Небесные книги в Апокалипсисе Иоанна Богослова - Вероника Андросова

В пользу того что местом действия является Иерусалим, может свидетельствовать и указанное в Откр 11: 13 число жертв землетрясения – семь тысяч, соответствующее «одной десятой части» города: численность населения в Иерусалиме в I в. по Р. X. как раз составляла приблизительно 70 000 человек[577].

Божие наказание городу является относительно мягким, оно затрагивает только «десятую часть города»; итогом является то, что 9/ю города «объяты были страхом и воздали славу Богу небесному» (11: 13). По мнению Фейе и Четыркина, эта фраза обозначает обращение жителей Иерусалима, или иудеев – что представляет собой яркий контраст с реакцией язычников на казни Божии, с их упорной нераскаянностью (Откр 9: 20—21 и 16: 9—11). При таком понимании этот образ полностью соответствует надежде ап. Павла на грядущее обращение иудейского народа, выражаемой им в Рим 11: 25—26 («…весь Израиль спасется»), а также высказыванию Христа в Лк 13: 34—35, Мф 23: 37—39 («…доколе не воскликнете: Благословен Грядущий во имя Господне»). Аналогично этим новозаветным книгам в Откр 11 также выражена «идея благодатного посещения Израиля в последние времена»[578].

Можно заключить, что, по мнению указанных исследователей, два свидетеля скорее представляют собой не общее изображение христианской проповеди, но являются символом свидетельства Церкви о Христе перед лицом упорствующего в своем неверии иудаизма [579].

Вывод: содержание книжки Откр 10 есть пророческое откровение о судьбах иудейства. При данном толковании «книжка» Откр 10 содержит в себе пророчество о судьбах иудейского народа. В ней говорится об отвержении иудейского культа Богом, о христианской проповеди иудеям на протяжении всей истории Церкви и о грядущем конечном обращении иудеев в последние времена. Особая милость Божия к израильскому народу проявляется в том, что седьмая труба, возвещающая конец, звучит только после свершившегося обращения Израиля (ср.: Рим II)[580].

Стоит отметить, что А. Фейе делит основной корпус видений Апокалипсиса на две смысловые части, и в каждой за точку отсчета берется конкретная историческая ситуация: главы 4—11 повествуют об отношении Церкви с иудейским миром, а главы 12—22 представляют собой отклик на гонения христианской Церкви, развязанные Римской империей. По мнению исследователя, предлагаемому им делению Апокалипсиса на две части «соответствуют появление двух книг и двух пророческих инвеститур ап. Иоанна»[581].

Критика толкования. Необходимо сказать, что отнюдь не все исследователи согласны с приведенным толкованием Откр 11: 1—13. Те, кто его не принимают, не отрицают, что изначально автор отталкивался от ветхозаветной образности, в том числе и связанной с Иерусалимом, однако считают, что повествование не ограничивается данным аспектом. Среди комментаторов широко распространено более общее понимание Откр 11: 3—13: проповедь Церкви обращена ко всему миру, а не только к иудеям. В современной науке преобладает толкование «внешнего двора» храма (Откр 11: 2) как той же самой реальности Церкви, но в ее земном аспекте. В подтверждение этих общих позиций приводятся весьма весомые аргументы.

Рассмотрим общее символическое понимание попрания «внешнего двора храма» и места служения свидетелей, являющееся альтернативой рассмотренному толкованию.

5.3.4. Более общее символическое понимание Откр 11:1—13

Символическое понимание «измерения храма» и исключения внешнего двора как двух аспектов одной и той же реальности Церкви – соответствие «сладости и горечи» книжки Откр 10.

Опорной точкой рассмотренного выше толкования является негативная оценка образа внешнего двора храма, которая основывается на том факте, что внешний двор Иерусалимского храма был доступен для вхождения ритуально нечистых язычников, но вход во внутренний двор был для них закрыт. Существует еще одно толкование, в котором негативная оценка еще более усилена, – внешний двор представляет собой отступников и грешников, исключенных из Церкви[582].

Однако, как подчеркивают многие библеисты, отрицательные акценты не обязательны – двор тоже принадлежит храмовому комплексу, он тоже освящен присутствием Божиим[583]. Г. Осборн обращает внимание, что и в описании эсхатологического храма в Книге пророка Иезекииля (Иез 40—48) не было противопоставления между внутренним и внешним двором – первый предназначался для священников, второй – для поклоняющихся[584]. Ф. Таво отмечает, что в словосочетании «внешний двор храма» употреблен genetivus posessivus (τὴν αὐλὴν τὴν ἔξωθεν τοῦ ναοῦ), и это несомненно указывает на то, что для автора внешний двор мыслится принадлежащим к самому храму[585].

В Откр 11: 2 мысль о том, что внешний двор храма «дан язычникам», непосредственно соединяется с утверждением, что «они будут попирать святый город сорок два месяца». Отметим, что выражение «святой город» в Апокалипсисе относится к Небесному Иерусалиму, или же к общине верных (Откр 21: 2, 10; 22: 19; ср. также 20: 8: языческие полчища «окружили стан святых и город возлюбленный»).

Все это дает исследователям основания предположить, что и храм, и внешний двор храма представляют собой одну и ту же реальность Церкви, но отражают разные ее аспекты. Люди, составляющие Церковь, могут страдать от различных форм отрицательного воздействия – материального, экономического, социального, – что и обозначено «попранием» святого города и соответственно «внешнего двора» храма[586]. Но Тайнозритель заверяет, что среди этих скорбей христиане остаются гражданами неба – они являют собой «храм». Образ измерения храма и поклоняющихся развивает эту мысль – Бог дарует своему народу «внутреннюю сохранность среди земных испытаний и страданий»[587], и христиане пребудут неприкосновенными в духовном плане.

Это толкование подтверждается и новозаветным словоупотреблением – в Новом Завете выражение ἐκβάλλω ἔξω достаточно часто относится ко Христу и народу Божию, отвергаемому и преследуемому неверующим миром (Мф 21: 39; Мк 12: 8; Лк 4: 29; 20: 15; Ин 9: 34—35; Деян 7: 58 и др.).

Ожидающие Церковь скорби и защита Божия полностью соответствуют двум качествам книжки («горечи» и «сладости»), данной ап. Иоанну в Откр 10. Рассматриваемое толкование также гармонирует с наиболее широко распространенным пониманием образности интерлюдии цикла печатей. Многие исследователи приходят к выводу, что описанные в Откр 7 две группы людей – запечатленные 144 тысячи «нового Израиля» (по 12 тысяч из 12 колен) и «великое множество» спасенных, пришедших «от великой скорби», в сущности представляют собой тех же членов Церкви, но описанных в разной перспективе – как Церковь воинствующая и Церковь торжествующая[588].

Данное толкование Откр 11: 1—2 у современных комментаторов является основным[589].

Служение двух свидетелей как символ свидетельства Церкви всему миру и общее символическое понимание «великого города» Откр 11:8 как поля брани «зверя» со святыми. Выше приводилось мнение толкователей, согласно которому служение двух свидетелей происходит в Иерусалиме – на это есть указание в 8-м стихе 11-й главы: зверь оставит трупы их «на улице великого города, который духовно называется Содом и Египет, где и Господь наш распят». Однако в следующем стихе, в Откр 11: 9—10, перспектива расширяется – в поле зрения оказывается весь мир: на трупы свидетелей будут смотреть «многие из народов и колен, и языков и племен», и радоваться об их смерти будут «живущие на земле»[590]. В связи с этим В. Четыркин признаёт, что «Иерусалим является по описанию 11-й главы ареною, на которой разыгрывается не иудейская только, но и мировая история»[591].

Употребленное в Откр 11: 8 слово «духовно» (лугпцапхсос) может указывать на то, что город не должен пониматься буквально, как конкретное географическое место, но «аллегорически, как вообще исторические мировые центры, которые… заслуживают этих наименований Содома и Египта»[592]. Фактически распятие Христа произошло в Иерусалиме (уподобившемся из-за этого нечестивому Содому и угнетавшему народ Божий Египту), однако в духовном плане подобными ему становятся и те места, где Церковь претерпевает жестокие гонения за свидетельство о Христе.

В дальнейшем повествовании Апокалипсиса зверь, причинивший смерть свидетелям, связывается с «великим городом» Вавилоном (Откр 17: 3). Более того, во всех иных случаях выражение «великий город» в Апокалипсисе относится именно к Вавилону (Откр 14: 8; 16: 19; 17:18; 18:10,16,18,19, 21)[593]. Вавилон символически представляет собой богоборческий град, где царствуют злые силы. По мнению многих комментаторов, для Тай-нозрителя в современной ему реальности воплощением этого образа являлся Рим с его притязаниями на вселенское господство и преследованиями христиан[594]. Поэтому можно сказать, что «великий город» 11: 8 – это «сплав Иерусалима и Рима в единую нечестивую столицу царства Антихриста»[595]; он символизирует «весь боговраждебный мир»[596], в котором Церковь осуществляет свое свидетельство.