Возвращение Мориарти - Джон Гарднер

Рана оказалась неопасной — пуля прошла навылет, не задев кость, — но болезненная. Пока ее прочищали и бинтовали, Мориарти сыпал проклятиями.

— Если это Грин и Батлер, я сам позабочусь о том, чтобы им раздавили яйца.

— Мы их достанем, этих ублюдков, — заверил его Пейджет.

— Достанем? — рыкнул Профессор. — Никто и никогда не поднимал на меня железо.[58] Что ж я заставлю их попрыгать. За кого они меня принимают? За раззяву?

Ему принесли бренди. Бледность прошла, щеки немного порозовели. К Абрахамсу никто уже не собирался. Мориарти думал только о мести и полном уничтожении Культяшки и его организации.

Случившееся сильно обеспокоило Пейджета. Решившись устранить Профессора в самом сердце его владений, Грин и Батлер продемонстрировали либо отчаяние, либо полную уверенность в своих силах. Ту же тревогу Пейджет заметил и в глазах самого хозяина. Нечто подобное он видел лишь однажды, три года назад, когда Холмс вынудил Мориарти забыть обо всем и удирать от него через всю Европу.

Сержант, светловолосый, упитанный парень двадцати восьми лет, ожидал инспектора Кроу на Хорсмангер-лейн вместе с полицейским врачом; надзирателем Уильямсом, который провел посетительницу в камеру Морана; коридорным, обнаружившим тело; охранником и начальником тюрьмы.

Кроу поговорил со всеми по очереди, постоянно ссылаясь на поданный Лестрейдом рапорт. Ничего нового не вскрылось, если не считать заявления коротышки-доктора, с полной уверенностью и важным видом объявившего, что заключенный был отравлен Strychnos nux vomica, или рвотным орехом, ядом, попавшим в организм с пирогом и вином, которые доставила загадочная посетительница.

Ничего нового не удалось добавить и к описанию этой девушки. Сей факт, печально отметил про себя Кроу, лишь подтвердил, сколь ненаблюдательны и беспечны служители исправительных учреждений Ее Величества. Описанию подозреваемой соответствовали по меньшей мере сотни жительниц Лондона. Вот и еще один аргумент в пользу составления введения системы регистрации преступников. Регистрационные карточки могли бы помочь в данном случае; пока же полиции оставалось надеяться на то, что среди доставленных для допроса многочисленных девушек похожей внешности обнаружится та, которая хитроумно доставила отравленные продукты прямиком в тюрьму.

В завершение визита Кроу попросил показать ему ту самую камеру, в которой содержался и умер полковник Моран. Инспектор твердо верил в необходимость тщательного осмотра места преступления. Но в данном случае никаких ключей найти не удалось, если, конечно, не считать тех, что оставили на стенах предыдущие сидельцы.

21 000 раз обошел я эту камеру за неделю.

Другой нацарапал следующее изречение:

Прощай, дорогая Люси:

На долгих семь лет я с тобой разлучился.

Ниже какой-то циник приписал:

Если дорогая Люси такова, как прочие девицы, то, поплакав, повздыхав, с твоим приятелем утешится.

И больше ничего. Полковник Моран не оставил нацарапанных на стене сообщений. Лишь слабый, застарелый запах, просачивавшийся через густую вонь мыльного раствора, напоминал о том, кто провел здесь последние часы.

Вернувшись с очередной порцией бумаг в Скотланд-Ярд, Кроу, руководствуясь скорее раздражением, чем добросовестностью, приказал сержанту просмотреть старые рапорты и прочие документы и отобрать те, в которых упоминается некий Драскович. Сержант ушел и не возвращался до четырех, но зато, вернувшись, принес бумаги, касавшиеся не только Драсковича, но и некоторых других. В частности, Палмера и Майклджона.

Кроу выругался — громко и грубо. Вот уж действительно, пример того, как за деревьями не видят леса. Драскович. Инспектор знал это имя так же хорошо, как собственное. Но сначала его проигнорировал тупой констебль, а потом столь же тупой сержант, пропустивший это имя в рапорте. Оставалось только надеяться, что, может, хотя бы никто из старших офицеров рапорта не видел.

Нат Драскович. Главный инспектор Нат Драскович. Главный инспектор Билл Палмер. Инспектор Джон Майклджон. Три детектива, уволенные со службы в 1877 году. Все они получили по два года как участники «дела мадам Гонкур», вызвавшего скандал, бросивший тень позора на всю полицию.

— Таннер! — проревел Кроу. — Найдите мне папку с делом Гонкур! Жду ее здесь через полчаса. Потом я уйду домой — читать материалы, — а вы останетесь за меня.

Если Нат Драскович, лежа на смертном одре, сказал, что за аферой стоит человек по имени Мориарти, то скорее всего так оно и было, а если окажется, что Мориарти и Профессор — одно и то же лицо, то во мраке может появиться проблеск надежды. Если Майклджон и Палмер еще живы, и если кто-то из них — или же оба — подтвердят сказанное бывшим коллегой, то, возможно, хотя бы некоторые из этих невероятных историй соответствуют действительности. Привлечь Мориарти по старым делам — и, кто знает, какие еще стены падут.

— Лживый ублюдок!

Оскорбительное заявление сопровождалось ударом, пришедшимся по губам. Спир упал, чувствуя, как поползла по подбородку теплая струйка крови.

Стоявший за спиной Грина Батлер наклонился и рывком поднял упавшего. Двое других — их звали, кажется, Бови и Гиббс — пролезли в люк и встали позади Майкла Грина.

Лицо последнего побагровело от ярости. Спира он ударил правой, в левой Культяшка держал скомканный листок.

— Грязный лгун!

— Я и не притворялся святым Петром.

— Ваш план… ваша попытка обмануть всех, чтобы удержать под контролем банду Мориарти… Ты, Пейджет, Эмбер и этот китаеза… Это вы все придумали. Актер, нанятый сыграть Профессора…

Речь Грина сочилась сарказмом, а паузы заполнялись короткими, но чувствительными ударами по голове несчастного Спира.

— Полегче, Майк, этот мандрейк нужен нам живым.

Мандрейком Спира еще никто не называл. Он замахнулся, но Бови и Гиббс оказались расторопнее и весьма бесцеремонно схватили его за руки.

— Вы же сами не верили, что Профессор жив.

Разбитые губы быстро опухали, что затрудняло общение.

— Что ж, думаю, теперь-то он точно мертв. — Грин скривил губы в гнусной ухмылке. — Эй, Бови, ты видел, как он повалился?

Верзила, державший Спира за правую руку, неуверенно кивнул.

— Я уже говорил, Культяшка. Мы угостили его свинцом. Шесть порций отправили. Я сам попал по меньшей мере дважды. Свалился, как куль дохлого мяса. И Пейджет, по-моему, тоже.

— Насчет Пейджета я не уверен, — вставил Гиббс.

От них пахло порохом, и Спиру стало не по себе.

— Твой актеришка. — Грин сунул кулак ему под нос. — Парни подстрелили его возле Лаймхауза. А когда вернулись, сказали, что он вылитый Профессор. Имей в виду, ребята видели Мориарти в обоих обличьях. Не скрою, меня это обеспокоило. А вот теперь я получил одно письмецо. От человека, который видел его вблизи. Так вот, братец Спир, скажи-ка мне, как Мориарти восстал из мертвых? И что за игру он ведет?

Спир сплюнул собравшуюся во рту кровь.

— Если ты убил его, тварь, то впору тебе оглянуться, потому как демоны ада уже летят к твоему окну.

— Я отправлю этих демонов к нему. — Батлер шагнул вперед; его бледная, рыхлая физиономия оказалась в паре дюймов от лица Спира. — Посадите его на стул, а я подергаю за струны. Он у меня запоет не хуже волынки.

Спира оттащили к стулу. Он попытался сопротивляться, но силы были неравны. Его усадили и привязали веревками к спинке. Батлер сбросил сюртук и закатал рукава.

— Ну, мистер Спир? Что вы там задумали? Чего хотите? Какой у вас план? — Он повернулся к Бови. — Спустись и скажи Бриджет, чтобы нагрела воды. Мне нужен кипяток. Только не говори, зачем. Женщины такие впечатлительные. И принеси клещи.

Мысли путались, но Спир все же сообразил, что даже если Мориарти убит, Пейджет и остальные осуществят задуманное. Грину и Батлеру в Лондоне места нет.

Глава 7

НОЧЬ ПАЛАЧЕЙ

Понедельник, 9 апреля 1894 года, 9 часов вечера и далее

Рука у Мориарти висела на перевязи. Если не считать этого, он выглядел так же, как всегда. К вечеру собрались все, и атмосфера в Лаймхаузе царила почти праздничная, потому что им предстояло заниматься тем, что они больше всего любили и что лучше всего у них получалось.

Миссис Райт, Фанни и Мэри Макнил принесли из кухни и поставили на стол подносы с горячими пирогами и вареным картофелем и кувшины с элем. Ужинали посменно. Грубоватые шутки встречали грубоватым хохотом.

— Так что у нас сегодня на ужин?

— Четыре куска дерьма.

После ужина пришла очередь более серьезного дела. Армию требовалось вооружить. Из кладовой рядом с комнатой Пейджета принесли револьверы и древнего вида пистолеты, ножи, налитые свинцом дубинки, а также бритвы и кастеты.