – Дед обнял юношу и крепко прижал к груди. – Мамка твоя была непростой женщиной – не только обавницей, но и ведуньей. Она еще до твоего рождения нагадала, что будет у нее сын и что наступит день, когда он покинет родные края и уедет на чужбину. Боюсь, что это время пришло. Душой чую! Тягостно мне…

«Жалко, что нельзя было взять с собой деда, – огорченно думал Вилк, работая веслом; волхв-лекарь исполнял обязанности гребца наряду с гриднями. – А кого попросишь? Венелад, может, и разрешил бы, а Всегорд вон какой важный, смотрит на меня, как на букашку. Вишь, уже корзно[82] на плечи накинул, примеряет…».

Всегорд шел на первой лодье. Он стоял на носу, подставляя лицо с жидкими юношескими усиками свежему ветру и жадно всматриваясь вдаль. Сын вождя словно специально снял войлочный колпак, чтобы подразнить Вилка своим чубом – прядью волос на бритой голове, знаком того, что он стал гриднем. Увы, Вилку такой чуб уже был не положен. Волхвы должны носить длинные волосы и бороды. Волосы у Ярилко были до плеч и густыми, словно пшеничные стебли на урожайной ниве, а вот борода и усы пока не росли, и юноша от этого страдал; ему хотелось выглядеть постарше.

До Винеты добрались без приключений. Море было спокойным, небо голубым, и недавно проконопаченные лодьи летели как на крыльях – словно чайки, которые сопровождали русов всю дорогу, потому что от берега решили далеко не отходить. Мало ли что; вдруг появятся даны, – а они обычно ходили хищной стаей, по пять-шесть судов, – и придется тогда спасаться на берегу. Но все обошлось, и наконец на горизонте, в лучах утреннего солнца, поднялась золотая Винета.

Она и впрямь была золотой. На крышах двух и трехэтажных домов богатых горожан сверкала позолоченная черепица, колонны из белого мрамора и алебастра украшали кирпичные фасады дивной красоты домов с окнами из цветного стекла, а улицы были вымощены плоскими, хорошо подогнанными каменными плитами. Мужчины в Винете носили отороченные дорогим мехом мантии и береты с длинными перьями, а шеи женщин, одетых в бархат и шелка, обвивали тяжелые золотые украшения с огромными драгоценными каменьями.

Русы ходили по улицам Винеты, раскрыв рты от изумления. Им казалось, что они попали в Ирий. Возле домов росли пышные сады, изобилующие фруктами, а в них находились красивые беседки, где девочки учились прясть на маленьких прялках… золотым веретеном! Случалось им видеть, как в беседках собирались веселые компании, которые пили вино из золотых кубков. Это было просто невероятно, потому как даже у Рогволда кубки были серебряными, а если в руки руса попадало золото, то его обычно прятали подальше, в основном закапывая в землю, чтобы оно не досталось данам в случае набега.

На улицах было много красивых девушек-венедок, но они не обращали никакого внимания на русов, хотя они и были видными мужами. Иноземцы в Винете не считались диковинкой. Город был наводнен варварами, греками, саксами, славянами из других племен – антами, склавинами. Моряков, купцов, ремесленников, просто путешественников ждал в Винете радушный прием. Рынки города полнились товарами, да такими, что русам даже видеть не приходилось. Сюда приезжали купцы из Персии, Армении, Багдада, Константинополя, которые привозили благовония, различные приправы, восточные ткани, дорогое оружие и украшения. Винета вместе с расположенными неподалеку торговыми славянскими городами Ральсвиком и Рериком были местом притяжения и для торгового люда из новгородских земель, и для купцов Киева.

Кораблей в гавани было много, из разных стран. Но суда венедов сильно отличались от других. Их делали из дуба, у них был высокий нос и корма, а дно плоское – чтобы они могли плавать и по рекам. Но главной особенностью кораблей Винеты было резное деревянное украшение на носу в виде головы коня с развевающейся гривой. Это был волшебный конь Световида. Он давал магическую силу кораблю, защищал его от злых духов и устрашал врагов. Боевые корабли венедов вмещали кроме команды до пятидесяти воинов и несколько коней.

Много странных судов стояло в порту Винеты. Свеи[83] парусами не пользовались, весла у них делались съемными, и их суда подходили к причалу любой оконечностью, потому что они не имели кормы, как таковой. У некоторых кораблей паруса были сделаны из тонко вычиненной кожи и крепились металлическими цепями. Только огромные нефы франков не могли войти в порт Винеты, потому что не проходили в шлюзы. Товары из них на берегу Алатырского моря перегружали в большие неповоротливые лодьи, предназначенные для перевозки грузов, и хранили в портовых складах.

Подплывая к Винете, русы видели огромные поля созревшей пшеницы. Раньше на этих местах были болота, но венеды осушили их, и теперь могли продавать излишки хлеба. Построенные плотины и заслоны ограничивали разливы Одры, поэтому урожаи всегда были высокими. Река являлась составной частью водного пути от европейского севера до стен Константинополя, она была кормилицей венедов. Они даже Алатырское море переименовали в Вендский залив.

Ярилке-Вилку делать было нечего, и у него образовалась уйма свободного времени. Что-либо купить в торговых рядах, откуда Всегорд не вылезал уже третий день, он не мог – не имел денег – поэтому с утра до вечера бродил по улицам Винеты, совершенно очарованный сказочным городом. Иногда ему казалось, что он просто спит и все это ему снится. В конце концов, на него начали обращать внимание. И то верно: высокий плечистый дылда, без оружия у пояса, что было совсем не характерно ни для жителей Винеты, ни для приезжих гостей, и с ошалевшими глазами, голубыми, как ясное летнее небо, – будто умом тронулся.