Небесные книги в Апокалипсисе Иоанна Богослова - Вероника Андросова

Итак, можно найти достаточно оснований, чтобы видеть в повествовании о свидетелях (Откр 11: 3—13) аллегорию (или притчу)[552], в которой показано свидетельство Церкви от Воскресения Христова до эсхатологического свершения. Символическое понимание служения свидетелей Откр 11 объединяется в один ряд с символикой последующих глав Откр 12—13 и образует целостную картину пути Церкви. При этом, по справедливому замечанию прот. Сергия Булгакова, «не нужно, конечно, исключать возможности и некоего фактического события, которое в таинственном будущем выразится в явном знамении, для всех очевидном. Таково и вообще свойство апокалиптических образов, в их многосмысленности пронизывающих несколько разных планов»[553]. Безусловно, засвидетельствованное у многих святых отцов персонифицированное толкование двух свидетелей как двух эсхатологических пророков вполне обоснованно, однако, по мнению большинства библеистов, в системе Апокалипсиса на первом плане находится общее символическое их понимание как образа Церкви в ее свидетельстве[554].

Измерение храма (Откр 11: 1—2) как символ покровительства и защиты Церкви Богом. В Откр 11: 1 Тайнозрителю говорится: «Встань и измерь храм (ναός) Божий и жертвенник, и поклоняющихся в нем». По мнению многочисленных комментаторов, в этом символическом действии очевидна аллюзия на измерение храма в Книге пророка Иезекииля (Иез 40—48)[555], которое, несомненно, означает присутствие Божие, Его защиту и покровительство. Эта аллюзия используется также в Откр 21: 15—17, где измерение эсхатологического града Небесного Иерусалима показывает «безопасность его жителей и их сохранность от скверных и злых людей»[556]. Можно обобщить, что «символическое действие измерения храма… означает сохранение»[557].

Повеление измерить поклоняющихся в храме предполагает символическое толкование. Поэтому буквальное толкование Откр 1:1—2 как сохранения внутреннего двора Иерусалимского храма слишком неполно: не судьба материального здания имеет определяющее значение для автора, а «именно люди, поклоняющиеся истинному Богу»[558].

Действительно, представление о христианах как о храме, в котором будет обитать Бог, неоднократно встречается в Апокалипсисе[559] – Откр 7: 15; 21: 3, 22. Если проследить все другие случаи употребления слова «ναός» в тексте Откровения Иоанна Богослова (7: 15; 11: 19; 14: 15, 17; 15: 5—6, 8; 16: 1), то там имеется в виду не земной, а небесный храм, в котором призваны пребывать верующие (Откр 3: 12). В пользу символического толкования храма свидетельствует характерная для Апокалипсиса идея о всех христианах как священниках Богу (Откр 1: 6; 5: 10; ср.: Исх 19: 19). Поэтому, как заключает Фелпсе Таво, и «храм», и «поклоняющиеся» представляют собой одну и ту же реальность – это члены Церкви, поклоняющиеся истинному Богу[560]. Ввиду всего вышесказанного, если и предположить, что в Откр 11: 1—2 подразумевается земное здание храма, «то придется признать, что тогда это будет единственным такого рода использованием слова ναός во всем Апокалипсисе»[561].

При толковании храма как общины верующих его «измерение» полностью соответствует символике «запечатления» верных, которое было описано в Откр 7 (Откр 7: 3—8)[562]. И в Откр 11: 1 (в интерлюдии цикла труб), и в Откр 7: 3—8 (в интерлюдии цикла печатей) изображаемые действия символизируют владычество и покровительство Божие, а также дарование верующим духовной защиты. Так отрывок Откр 11: 1 толковался и отцами Церкви[563].

Расхождения в рамках символического подхода при толковании «попрания внешнего двора» и определении адресатов проповеди свидетелей. Можно подытожить, что в работах большинства современных исследователей преобладает символическое толкование повествования Откр 11: 1—13: два свидетеля символизируют Церковь, измерение храма – покровительство Божие, даруемое христианам. При этом сторонники символического толкования Откр 11: 1—13 различно отвечают на следующие вопросы. Почему не измеряется «внешний двор храма» (Откр 11: 2)? Что он символизирует? Что значит «попирать святой город»? Перед кем осуществляет свое свидетельство Церковь согласно Откр 11: 3—13? Каково место действия событий Откр 11: 3—13? Насколько связаны описанные в Откр 11: 1—13 события с историческими иудейскими реалиями?

Некоторые ученые (в этом ряду можно назвать Андрэ Фейе и русского дореволюционного исследователя В. В. Четыркина), признавая, что Откр 11 несомненно является текстом христианским (ср.: Откр 11: 8, 15), считают, что повествование Откр 11: 1—13 в той или иной мере представляет собой отклик на историческую ситуацию, связанную с иудейскими реалиями. Они обосновывают свое мнение тем, что характерной чертой Откр 11:1—13 является наличие множества элементов, связанных с иудейством[564]. Другие исследователи Апокалипсиса полагают, что образы Откр 11: 1—13 необязательно воспринимать только в иудейском контексте, но стоит видеть в них более общие символы.

Ниже будут рассмотрены основные толкования, отражающие различные представления исследователей.

5.3.3. Символическое толкование повествования Откр 11:1—13 как пророчества о судьбах народа израильского (согласно А. Фейе)

Интерпретация исключения внешнего двора храма и попрания святого города (Откр 11: 2) как символического отвержения неуверовавших иудеев. В Откр 11:1—2 очевидно, что судьба двора противополагается судьбе храма: Господь повелевает Тайнозрителю не измерять двор и «исключить» его[565]. Исследователи отмечают, что в новозаветных текстах выражение ἐκβάλλω ἔξω[566]имеет негативное значение; в ряде случаев оно обозначает исключение из общины верных, отвержение человека «во тьму внешнюю» (Мф 5: 13; Лк 13: 28; 14: 35; Ин 6: 37; 12: 31; 15: 6)[567].

Подразумевается, что двор разделит общую участь со «святым городом», то есть будет попираться язычниками 42 месяца. Многие считают, что параллелью к этому образу является фрагмент эсхатологической речи Христа, приведенной в Евангелии от Луки[568]: Иерусалим будет разрушен (Лк 19: 44) и «будет попираем язычниками», доколе не окончатся времена язычников» (Лк 21: 24). Если видеть в Откр 11: 2 сознательный параллелизм Лк 21: 24, то следует вывод, что речь идет об одной и той же реальности: осуждению подвергнутся не принявшие Христа иудеи, они будут преданы во власть язычников.

Подобное понимание можно найти у древних толкователей Апокалипсиса. В частности, Андрей Кесарийский считает, что «храмом Бога Живого называется Церковь, в которой приносим мы Богу словесные жертвы. Внешний двор – сборище неверующих язычников и иудеев, не удостоенных за нечестие Ангельского измерения»[569].

А. Фейе и В. В. Четыркин богословски развивают это толкование. Под «поклоняющимися» в храме нужно понимать всех христиан, а под внешним двором – иудеев, которые, как последователи ветхозаветной богооткровенной религии, также в какой-то степени могут считаться принадлежащими к символическому храму[570]. Однако Божие повеление «исключить» двор храма символизирует «потерю храмовым двором своего священного значения», что фактически означает «прекращение иудейского жертвенного культа и отвержение синагоги»[571].

B. Четыркин так резюмирует свое мнение относительно главной мысли Откр 11: 1—2: «Таким образом, в Откр 11: 1—2 говорится об отвержении ветхозаветного культа, на место которого ставится духовное служение Богу со стороны христиан»[572].

Служение двух свидетелей (Откр 11: 3—13) как символ свидетельства Церкви перед иудеями в Иерусалиме и грядущее обращение иудеев. А. Фейе, В. Четыркин и некоторые другие исследователи утверждают, что и повествование Откр 11: 3—13 должно пониматься в контексте отношения Церкви с иудаизмом. Действительно, описание двух свидетелей полностью укоренено в образности Ветхого Завета. В связи с этим можно сказать, что два свидетеля как символические фигуры представляют закон и пророков, «которые устами апостолов свидетельствуют о Христе, показывая, что христианство есть истинное исполнение Ветхого Завета»[573].

Достаточно распространено мнение, что стих Откр 11: 8 («…трупы их оставит на улице великого города, который духовно называется Содом и Египет, где и Господь наш распят») указывает на Иерусалим как место служения свидетелей. Подобные именования Иерусалима встречались и в ветхозаветной пророческой традиции: например, Иезекииль называет Иерусалим «сестрой Содома» (Иез 16: 48—49), а Исаия, обращаясь к иудеям, говорит: «слушайте слово Господне, князья Содомские; внимай закону Бога нашего, народ Гоморрский!» (Ис 1: 10)[574]. Хотя «земной» Иерусалим нигде более в Апокалипсисе не упоминается, и выражение «великий город» относится к Вавилону или эсхатологическому Небесному Иерусалиму, высказывалось соображение, что именование «великим городом» в том числе Иерусалима может быть вполне естественным для автора-иудея, ап. Иоанна Зеведеева[575]. Многие отмечают, что повествование о двух свидетелях является продолжением Откр 11: 1—2, где изображается «храм»; а истоком образности храма является Иерусалим[576].