Миссис Марч - Вирджиния Фейто

последний раз к нам приезжали, – заметила миссис Марч, проявляя осторожность – будто хотела помочь, а не собиралась защищаться.

– Уверен, что никогда в жизни ее не видел.

– На самом деле видел.

– Нет, я бы помнил.

– Давайте уже садиться, – предложил Джордж. – Я страшно хочу есть.

Они прошли в столовую через раздвижные стеклянные двери. Стол был великолепно освещен, по центру стояло большое блюдо с изображением венка с магнолиями, каждому были приготовлены фарфоровые тарелки с ручной росписью и соусницы. Предлагались жареные морские гребешки в огромном количестве с коричневым маслом и копченый окорок, запеченный в ананасовой корке. Миссис Марч знала, что Джонатан терпеть не может ананасы, но это было самое впечатляющее блюдо, которое она могла подать. (Копченый окорок, запеченный в ананасовой корке, от «Тарттс», несмотря на кажущуюся простоту, являлся верхом гастрономического мастерства.) Это блюдо было ей хорошо знакомо, и она с удовольствием смотрела на то, как Джордж разрезал его для своей семьи, словно позировал для картины Норманна Роквелла [34]. Выглядело прекрасно! Джонатану придется ограничиться морскими гребешками.

– О, стол накрыт просто великолепно! – воскликнула Лайза.

– Скажи честно, что из этого ты приготовила сама? – спросил Фред этим своим веселым тоном, который миссис Марч ненавидела.

– О, конечно, я обращалась за помощью, – ответила миссис Марч.

– Да уж, – ухмыльнулся Фред, демонстрируя два ряда маленьких ровных зубок, напоминающих молочные.

Они расселись, и мужчины набросились на еду – стали молча и быстро все уплетать, как делают, когда проголодались. Женщины же заполняли животы водой и время от времени съедали что-то из приготовленных на пару овощей. Миссис Марч изучающе осматривала Лайзу и на протяжении всей трапезы копировала ее действия. Она отправляла что-то в рот, только когда это делала сестра.

Фред не собирался себя ни в чем ограничивать и громко ел. У него имелась отвратительная привычка – дышать ртом между съедаемыми кусками, да еще время от времени у него изо рта вылетало резкое фырканье.

– Оставь немного остальным, дорогой, – сказала Лайза легким тоном, но в нем чувствовалось предостережение.

Миссис Марч держала в руке бокал с вином, ожидая, когда ее сестра откусит следующий кусочек от чего-нибудь, и обратила внимание на то, как Лайза очень осторожно ест хлеб маленькими порциями и вытирает салфеткой уголок рта, даже если ничего не съела. Лайза с самого детства была очень аккуратной и все делала тщательно, даже когда они фантазировали, представляя, какими окажутся их мужья. Лайза всегда описывала одного и того же человека: высокий, с небрежной прической, европеец, немного неловкий, но милый. Скромный интеллектуал. Миссис Марч перевела взгляд на Фреда, уже лысеющего на макушке, с вялым двойным подбородком, с порезами от бритвы, со сжатыми в кулаки руками, которые он ставил на стол. Она представила путешествие во времени – они переносятся в квартиру родителей, в свои комнаты, соединенные общей ванной. Юная Лайза никогда бы не поверила, какой муж на самом деле уготован ей судьбой – миссис Марч сама едва могла в это поверить. Лайза стала бы завидовать, узнав, что мужем ее младшей сестры станет известный писатель. Может, также насильник и убийца. Улыбка сошла с лица миссис Марч.

– Передай картошку, – послышался робкий голосок рядом.

Она посмотрела вниз на Джонатана. Она и забыла, что он тоже сидит за столом. Она компенсировала это, положив ему невероятно большую порцию картофеля, а потом откинула волосы у него со лба. Она надеялась, что получился жест любящей матери. Джонатан снова принялся есть.

– Что с ним не так? – спросил Фред, который, как теперь поняла миссис Марч, наблюдал за их общением. Что-то привлекло внимание Фреда. Вначале она предполагала, что нравится ему, но с годами решила, что у него гораздо более зловещие намерения.

– С ним все так, – объявила миссис Марч излишне резко, потому что иногда сама об этом задумывалась.

– Я в его возрасте был гораздо более активным, – продолжал Фред, у которого блестели маленькие глазки, а щеки, казалось, раздулись еще больше от окорока. – Постоянно ввязывался в драки. Маленькие мальчики должны драться, именно так они учатся быть мужчинами.

Лайза вяло попыталась возразить, и Фред ей ответил:

– Это правда. Иначе они никогда не научатся постоять за себя.

– Ну, ему может пойти на пользу психотерапия, – заметила Лайза.

Миссис Марч похолодела от этого предательства и посмотрела на сестру с чистой, недвусмысленной ненавистью – она могла только надеяться, что взгляд ее это выражает.

– Не думаю, что в этом есть необходимость, – сказала она, добавляя себе еще овощей, хотя не доела те, которые лежали у нее на тарелке.

– Почему нет? – спросила Лайза.

– Я не верю в психотерапию, – влез Фред. – Дети сами должны проживать свою жизнь. Сталкиваться со всеми трудностями и проблемами! Или они никогда не научатся жить самостоятельно. Им всегда будет требоваться чья-то помощь.

– А почему ты на самом деле не отправишь его к психотерапевту? – продолжала Лайза, не обращая внимания на Фреда. – Из-за твоего собственного опыта? Ты считаешь, что тебе сеансы психотерапии не помогли?

– Не глупи, – сказала миссис Марч, у которой вспыхнуло лицо. – Это не имеет никакого отношения ко мне. Я об этом сто лет не думала. Я давно все это забыла.

Но на самом деле миссис Марч не забыла сеансы у доктора Джейкобсона. Приемную, зачитанные детские журналы, где кроссворды были уже разгаданы. Длинный коридор, который вел к его кабинету, закрытую дверь, приглушенные голоса за ней. То, как доктор Джейкобсон спрашивал о ее отношении ко всему, о том, как это на нее давило – необходимость придумывать такие ответы, которые ему понравятся.

– А ты когда ходила к психологу, дорогая? – спросил Джордж.

– О, очень давно, в детстве. Очень недолго ходила – на пару сеансов. Однажды я укусила горничную. – Она закатила глаза и улыбнулась.

– Дело было не только в том, что ты укусила горничную, – заметила ее сестра. – Ты же знаешь это, не правда ли?

Миссис Марч отвернулась, но чувствовала, как сестра сверлит ее взглядом. Джордж снова принялся жевать остатки креветки, завернутой в бекон.

Рухнувший на стол Фред словно устал нести собственный вес и предложил выпить за Новый год и гостеприимных хозяев, семью Марч. Его толстые, влажные губы со складками блестели, когда он хитро смотрел на миссис Марч. Она пыталась выдержать его взгляд, но не смогла.

* * *

На следующее утро – первое утро нового года – она заварила чашку чая и стала остужать его, стоя у окна своей спальни.

– Кролик, кролик, кролик [35], – выдохнула она, глядя на соседнее здание, на его безжизненные окна. Она продолжала звать кролика, звук ее голоса повышался, пока она не начала кричать, а стекло не запотело от ее дыхания: – Кролик! Кролик! КРОЛИК!

Глава XXIII

Через неделю после возобновления занятий в школе у Джонатана директриса школы пригласила