Легенда о Безголовом - Андрей Кокотюха

Это не рука. Это когда-то было рукой. Теперь это голая кость, часть скелета, такого, как пластиковый муляж в школе в кабинете биологии… Нет, это настоящая кость! А женщина – призрак, ее когда-то бросили сюда, в этот подвал, и она ждала здесь меня или какую-нибудь другую жертву.

Чью жертву? Неужели это мой двоюродный брат Коля бросает сюда, в густую тьму, всех молодых женщин? Первый парень на деревне, старший сержант-танкист, который чуть ли не до смерти забил новобранца, который отказался стирать его носки, за что и загремел в дисциплинарный батальон, и после этого я, к счастью, никогда ничего о нем не слышала… А он вот где объявился, вот где нашел меня, и теперь пришел удостовериться, что я точно мертвая.

Ты не мертвая!

Кто это сказал?

Ты не мертвая! Не мертвая! Жива-а-а-я!

А-А-А-А-А!!!

Я вскакиваю от собственного крика и понимаю, что окончательно пришла в себя. Вокруг в самом деле темно, легкие наполнены влажным воздухом, но я действительно жива.

Я сижу на земле. Пошарила рукой вокруг – пальцы наткнулись на каменную стену. Когда-то я уже касалась такой же стены… Приступ кашля помешал вспомнить – я сложилась пополам, обеими руками схватившись за горло. Оно болело так, будто мою шею кто-то изо всех сил сдавливал. Почему – будто? Где я, как я сюда попала, и кто?..

Сдавленное горло.

Удар по голове.

Радужные искры перед глазами.

Кто-то улыбается мне. Нет, не мне – человеку с фотоаппаратом. А вместе с тем и всему миру, который уже не сможет помешать их счастью. Толя и Лиза, новобрачные, жених и невеста… Поздравляю вас, семья Бондарь!..

Бондарь.

Как только я поняла, где нахожусь, у меня непроизвольно вырвался крик. Но теперь это был крик отчаяния: все равно его никто не услышит, потому что здесь не бабушкин погреб. И сама она не вернется с огорода, не надерет Кольке чуб и не вызволит меня, еле живую от страха, из подпола. Отсюда еще никто не вышел живым. Это сюда Витольд Ржеутский отправлял своих непокорных пленниц.

Я – пленница призрака. Я в подземном лабиринте, под развалинами господской резиденции. Меня привез сюда и оставил умирать Анатолий Бондарь.

Голова кружилась. Я попробовала подняться на ноги, но они отказывались мне служить. Тогда я придвинулась к стене и зачем-то ощупала свои карманы. Что-то есть, какой-то предмет в правом. Сунув руку в карман, я нащупала что-то объемное, прямоугольное… Мобильник! Олегов мобильный!

Стоп, спокойно. Я тряхнула головой. Память медленно, но возвращалась. Телефон я держала в руке, когда Бондарь напал на меня сзади, а перед этим он лежал в сумочке. Сумочки при мне нет. Значит, мобильный в мой карман положил Бондарь. Зачем? Затем: именно так шутят фанатики и извращенцы. Он не хуже меня знает, что в подвалах имения нет связи, что пользы от мобилы здесь ровно столько же, сколько от электроплитки в космическом корабле, и что воспользоваться ею я не смогу. Издевается, тварь…

На всякий случай я попробовала. Ничего не вышло. Телефон только подмигивал монитором, показывая – сотовое покрытие отсутствует. Зато фонарик работал. Маленький огонек жил своей жизнью, светил недалеко и не слишком ярко, но в темноте подземелья казался лампой в двести ватт.

Правда, аккумулятор быстро садится, и скоро ему конец. Тогда тьма победит.

И мне останется только медленно умирать в лабиринте. Среди гигантских крыс.

А, черт!..

Я стремительно вскочила на ноги и тут же была вынуждена схватиться за стену, чтобы не упасть. Все-таки устояла. Где-то здесь, в темноте, снуют ее настоящие хозяева, властители подземного мрака. Выставив перед собой руку со слабеньким огоньком, я попробовала осмотреться. Какая это галерея, где я, собственно, нахожусь – неизвестно. И где это крысиное гнездо, логово их королевы-матери, я тоже не знаю. Можно двигаться вперед и угодить прямо туда.

– А-ай!..

Что-то коснулось моей ноги, я шарахнулась и выпустила из рук телефон. Огонек умер, плотная непроглядная тьма окружила меня и, казалось, сдавила со всех сторон. Моя макушка касалась потолка галереи. Куда идти – вперед или назад? А главное – с какой целью? Тот, кто притащил меня сюда, наверняка запер наружную дверь лабиринта на замок. Снаружи меня не услышат, некому. И буду я сидеть по эту сторону двери, обломав ногти о железо и грубые доски, и в конце концов умру, как индеец Джо из книжки о приключениях Тома Сойера.

– А-ай!..

Снова что-то стремительно пробежало мимо. Я почувствовала, что темнота вокруг постепенно начинает жить привычной жизнью, и стала припоминать все, что когда-либо слышала и читала о крысах. Они нападают, только если загнать их в угол. Но здесь в угол загнали меня, а не их. Уже легче. Их укусы плохо заживают, они часто переносят опасные заразные болезни. Хотя какая разница, от чего умирать – от голода и жажды, от холода или…

Кто сказал – умирать?

Кто тут собрался умирать? Вот я кому-то сейчас помру!

Я решительно наклонилась за мобильником. Пальцы наткнулись на что-то живое, мохнатое. Вскрикнув, я отпрянула и бросилась бежать, забыв о телефоне. Налетела на глухую стену, но слева повеяло пустотой – там следующий коридор. Свернула туда – больше некуда. Чтобы не разбить лицо, вытянула перед собой руки.

Стена.

Пустота.

Еще одна галерея.

Стой! Успокойся и спокойно подумай. Соберись с мыслями. То, что произошло, сейчас неважно. Главное – успокоиться. Вот так. А теперь твердо скажи себе: тебя будут искать и найдут. Ты говорила со Стасом Жихарем, связь внезапно прервалась. Стас – мужик неглупый, Тома с Олегом поднимут на ноги всех и вся. Прокачать Бондаря, имея на руках то, что у нас есть, – как два пальца об асфальт. А вдруг он уже сбежал? Какое там «вдруг» – точно сбежал. Поймают, расколют. Меня спасут.

Сколько времени для этого понадобится? Ну, пусть сутки. А сколько я нахожусь здесь? Бог его знает. Не догадалась взглянуть на часы, когда пыталась дозвониться хоть куда-то. Но сколько бы это ни тянулось – все равно долго. Время для меня превратилось в одну сплошную ночь.

Снова что-то прошмыгнуло рядом. Я прижалась к каменной кладке. Хотелось влипнуть в эту стену, просочиться сквозь нее, но что за ней? Еще одна стена, точно такая же. Я ведь под землей, в лабиринте.

И здесь умру.

Отгоняя подлую мысль, я топнула ногой. Это движение отдалось в моей травмированной голове, как удар кувалдой. Ощупав ее на всякий случай, я не обнаружила следов запекшейся крови, зато на затылке наткнулась на здоровенную болезненную шишку. И тут же машинально потерла шею. Бондарь сначала ударил меня чем-то тяжелым, потом придушил для надежности собачьим поводком и только после этого отвез в свою ловушку.

Точно таким же образом он мог задушить и несчастного сумасшедшего сторожа Степана.

В глазах окончательно перестало рябить. Но я все равно ничего не видела и вряд ли скоро научусь хоть что-нибудь различать в такой темноте, как крысы. Одновременно ко мне начали возвращаться здравый смысл и способность мыслить системно.

Зачем мне искать главный вход в подземелье, наглухо запертый? Ведь есть и другой выход. Его вполне реально найти, если не спешить и вспомнить способ ориентирования в этом лабиринте. Так вперед, пока из темноты не появился Минотавр с крысиным хвостом, чтобы сожрать меня!

Осторожно шагнув вперед, я начала продвигаться вдоль стены. Вскоре узкий проход привел меня к развилке с пустотой по обе стороны. Я подняла руку, нащупывая верхний край свода. Этот, слева, – явно выше, а тот, что справа, – ниже, на уровне моей макушки. Кланяться некому, но придется пригнуть голову. Ничего, корона не упадет, все-таки – подземелье.

Так, медленно, отыскивая нужное направление по известным мне признакам, я понемногу продвигалась вперед. Время остановилось, но оно сейчас не имело для меня значения. И так же не имели значения невидимые, но наверняка отвратительные живые существа, которые время от времени шмыгали под ногами и даже попискивали. Когда от этого меня снова охватывал страх, я принималась кричать во весь голос, в переходах раскатывалось эхо, и невидимое движение ненадолго затихало.

Наконец-то!

Выбравшись из очередного коридора, я почувствовала, что впереди гораздо большая, чем обычно, пустота. Воздух по-прежнему оставался тяжелым, но вокруг стало гораздо свободнее. Но над головой была все та же темнота.

Какая же я дура! Ведь пролом теперь замурован тяжелой бетонной плитой. И я не просто погребена под землей – надо мной высится многотонное бетонное надгробие!

Силы быстро покидали меня. Чувствуя себя совершенной тряпкой, я опустилась прямо на землю. Кричать? Все равно не услышат. Я была в положении узника, который многие месяцы рыл подкоп, а оказался в соседней камере. Вот и конец.

Но почему?

От неожиданной догадки я буквально подпрыгнула и почувствовала, как у меня открывается уже не второе, не третье, а какое-то «…надцатое» дыхание. Плита всего лишь перекрывает пролом в потолке галереи. Но ведь у плиты есть края, а дыра в каменном своде уже кем-то пробита. Остается найти какое-то орудие и упорно ковырять землю до тех пор, пока не доберусь до края плиты. А там…