Тайна астероидов - Ян Байла

В этот момент появился Балашов-младший. Доктор Лэмар открыл кассету, которую принес Олег, и начал бережно наматывать тонкую ленту на бобину магнитофона.

В лаборатории воцарилось напряженное ожидание.

— "Торийцы! Время пришло!

Не будем говорить о техническом превосходстве, потому что оно на нашей стороне!

Во имя свободы и мира объявляю всем, кто не верит в нашу мощь, что они станут свидетелями нашей окончательной победы.

Вы пытаетесь остановить нашу оборонительную подготовку. Хотите задержать дальнейшие испытания нашего оружия, имеющего целью — защиту мира?

Нет, мы не согласимся с вами!

Мы не разоружимся!

Это только ваша тактика — ваша пропаганда! Чтобы вы увидели нашу непреодолимую мощь и средства, которыми мы защитим наше свободное общество, мы продемонстрируем вам испытания за пределами Торы.

Мы покажем вам зрелище, которое трудно забыть! И чем дольше удержится оно в вашей памяти, тем дольше мы будем свободны.

Следите за планетой Бонгаве! И это только начало!

Мы завершили изготовление последнего оборонительного оружия, сила которого способна мгновенно уничтожить целое полушарие планеты!"

В репродукторе что-то застрекотало… Лэмар поднялся.

— Порвалась лента… сейчас будем слушать дальше, — успокоил доктор присутствующих.

— Неслыханно. Человеческий ум не может понять такого безумия. Мы слышали угрозу! Наглый ультиматум! — взволнованно шептал подруге молодой биолог.

Яшкевич вышел из задумчивости.

— Фанатичный кровопийца! Видите, что происходило на планете Тора? И Земля стоит на пороге такой же ситуации. Этой речи три тысячи лет! Пути капитала везде одинаковы… ракетные базы, самолеты с водородными бомбами, шпионские полеты, новые и новые испытания ядерного оружия!

Из репродуктора снова раздался сухой голос.

— "Жители Торы!

Мое правительство уполномочило меня сообщить, что мы посылаем в экваториальную область планеты Бонгаве десять исследовательских ракет с автоматическими сверхмощными зарядами. За полетом наших посланцев мира будут следить все дистанционные телестанции.

Мы добились абсолютной победы и не боимся никого.

Наша сила непобедима!

Презренные! Слушайте голос могущественных! Разум, который зарождается на Бонгаве, вскоре умрет. Зеленые равнины превратятся в песчаные пустыни, а ураганные ветры развеют их обугленные останки.

Огненный закат нашего ближайшего соседа будет светить миллионы лет для устрашения последующих поколений.

Не старайтесь распространять свое учение в наших рядах, потому что вас постигнет участь Бонгаве.

В борьбе за вечный мир будем безжалостны!

Включите телеприемники и наблюдайте за полетом нашей неотразимой силы, за полетом посланцев мира!

Даю приказ стартовать. Слушайте песню нашего победного марша!.."

В репродукторе послышался страшный грохот и резкое шипение.

— "Первый посланец свободы покинул Тору! За ним — второй! И так пойдет дальше.

Подумайте, если вы хотите принять наши условия."

На несколько секунд электронный автомат замолчал. Потом снова раздались слова:

— "К вам обращается Перита.

Я записал зловещий голос Остердала, голос, который потряс всю Тору. Это было начало конца. Я почувствовал, что безумство клики Остердала достигло предела.

Надо бороться за мир, за уничтожение страшного оружия, со всеми справедливыми торийцами, за нищих рабов, угнетенных остердаловцами.

Надо прекратить испытания новейшего оружия, ведь прекрасная Тора хранит столько природных богатств, использование которых может обеспечить сказочную жизнь тысячам поколений.

Надо разбудить ученых нашего и их полушария.

Здравомыслящие жители Торы должны восстать против насилия ничтожной клики!

Тяжелые времена ждут тебя, родная Тора, очень тяжелые!!!"

Репродуктор умолк. Доктор Лэмар взглянул на магнитофон.

— Конец ленты, — объявил он.

— Невероятно! Ужасно! Ужаснее, чем мы могли предположить, — проговорил профессор Яшкевич.

— Думаю, что можно дальше читать дневник Периты, — предложил академик Кропоткин.

Лэмар отключил звуковую аппаратуру и настроил систему фотоэлементов на новую страницу.

На экране появились строки переведенного текста.

"Все жители Торы, которые имели телеприемники, наблюдали полет сокрушительных посланников, направленных на великолепную сияющую Бонгаве.

Остердал вскоре увидел, что не достиг того чего хотел. Он стремился показать могущество своего класса, а вызвал только возмущение. Мало кто с радостью следил за носителями смерти.

Не ужас и паника охватили население Торы. Бурные волны возмущения миролюбивых торийцев поднялись против ничтожных властолюбцев.

Все прогрессивные радиостанции передавали решительные протесты. Остердал получал уйму телеграмм, писем и нот протеста.

Но он злорадно улыбался и брезгливо бросал все в корзину…

Ждал, пока первая ракета достигнет экваториальной области Бонгаве.

И вот случилось! Экраны телевизоров показывали чуть сплющенный диск яркой Бонгаве. В ее сине-зеленой атмосфере плавали белые облака. Экваториальная область была чиста. Мы видели широкие зеленые равнины и местами отблески моря.

Вдруг на экране появился первый посланец смерти!

Он приближался к границе атмосферы. Диктор объявил, что до взрыва осталось несколько секунд.

Ракета-автомат, без экипажа сопровождала полет смертоносного посланника и передавала наблюдения телевизионным станциям на Тору. Она достигла самых низких слоев воздушной оболочки Бонгаве, замедлила полет и начала облет планеты.

На экранах вспыхнуло ослепительное пламя… потом появилось гигантское грибовидное облако, которое заполнило экран. Вторая вспышка и второе облако… третье… четвертое… — цвет воздуха планеты стал грязно-бурым.

После десятого взрыва исчезло ясное сияние прекрасной Бонгаве, белые облака развеялись… экраны потемнели, и экватор Бонгаве залило смертоносным дымом!

Жизнь на площади десяти тысяч километров угасла!

Это была страшная и гнетущая панорама, сопровождаемая скрипучим голосом Остердала:

"Это всего лишь начало, начало наших будущих непреодолимых побед!"

Когда на второй день мы направили наши телеустановки на несчастную Бонгаве, то почти не узнали ее. Исчез ее свежий сине-зеленый цвет — его заменила мутная краснота.

Одна из планет родной Солнечной системы превратилось во всемирной семафор, который вечно взывает ко всем новым поколениям: