Алета - Милена Завойчинская

– Ты чего? – наконец прорезался мой голос, но вот ничего умнее этого дурацкого вопроса я придумать не смогла.

– Ильдери, вам что-то не понравилось? Я сделал что-то не так? – Жрец смотрел на меня в недоумении.

Я вытаращилась на него. Он еще у меня спрашивает, что он сделал не так и что мне не понравилось?! Как-то весь запас приличных слов вдруг резко исчез из головы, а все то, что осталось, относилось к великому и могучему, но исключительно матерному языку. Остатки воспитания не позволяли мне все это произнести вслух, а ничего приличного и главное вразумительного на ум не приходило, поэтому я стояла, пыхтела и представляла в красках, что именно я сейчас сделаю с этим козлом блудливым. Представлялось хорошо, ярко, образно.

Жрец попятился. Наверное, мимика у меня тоже была яркая и очень хорошо передала все, что я думала.

– Ильдери, но я же сделал все как обычно. Что именно вас не устроило? Я вам не понравился? Но вы же сами меня выбрали. – Он явно был растерян.

Так, у меня уже ум за разум заходит. Что значит: я его выбрала? Что значит: он мне не понравился? Ох, мне срочно нужно ведро валерьянки, иначе я за себя не отвечаю.

– Так, друже мой. Давай-ка ты мне прояснишь, что значит: ты сделал все, как всегда? Ты что же это, намекаешь, что после всей этой банно-помывочной релаксации вы тут оргии устраиваете? – Голос наконец вернулся, и я смогла связно излагать свои мысли.

– Почему оргии? Ну что вы, ильдери. Это же таинство. Все всегда происходит наедине со жрецом храма.

Я помолчала, осмысливая его слова.

– То есть ты хочешь сказать, что после мытья и массажа у вас положен секс?! С вами, жрецами?!

– Ну да, разумеется. Именно для этих целей мы и служим в храме. – Жрец чуть расслабился, увидев, что я больше не собираюсь выцарапывать ему глаза.

– Да твою же… Что ж вы, сволочи, не предупреждаете-то? Меня ж чуть кондратий не обнял, когда ты тут поползновения свои проявлять начал. – Я потерла лицо руками.

Нет, ну это надо так попасть? Кому рассказать, не поверят. Я, конечно, читала, что подобное существовало и в религиях на Земле. Эротические танцы и ритуальные совокупления жриц со священнослужителями и паломниками практиковались в храмах Иштар в Вавилоне, Осириса в Египте, Афродиты в Греции, Танит в Карфагене и так далее. Одни всем известные баядерки, а точнее девадаси, чего стоят. Но в настоящее-то время институт девадаси официально запрещен законом и сохранился, кажется, только в ряде храмов Южной Индии. Память услужливо подкидывала все, что я когда-то встречала по этому вопросу в свободном доступе. Но как-то я не готова была сама оказаться в такой ситуации.

– Ильдери, но это все знают, – проблеял парень.

– Не все! Я не знала!

Тут до жреца дошел смысл моей предыдущей фразы, и он недоуменно заозирался.

– Ильдери, а про какого Кондратия вы говорили? Я здесь был один. Вы такая хрупкая, я старался быть очень ласковым и аккуратным. И никого больше не было.

– Да ни про какого, это просто выражение такое. Так, ладно, будем считать, что ты сделал все, что положено. Пойдем, я оденусь, а то у меня сейчас просто инфаркт случится от всех этих событий. Слишком уж как-то, даже для меня.

– Но, ильдери… А как же таинство? Вам ведь нужно расслабиться и отрешиться.

– Я сейчас так отрешусь и расслаблюсь, если ты еще хоть слово об этом скажешь, что тебе никакие лекари не помогут. – Меня просто распирало от злости. – Уж прости, но я другой веры. И хотя я согласна пойти на некие уступки, отдавая дань вашим обычаям, но это перебор.

– Ильдери, простите, что не оправдал ваших ожиданий. – Жрец понурился.

– Ты мне вот еще что скажи, у вас, я так поняла женщин не очень много. Когда приходят к богу ваши мужчины, с ними кто таинство проводит? – Меня как-то вдруг заинтересовал этот вопрос.

– Так мы и проводим. Это наша служба. Не все ли равно, мужчина или женщина пришли поклониться богу? Перед его лицом все равны. – Жрец недоуменно пожал плечами.

Вот тут остатки мыслительной деятельности, речевых навыков и умение владеть собой меня окончательно покинули. Это ж получается, что эти, с позволения сказать, жрецы имеют всех, кто приходит помолиться? Причем делают это не ради удовольствия, а по долгу службы, так сказать? Мать моя женщина! Сразу же вспомнился Илмар, который что-то говорил, что лучше он умрет, чем пойдет жрецом в храм и, как он сказал: «Будет ублажать всех приходящих помолиться». Бог ты мой! Бедный мальчик!

Осознав все это, я как-то по-новому взглянула на жреца. Этот ведь тоже, значит, не от хорошей жизни сюда попал.

– Давно ты здесь? – Я с сочувствием взглянула на него.

– Пятьдесят лет, – помявшись, ответил жрец.

– Это много? Я неместная, второй день в вашей долине, не знаю, как у вас тут все устроено.

– Это ничтожно мало. Мы живем практически вечно, поэтому пятьдесят лет – это ничто. – Он грустно улыбнулся.

– Понятно. Ладно, пойдем отсюда. Будем считать, что мы все сделали, уж расслабилась я так расслабилась, все мысли вышибло из головы. – Я чуть улыбнулась ему.

– Хорошо, ильдери. Как скажете. – Он поклонился и пошел вперед к выходу. Потом притормозил, оглянулся и, помявшись, спросил: – Ильдери, простите за дерзость, но как ваше имя? И… сколько вам лет?

– Меня зовут Алета. И мне двадцать четыре года. – Я хмыкнула. Какие мы стеснительные, кто б подумал.

Жрец проводил меня до раздевалки и покинул. Я успела высушить волосы, одеться, немного осмыслить эту бредовую ситуацию и успокоиться, когда он снова за мной пришел и предложил проводить непосредственно в сам храм. По дороге он молчал, за что я была ему благодарна.

Уже на пороге зала он поклонился и собрался уходить, а я, поразмыслив, остановила его вопросом:

– Любезный, а тебя-то как зовут? Я как-то не поинтересовалась, уж извини, несколько выбило меня из колеи наше общение.

– Мертон. – Он вновь чуть поклонился мне.

– Очень приятно, Мертон. Знаешь, я думаю, мы еще увидимся, и не раз. Так уж сложилось, что я здесь пробуду еще энное количество времени и предстоят мне не самые легкие дни. Ты не очень сильно расстроишься, если я буду заезжать сюда вечером и посещать ваши купальни, а ты мне будешь делать массаж? Только массаж, все остальное прибереги для прочих прихожан. Я и от массажа расслаблюсь более чем достаточно для беседы с вашим богом. – Я улыбнулась ему. – С тобой мы вроде как все уже выяснили, недоразумений больше быть не должно, а массаж ты делаешь хорошо, мне понравилось.

– Ну что вы, ильдери, как я могу возражать. – Он рассмеялся. – Я не против. Буду рад видеть вас здесь в любой день.

– Ну вот и славно. Значит, завтра я снова приеду на сеанс массажа. А сейчас пойдем, показывай мне, куда идти и что мне там еще предстоит делать.

Глава 8

Мы чужие на этом празднике жизни…

Внутри храма оказалось очень красиво – тонкие витые колонны поддерживали свод, стены расписаны золотом и разноцветными яркими красками. Но не привычными мне изображениями святых и богов, как в христианской религии, а просто какими-то пейзажами. Пол выложен аккуратной мозаикой, и казалось, что ступаешь по полю с цветами.

В глубине храма – большой алтарь, огромный белый мраморный куб, на котором лежал прозрачный шар. Не знаю уж, каким хитрым способом он держался и не скатывался, так как никаких креплений или выемки в кубе я не заметила. Воровато оглянувшись и убедившись, что вокруг никого нет, я украдкой потыкала шар пальцем. Интересно же – покатится или нет? Не покатился.

Сначала мне показалось, что шар из цельного куска хрусталя, настолько монументально он выглядел, но когда я рассмотрела его как следует, то оказалось, что это полая сфера, внутри которой мерцали какие-то блики. Иногда эти блики полыхали искрами, иногда переливались как северное сияние, но чаще были похожи на клубы тумана, которые причудливо скручивались и метались по замкнутому пространству. Это зрелище завораживало. Я стояла и как загипнотизированная не могла отвести глаз от этой необычной живой красоты. Сзади раздались тихие шаги, и чей-то голос поинтересовался:

– Вы не желаете что-нибудь спросить?

Я оглянулась, с трудом оторвав взгляд от шара. Сзади меня стоял один из жрецов храма в просторном белом одеянии до пола.

– Вы не желаете что-нибудь спросить? – повторил он, так и не дождавшись от меня ответа.

– Не знаю. Я должна что-то спрашивать?

– Вы ведь впервые в храме Властелина Ветров? У вас должны быть какие-то вопросы, ильдери. Желаете побеседовать с богом?

– Эмм… Наверное, желаю. А как? – Чудно даже, он так это спрашивает, как будто если я отвечу «да», то он отведет меня в кабинет на аудиенцию.

– Подойдите к алтарю и мысленно потянитесь к Властелину. Он вас услышит. – Жрец чуть улыбнулся.

Хм… интересненько. Впрочем, так везде: где-то иконы, где-то статуи, а тут вот шар на алтаре. Ну ладно, пойду здороваться и беседовать, раз уж пришла. Я снова подошла к сфере и вновь стала смотреть на ту кипучую жизнь, которая билась за прозрачной преградой. Постояла. Подумала. Что же нужно говорить богу? Потом мысленно представила, что нас с шаром соединяет некий канал общения и потянулась по нему к шару.