Жизнь в средневековом замке - Фрэнсис Гис

Два участника… ударяют друг друга так сильно, что… падают друг рядом с другом и теряют сознание. Помощники, слуги, оруженосцы и рыцари… сходят с коней и бросаются им на помощь… их несут в гостиницу. ‹…›

…Стало известно, что два рыцаря, гибель которых оплакивали, остались живы. Все их друзья возблагодарили Бога и святых за это счастливое событие и предались радости…

…Когда собравшиеся были готовы, государь Куси приветствовал своих гостей, как подобает высокородному господину. И он, и все вермандуазцы были в прекрасных зеленых одеяниях из аксамита, расшитого золотыми орлами… Рыцари подали руки дамам и отправились в шатры на ужин. Затем раздались звуки труб и барабанов, и в шатры вступили гости из Эно, причем все дамы были одеты столь же изящно, сколь богато. ‹…› Затем пришли шампанцы и бургундцы, превосходно одетые, за ними – буржцы в красных аксамитовых одеяниях с золотыми леопардами.

Турнир породил одно из самых известных явлений, связанных с феодализмом и рыцарством, – искусство геральдики. Название произошло от слова «герольд» (глашатай на турнире) – объявляя рыцарей, они постепенно становились знатоками гербов. С XI века на знаменах и щитах повсеместно помещаются символы, чтобы отличать предводителей в пылу схватки. На гобелене из Байё изображены гербы Гарольда и Вильгельма. В XII веке гербы стали передаваться от отца к сыну, пример тому – щит с золотыми львами, который Жоффруа Анжуйский получил при посвящении в рыцари от своего тестя Генриха I. Эмблему унаследовал внук Жоффруа, Вильгельм Длинный Меч, граф Солсбери. Одними из первых гербом обзавелись Клеры, владельцы Чепстоу: около 1140 года Гилберт де Клер избрал своим отличительным знаком три шеврона, похожие на те, которые потом стали использоваться военными в качестве нарукавных нашивок. Герб Клеров появился на щите сеньора, и, когда он бывал в Чепстоу, над замком, вероятно, развевалось знамя. Гребни в виде объемных фигур – кабан, лев, ястреб – венчали шлемы с конца XII века.

В XIII веке значение гербов (coat of arms, как их стали называть, поскольку они помещались на сюрко – surcoats) возросло в связи с распространением рыцарской идеологии и расцветом декоративного искусства вследствие экономического подъема. Еще более важной была роль герба как признака благородного происхождения, визуально выделявшего его владельца из числа простолюдинов (хотя богатые буржуа продолжали становиться рыцарями и, соответственно, обзаводились гербами). Геральдика превратилась из искусства в науку, с жесткими правилами и своим языком. Щиты можно было делить только особым образом, например tierce en face (на три горизонтальные полосы) или en sautoir (на четыре части косым крестом). Использовались драконы, львы, леопарды, орлы, рыбы и многие другие животные, даже мифологические, а также звезды, луны, деревья, кусты, цветы и прочие природные и рукотворные объекты. В моду вошли девизы, у французских королей им был «Montjoye» – призывный клич Карла Великого в «Песни о Роланде». В конце концов все гербы были приведены к стандартному виду и стали включать гребень, шлем, щит и девиз.

У английских аристократов – возможно, в XIII веке – возник обычай вывешивать свои знамена перед гостиницами, где они останавливались на ночь. Так появились известные сегодня вывески: «Белый олень» происходит от герба Ричарда II, «Лебедь» – от герба графов Херефордов, «Роза и корона» – от герба Англии.

В XIII веке институт рыцарства, тесно связанный с жизнью замка, видимо, переживал расцвет. Но усложнение взгляда на мир уже предвещало близкий упадок. «Песнь о Роланде», созданная во времена Первого крестового похода, – в ней впервые появляется слово «рыцарство» – проникнута суровым христианским простодушием. Роланд обрек арьергард Карла Великого на гибель, отказавшись трубить в свой рог, чтобы известить Карла Великого о нападении сарацин. Призыв о помощи был бы трусостью: лучше смерть, чем бесчестье. Его стратегия проста: «Копьем дадите вы отпор врагу, – говорит он Оливье. – Я Дюрандаль, что Карл мне дал, возьму. Кто б ни владел им, если я паду, пусть скажет, что покойник был не трус»[8]. В рукояти Дюрандаля хранится, среди прочих реликвий, часть ризы Богородицы. После страшной битвы, в которой сарацины были порублены на куски, а французские рыцари пали один за другим, умирающий Роланд остается один на поле боя, усеянном мертвыми телами. Его последние мысли обращены к двум его повелителям, Карлу Великому и Богу, – уходя из жизни, он поднимает к небу свою перчатку в знак вассальной верности.

Рыцарский идеал «Песни о Роланде», подхваченный и воспетый поэтами XIII века, включал великодушие, честь, стремление к славе, презрение к лишениям, усталости, боли и смерти.

Но в XIII веке появилась возможность создать совершенно другую книгу о Крестовых походах. «Жизнь святого Людовика», написанная Жуанвилем, сенешалем Шампани, разительно контрастирует с «Песнью о Роланде». Эта хроника рокового похода Людовика IX в Египет, написанная сухим стилем, рассказывает историю, непохожую на историю Роланда: французские христианские рыцари храбро сражаются с судьбой и почти все погибают. Однако разница в тональности более чем очевидна: рыцари Жуанвиля реальны, они страдают от ран и болезней, а их смерть выглядит скорее жалкой, чем славной. Жуанвиль восхваляет святого Людовика и восхищается им, как Роланд Карлом Великим, но относится к нему совсем по-другому. Король обращается к Жуанвилю: «Хочу… спросить, что бы вы предпочли – стать прокаженным или совершить смертный грех?» «И я, никогда ему не лгавший, ответил, что предпочел бы совершить их тридцать, нежели стать прокаженным»[9]. Итак, рыцари начали проникаться здравым смыслом.

Глава X. Замок во время войны

Война в Средние века велась в основном вокруг замков. Примитивные, плохо организованные феодальные ополчения, собираемые летом всего на несколько недель, редко вступали в полевые сражения. Полезнее всего было использовать их для осады, что полностью соответствовало громадному стратегическому значению замков.

Средневековые войны не были непрерывными, как их рисуют некоторые историки. Курганно-палисадные замки IX–X веков часто подвергались нападениям викингов, сарацин, венгров или соседей-баронов, но уже в XI веке с таким грабежом повели борьбу, и набеги стали понемногу уходить в прошлое. В Англии их запретил Вильгельм Завоеватель, а его преемники полностью положили конец этой практике. Зато как раз в это время начались Крестовые походы, в том числе против испанских мавров и альбигойцев; войны между государствами, включая те, которые вели во Франции Ричард Львиное Сердце, Иоанн и Генрих III; завоевательные войны англичан в Уэльсе, Шотландии и Ирландии; гражданские войны, например борьба за престол Стефана Блуаского с императрицей Матильдой, и восстания баронов против короля. Тем не менее в XII–XIII веках было много замков, нечасто подвергавшихся