Любовь на коротком поводке (СИ) - Горышина Ольга

       — Так ты дизайнер? — с интересом спросил Олег, и я подумала, что этот товарищ сейчас тигром накинется на жертву.

       Нет, растерзать себя вопросами я не позволю!

       — Ещё нет. Я решила завязать с цифрами и занялась пикселями, — улыбнулась я, вертя в руках произведение винного искусства.

       — А что так?

       — Надоело, скучно, и тетки сплошь нервные в начальницах ходили. А мне одной нервной дома хватает.

       — Ты прочти, что там на этикетке написано!

       Кажется, Олег прекратил допрос. Или отложил на неопределенное время. И я прочла по-английски то, что можно было перевести как, твою бы энергию да в мирных целях. Ну да, не поспоришь…

       — Энергия, примененная правильно и в правильном месте, всегда ведет к положительному результату… — Олег усмехнулся. — Все-таки английский язык намного лаконичнее русского, не находишь?

       Я кивнула, просто так. И просто так продолжала крутить в руках полную еще бутылку.

       — Ты там дальше читай, про тетку на этикетке.

       Ага, журналистка Нелли Блай совершила кругосветку не за восемьдесят дней, как всем известный персонаж, а всего лишь за семьдесят два. По пути следования собирала сведения о жутких условиях, в которых жили и работали женщины из низших слоев общества… При жизни труд ее не признали, и книгу опубликовали через сто лет после ее смерти… Ну, нормально в мире мужчин, чего уж там…

       — И за что ты хочешь поднять тост?

       — О, нет, только не за феминисток и прочую чушь…

       — То есть ты за патриархат?

       — Я — за здоровые отношения между мужчиной и женщиной. От каждого по способностям, данным природой.

       — В плане?

       От философской беседы Олега спас звонок. Он процедил сквозь зубы извинение по-русски, но заговорил сразу по-английски. Потом ушел куда-то, вернулся с Макбуком под мышкой и плюхнулся на диван. Я осталась подъедать с тарелки крошки от крекеров, а когда подняла глаза, то увидела призывный жест от Олега, продолжавшего говорить по телефону.

       Я подошла, но не сразу сообразила, что он показывает на экран. Там в чистом поле электронного письма было написано: иди плавать, у меня надолго.

       Я пошла — ну, отлично. Посылают же в бассейн, а не куда подальше… Хоть и надолго. Дорогу я знала. Закрыла дверь — нет, не перед любопытным носом Агаты. Предательницей в этот раз оказалась она — осталась лежать у ног Олега и сносить поглаживания его босой ноги. Впрочем, кто знает — глядишь, и сама окажусь в такой же позиции: на коврике у него под ногой… И вдруг мне это даже понравится?

       Я скинула одежду и красивой стопочкой сложила на скамеечке под вешалкой — цеплять за крючочки было нечего.

Размеры бассейна я оценила еще в компании с рабочими. Пристройка оказалась протяженностью во весь дом, окна почти до пола — благо с деревянными жалюзи. Выложенный серой плиткой пол отлично контрастировал с темно-синей канвой самого бассейна, достаточно широкого и длинного, в нем метров пятнадцать, не меньше — это я сейчас измерила его шагами, пока дошла до спускающихся в воду ступенек. Прямо по курсу — обшитая деревом стена с дверью: без всякого сомнения — сауна. Но куда мне ещё греться: я и так горю в костюме Евы. Сейчас мне только в прорубь с головой! И все же я осторожно тронула воду пальчиками левой ноги. С левой я, наверное, и встала в день, когда поехала за Агатой! Не парное молоко, но и не температура прохладительных напитков. Обернуться к двери — так, на всякий случай, и нырнуть в воду — да, почти сразу, а вдруг кто-нибудь да подглядывает…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

       И я оказалась права: через пять минут в окнах, выходящих в дом, увидела наглую собачью морду. Затем и лапу, которая требовала впустить — перебьется! Променяла, так променяла… И я поплыла дальше, пытаясь вспомнить, когда же в последний раз плавала в бассейне. Память оказалась короткой, девичьей… И внутри во мне проснулась какая-то малышка, трепещущая перед первой близостью с мужчиной. Да, с Олегом она будет первой, но он не должен ничем отличаться от своих собратьев.

       Я откинулась на спину, но проплыть не успела, пришлось занырнуть на глубину, потому что распахнулась дверь, и к бассейну ринулась Агата с лаем.

       — Заставь ее замолчать! — почти что тявкнул Олег, чуть не уронив поднос с двумя полными вина бокалами. Подносом служила клавиатура раскрытого Мака.

       В ушах эирподы — он все еще на «колле».

       — Агата!

       Она надрывалась у самого бортика, и я схватила ее за морду, но Агата вырвалась из рукотворного намордника и снова залаяла. Пришлось пойти на хитрость и вылезти. Я к столику спиной, так что картина Наяды с собакой почти не тянет на восемнадцать-плюс. Я обняла собаку, которая наконец-то уселась рядом и прекратила орать. С эхом это был целый собачий хор!

       — Хорошая, девочка, хорошая…

       Я гладила ее, не оборачиваясь к Олегу. Плевать, смотрит он сейчас на меня или нет, но светить грудью я оказалась не готова. Ну что за комплексы — ё-моё, у меня все с этим в порядке… Не рубенские складки, но и не скелет доходяги. Абсолютно нормальная дама с собачкой в стиле ню.

       Сидеть у Агаты долго не получилось. Она поднялась на четыре лапы и принялась дубасить меня хвостом, который поймать оказалось делом непростым.

       — Прекрати! — я гладила ее еще сильнее, тянулась к ней из последних сил: заодно из последних сил скрывала от Олега первый план. Хватает пока второго, но и его я старалась держать приклеенным к синей мозаике.

       — Мила, плыви сюда!

       Закончил. И закончилось мое спокойствие… Испарилось вместе с потом, вдруг проступившим на моей голой спине. За секунду я свалилась в воду. Собака не залаяла, но заскулила и побежала вдоль бассейна на зов его хозяина. Нет, уши закрыты эйрподами. Он просто призывно протягивает мне бокал, присев у бортика. Пул-парти у нас, что ли? Единоличная!

       Я прижалась грудью к бортику, не позволив наблюдателю узреть ни одной женской прелести, даже колени подтянула к груди, свернувшись эмбриончиком. Только правая рука вылезла из воды, чтобы взять бокал. Олег продолжал что-то обсуждать по работе, поэтому чокнулся со мной молча и вернулся за столик к призывно светящему «огрызком» Макбуку. Интересно, Олег пожалел рвущуюся ко мне собаку или ему все же не терпелось увидеть меня голой? Нет, глоток вина был лишним для моей дурной башки…

       — Ребята, какого хрена?! — это я наконец вслушалась в английскую речь Олега, или он просто повысил голос. — У меня семь вечера, и я имею полное право расслабиться с бокалом вина…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

       А, у него оказалась включенной камера на Макбуке.

       — И не только с вином.

       Я с трудом проглотила свой терпкий глоток, и послевкусие сделалось малость кисловатым.