Миссис Марч - Вирджиния Фейто

ли из него что-нибудь. Прочитала несколько слов – похоже, это были какие-то случайные комментарии, заметки, идеи или фразы для будущих книг. Она стала открывать ящики письменного стола, засовывала в них руки, шарила, но нашла только ручки, конверты, валявшиеся по одной скрепки и небольшие коробочки со скобами для степлера.

– Ищешь что-то?

Она тихо испуганно вскрикнула и подняла голову, оставаясь в скрюченном положении над письменным столом Джорджа. Он стоял в дверном проеме, скрестив руки на груди, с влажными волосами после душа. Одна капля – то ли воды, то ли пота – неподвижно застыла у него на виске.

– О, я… – Она опустила глаза вниз, в ящик, и достала одну из маленьких коробочек со скобами для степлера. – Джонатану нужно скрепить домашнее задание, я нашла массу таких коробочек, но где сам степлер? Никак не могу его найти…

Джордж приблизился к ней, капля на виске так и отказывалась скатываться по лицу. Миссис Марч слегка вздрогнула, когда он коснулся ее, протягивая руку за степлером, который лежал на видном месте: на небольшой горке книг в одном углу стола. Он протянул его ей, но она колебалась. Они неотрывно смотрели друг на друга, и это вызывало беспокойство.

– Я забыла, – внезапно услышала она свой собственный голос. Потом сделала паузу, перед тем как продолжить: – Мне нужно купить молоко. Для Джонатана.

Джордж склонил голову набок.

– Попроси Марту сходить.

– Нет, я сама схожу. Ей нужно гладить. Белья скопилось много.

– Но ты только что вернулась.

– Я забыла. Я забыла.

Миссис Марч пошла к входной двери, открыла небольшой шкаф в прихожей в поисках шубы и шляпы, пока не поняла, что они так и надеты на ней. Тогда она распахнула входную дверь, потом с грохотом захлопнула ее у себя за спиной. В общем коридоре снова пошла к лифту, но спиной вперед, не выпуская из виду дверь в квартиру. Она раздумывала, не наблюдает ли Джордж за ней в глазок и даже не исключала, что он может выскочить из квартиры и броситься за ней. Она решила, что в таком случае будет спасаться бегством.

Однако дверь в квартиру оставалась закрыта, и миссис Марч по большей части успокоилась. Она решила, что теперь вполне может сходить за молоком и будет выглядеть глупо, если вернется с пустыми руками.

* * *

В супермаркете одетые в пальто женщины толкали перед собой тележки по проходам между полками. Из динамиков звучал «Танец Феи Драже», но исполнялся он медленно, в джазовом варианте, словно играли пьяные музыканты.

Она достала коробку молока из гудящего холодильника в дальней части магазина, наблюдая за другими покупателями. Казалось, они бесцельно толкали свои тележки, одинаково вышагивали по прямой – очень аккуратно ступая по невидимым линиям какой-то решетки – никогда не сталкивались друг с другом, никогда не смотрели друг на друга, проходили мимо.

Миссис Марч прогулялась по проходам с коробкой молока в руке и натолкнулась на тележку в отделе консервов, рядом с которой никого не было. Она стояла перед полками, заполненными банками супа от «Кэмпбелл» [29] – банка на банке. Миссис Марч подошла к тележке, подозрительно на нее поглядывая, ожидая, что из-за угла выскочат другие покупатели с криком: «Ты водишь!» И ей придется носиться по супермаркету вместо них, пока она совсем не лишится сил или в конце концов ей не удастся обдурить кого-то, чтобы сменил ее в роли водящего.

Когда она заглянула в тележку, то на первый взгляд не нашла там ничего необычного. Колбаса в оболочке, консервированные бобы, сетка с картофелем и сетка с луком, а затем она увидела книгу Джорджа. Это шокировало, это было жестоко. Она резко отвернулась, плотно зажмурила глаза, потом снова повернулась, посмотрела на книгу, надеясь, что та каким-то таинственным образом превратится в другую. Она не превратилась. Ее окружали стены с красно-белыми упаковками «Кэмпбелл», они сжимались вокруг нее. Она протянула руку и до того, как успела осознать, что делает, схватила книгу и засунула под шубу – под мышку.

Миссис Марч поспешила к кассе, чтобы заплатить за молоко, а ожидая своей очереди, чувствовала, как потеет у нее под мышками и книга начинает выскальзывать. Когда пришла ее очередь, она максимально осторожно достала кошелек из страусовой кожи, плотно прижимая книгу к груди, и расплатилась с бледной улыбкой на губах.

Выйдя на улицу, она повертела книгу в руках, а потом выбросила в урну на углу.

* * *

В тот вечер она рано легла спать, но не могла заснуть несколько часов и неподвижно лежала в темноте. В конце концов дверь в спальню скрипнула, открылась, потом закрылась. Она почувствовала, как Джордж проскользнул в кровать рядом с ней, и напряглась. В последнее время она всегда спала, когда он приходил, да и вставал он каждое утро так рано, что миссис Марч сомневалась, приходил ли он вообще спать или нет. Она не открыла глаз и притворилась спящей, но стала представлять, как он внезапно начинает ее душить. Насиловать. Она не могла вспомнить, когда они в последний раз занимались любовью. Может, после той вечеринки у Зельды прошлой весной? В самом начале в их отношениях было много секса: Джордж ежедневно его инициировал, а миссис Марч удивляла себя, понимая, что тоже хочет заниматься сексом, и хотела на протяжении нескольких лет. С Джорджем было легко в этом плане. Не требовалось прилагать усилий. Когда они этим занимались, у нее из головы вылетали все мысли, и ее это успокаивало. Однажды во время секса с Джорджем, когда Джонатан только учился ходить, ее охватило беспокойство – в ней росла уверенность, что к ней прикасается не Джордж. Руки у нее на плечах показались тоньше, с жесткими костяшками. Кожа у него на лице в темноте показалась грубее – в то время Джордж ходил гладко выбритым, даже никакой щетины не торчало. Она возбудилась, гадая, кто же этот незнакомец, который ее ласкает, представляя, как может выглядеть его лицо – впавшие щеки и светло-зеленые глаза? И все это происходило, пока она не протянула руку к выключателю. Включив свет, она поняла, что на ней лежит Джордж (а кто еще это мог быть?), ему она представила какое-то жалкое объяснение («Я подумала, что могу задеть ногой вазу…»), и они возобновили занятие любовью. Потом она говорила себе, что так влюблена в Джорджа, что даже не могла представить себя с другим мужчиной.

Через несколько лет брака ее отношение к сексу стало двойственным. В конце концов она начала с ужасом думать о нем. Обо всей этой неловкости, неуклюжих механических движениях, влажном теле, запахе его слюны, о том, как у нее между