Адаптация совести - Чингиз Абдуллаев

— Не люблю самолеты, — признался он, — я их боюсь.

— Странный ты человек, — изумленно сказала она, — убийцу не боишься, а летать боишься? А вот я просто обожаю самолеты…

— Не сомневаюсь, — сказал Дронго, — ты у нас храбрый человек.

Самолет, развернувшись, побежал по взлетной полосе.

Глава 19

@Bukv = В Волгограде был уже пятый час утра, когда они прибыли к гостинице «Волгоград», оцепленной офицерами МВД и ФСБ. В самолете Дронго подробно рассказал о телефонном звонке Баратова. Эмма испуганно слушала; она сейчас осознала, насколько опасным был этот преступник и чем могла закончиться его возможная встреча с Аленой. Позади нее сидел ее оператор, молодой парень с камерой, который заснул, едва самолет оторвался от земли.

На трех машинах они добрались до гостиницы. Повсюду стояли вооруженные автоматами сотрудники милиции. Испуганные соседи выглядывали из окон, не понимая, что происходит. Такого количества вооруженных людей они не видели даже в кино. К Резунову поспешил подойти высокий мужчина в штатском.

— Полковник Салматов, — представился он, — руководитель оперативный группы. Мы вас ждали.

— Что там происходит? — спросил Резунов.

— Он взял в заложницы горничную, — пояснил Салматов, — когда понял, что гостиница окружена. В коридоре наши сотрудники, ждут моего приказа. Мы уже изъяли паспорт на фамилию Неверова, который он сдал при регистрации номера. Всех гостей и обслуживающий персонал эвакуировали.

Резунов взглянул на стоявшего рядом Дронго.

— С ним установили контакт?

— Да. Он отвечает на наши звонки. Но, кажется, он не в себе. Хочет, чтобы мы нашли какого-то Дранко или Друнко — очевидно, его товарища или сообщника.

— Может, Дронго? — уточнил Резунов.

— Похоже, — согласился Салматов. — Мы обещали, что постараемся найти. Хотя где его найти, этого Друнго.

— Он стоит рядом со мной, — показал Резунов.

Салматов взглянул на Дронго, оценил его атлетическую фигуру и плечи. Одобрительно кивнул и уточнил:

— Он пойдет один?

Очевидно, он решил, что Дронго тоже из группы захвата.

— Посмотрим, — недовольно произнес Резунов. — Как получилось, что он взял заложницу?

— Мы старались действовать бесшумно, — пояснил Салматов, — но когда подъехали, он, очевидно, что-то заподозрил. Она работала в соседнем номере. Он позвал ее к себе и взял в заложницы.

— Она молодая женщина?

— Не очень, пятьдесят шесть лет. Она здесь уже давно работает. Живет в двух кварталах отсюда. Сюда прибежала ее внучка, очень волнуется.

— Оцепление надежное?

— Конечно. Как только мы дадим сигнал, начнется штурм его номера. Наши специалисты считают, что взять его нетрудно. Номер угловой, обособленный, ему никуда не скрыться.

— Вы что-нибудь знаете про Ирину Торопову?

— Не знаю. Возможно, у него даже две заложницы.

— Она уже убита, — вмешался Дронго. — Давайте прекращать этот бесполезный разговор, Виктор Андреевич. Разрешите, я пойду один.

— Не разрешаю, — резко ответил Резунов. — Там находится психически больной человек, маньяк, убивший столько женщин. Мне кажется, что хватит трагедий, связанных с этим сукиным сыном. Через десять минут начнется штурм. Если ему повезет, он останется в живых. Если нет, мы его пристрелим. И я думаю, что для него это будет лучший вариант.

— Подождите, — поморщился Дронго, — я разговаривал с ним больше трех часов назад. За это время он мог уехать куда угодно, сбежать, не дожидаясь ваших офицеров. Но он не сбежал. Очевидно, дошел до предела и решил больше не бегать. В нем что-то сломалось. В этот раз он не хотел убивать, но не сумел сдержаться. И, осознав, что действительно превращается в неуправляемого монстра, впервые по-настоящему испугался. Поэтому и позвонил мне. Он слышал нашу передачу про Торопову и понял, что мы его вычислили. Он понял также, что мы будем искать его повсюду. А он теперь обречен бегать и убивать, убивать и бегать. И так до конца жизни. Поняв это, он остался. Остался, чтобы вы убили его при задержании. Поэтому и взял заложницу.

— У меня нет желания вникать в психологические мотивы его поступков, — холодно ответил Резунов. — Как вам хорошо известно, этот человек умудрился сбежать от сотрудников оперативной группы ФСБ, и я не допущу, чтобы он снова это сделал.

— Он не хочет бежать, — перебил его Дронго, — он хочет, чтобы его убили.

— Тогда мы выполним его желание, — жестко решил Резунов.

И в этот момент из-за спины мужчин к нему решительно шагнула Эмма. Она была ниже всех ростом, в пуленепробиваемом жилете, который был ей великоват и смешно сидел на ее худых плечах. Но она смело приблизилась к полковнику.

— Вы же понимаете, что он прав, — убежденно сказала она, показывая на Дронго, — дайте ему возможность переговорить с ним. А потом убивайте вашего маньяка, если так хотите его крови.

Резунов оглядел собравшихся. Салматов ждал его приказа. На лицах остальных ничего нельзя было прочитать. Он посмотрел на Эмму, на ее оператора, который снимал все на камеру.

— Вы напрасно с нами приехали, — вздохнул он.

— Мне разрешил генерал Шаповалов, — напомнила Эмма.

— Я знаю. — Резунов взглянул на Дронго. — А если он вас убьет? Вы представляете, что тогда случится? Первой, кто меня в этом обвинит, будет наша общая знакомая, — он показал на Эмму. — А потом меня просто обвинят в некомпетентности. Вы ведь были человеком, который его вычислил и помог арестовать. А сейчас снова помогли его найти. Я не могу вас туда пустить. Извините меня, это слишком большой риск.

— Дайте мне телефон, я с ним поговорю, — попросил Дронго.

— Он в машине, там есть оборудование для переговоров, — показал на большой автофургон Салматов.

В сопровождении двух полковников Дронго влез в фургон. Больше никого не пустили. Эмма осталась на улице, рядом с остальными офицерами, хотя по ее лицу было видно, как ей хочется оказаться в этом фургоне. Дронго набрал номер и подождал ответа.

— Слушаю, — раздался голос Баратова.

— Доброе утро, Вениамин Борисович, — негромко и спокойно произнес Дронго.

— Для меня оно не самое доброе, — усмехнулся убийца, — но все равно спасибо, что обратились по-человечески. Даже по имени-отчеству. Насколько я могу понять, вы прилетели в Волгоград? Судя по тому, что они не начинали штурм моего номера, они, очевидно, ждали вас и кого-то из руководства. Казбек Измайлович тоже прилетел, чтобы покопаться в моих мозгах?

— Нет. Он остался в Москве.

— Тогда Резунов точно с вами… В общем, спасибо. Благодаря вам я прожил несколько лишних часов. Успел даже посмотреть какой-то детективный фильм по телевизору. Довольно интересно, хотя я никогда не любил детективов.

— Вкусы иногда меняются.

— Только не у меня. Я уже не смогу измениться, это вы поняли. И я понял. Только здесь и сегодня понял, что никогда не смогу измениться.

— Почему вы остались?

— Поэтому и остался. Куда мне бежать? От вас я легко уйду, а куда мне бежать от самого себя? Я ведь не идиот, не маньяк, каким вы меня на самом деле считаете. Я обычный человек — может, даже неплохой человек, который хотел всего лишь обычного человеческого счастья. У меня не получилось. Не знаю, кто в этом виноват. Но все вышло так глупо…

— Зачем вы взяли заложницу?

— Мы с ней пьем чай, у нее с собой оказался кипятильник. Я просто подумал, что если она будет рядом, меня убьют не сразу. А почему вы не пришли ко мне на переговоры? Испугались?

— Меня не пустили, — честно признался Дронго, оглядываясь на Резунова. — Вы же понимаете, что я бы не испугался.

— Знаю. Возможно, они правы. Пускать такого известного эсперта, как вы, к вооруженному преступнику, который должен испытывать к вам дикую неприязнь… Я их понимаю.

— Поэтому мне разрешили вам позвонить.

— И, наверное, опять подслушивают наш разговор, — понял Баратов. — Неисправимые люди. Они думают, что таким образом сумеют разгадать мою тайну. А никакой тайны нет. Есть только одна общая трагедия, в которую превратилась моя жизнь и жизнь женщин, с которыми я знакомился.

— Вам нужно отпустить заложницу, — посоветовал Дронго. — Ее внучка прибежала сюда и очень волнуется за свою бабушку.

— Скажите, что такой насильник, как я, не очень опасен для ее бабушки. Я ведь не геронтофил, — невесело пошутил Баратов.

— Не шутите. Лучше отпустите ее. Пусть медленно выйдет из вашей комнаты.

— Она мне не нужна и может уйти. Если вы сами придете за ней.

Дронго снова взглянула на Резунова. Тот покачал головой.

— Мне могут не разрешить, — сказал Дронго.

— Тогда она умрет вместе со мной, — спокойно решил Баратов.

— Зачем? Вам мало убитой сегодня Тороповой?

— Не нужно так говорить. Вы же знаете, что это был несчастный случай.