Планета Эстей - StEll Ir

Вика поднял спешно наверх шортики, а прелестница младая быстро сдвинула коленки и вскочила на крыльце:

– Внучата мои ненаглядные, проходите скорее в дом, спать и ужинать!

Это юное бестолковое очарование металось по избушке, пытаясь найти какие-нибудь запасы еды, Маха сидела на лавочке за столом и хихикала над растрёпанно-модернистским видом горе-хозяюшки, а Вика ходил степенный и чинно изучал волшебный интерьер избушки. «Не понял!», произнёс он, стоя у открытой им дверцы печи, «Это случайно не подпространственный отсек?». За дверцей в туманных переливах неясного света не видно было ничего, только на самом краю аккуратно сложенная лежала скатерть, от материала которой исходило мягкое лунное свечение. «Где? Дай, посмотрю!», бабка ёжка глянула Вику через плечо, «А! Не! Это моя банька-купальница. О, вот и скатёрка-самобранка нашлась! Спасены!»

Уж теперь стала умница, хозяйка-хозяюшкой. Даже крохотный передничек появился на ней откуда-то. Белоснежен, расшит – очень виду уже прибавлял заботливого и прилежного! И скатёрку постелила на стол, и Вику с Махою не как попадя усадила, а как знатных гостей, и подавать стала им блюда разные под перезвон золотых колокольчиков. А после ужина их обоих отправила в баньку-купальницу. Не успели и глазом моргнуть – уж сидят на печи умытые-купанные, оба розовые и завёрнутые будто запеленатые. Уложила их бабка ёжка спать на печке, а сама – на крыльцо, звёзды считать.

Утро выдалось туманное, жалось, льнуло к окнам избушки парным молоком. Собрала бабка ёжка, чуть проснувшаяся, Вику с Махою в путь, поцеловала их в приоткрытые рты и говорит: «Клубок я вам укатала, теперь он дорожку знает самую короткую, к вечеру уже у Кащея будете. В лесу будьте начеку – там лесовичок пошаливает. А меня… (она потянулась так, что золотые колокольчики зазвенели о носы Вики с Махою) приходите хоть раз в сто лет навещать! Как я раньше жила без внучат, ума не приложу! Ну идите, мои хорошие. Пока!..»

Лесной друг

Покатился дальше клубок. В тумане виден лишь чуть, Маха с Викою еле различают в белесой мгле его искрящееся свечение. Вот идут они, идут, Маха и говорит: «Вика, я больше не могу уже дальше идти в этом тумане, он щекотится!» Остановилась и даже пяточку одну к коленке прижала от щекотки и в доказательство. А Вика смеётся «Как может быть так? Кто щекотится, Маха? Туман?» Опустился, дотронулся до Махиной пятки щекой – вроде Махе чуть и полегчало. Идут дальше, вдруг слышат – топает кто-то в тумане близко. Да так, будто кругами около них пробегает. Побежит-побежит, остановится, словно слушает. Вика Маху за руку покрепче взял – не теряйся, Маха, в тумане, пойдём!

Вдруг навстречу им из тумана лесовичок весь в опаловой листве, как сквозь облако тумана далёкого неба еле видный клочок. Озабочен, встревожен, обеспокоен вкрай, к Вике с Махой, да всё бормочет-приохивает: «Ой, пропал! Ой, пропал! Выручать же скорей! Ой, пропал!» «Кто пропал?», Вика с Махою. «Я пропал! Старичок я лесовичок! Вот – пропал! Ох, пропал! За сучок зацепился! Как быть? Ох, спасать, старичка-лесовичка! Ой, пропал!» И в лес…

Только глянули друг на друга Вика с Махою – не поняли ничего. Бросились за лесовичком – спасать, так спасать. Прибегают к могучей сосне, видят: бегает лесовичок вокруг дерева и причитает «пропал-пропал». А на сосне, на невысоком суку висит он же – лесовичок, качается в стороны. Получилось два сразу лесовичка. «Дяденька, как это?», заморгала Маха глазами. «Старичок-лесовичок зацепился за сучок!..», печально всё что мог объяснил лесовичок. «Что же делать?», Маха ему: сучок хоть и не сильно высок, а ведь не достать из них никому.

– А придумано всё давно! – вдруг печаль позабыл лесовичок. – Я на Вику. Маха ко мне. И доставай! Что он там понапрасну висит? Лишь болтается!

Так и стали делать. Вика под дерево стал, лесовичок к нему на плечи залез, Маха ещё выше вскарабкалась – ухватили за ноги того лесовичка, что над ними висит. Стоит над первым лесовичком Маха, а тот смотрит вверх и командует. Да не так просто снять с сучка, когда сам едва лишь за те ноги повисшего держишься! Маха так и так, первый лесовичок помогает из всех сил – Маху покачивает.

– Ай! – Маханька в крик. – Не щекочи́тесь там! Я же так не сниму!

Вика смотрит вверх – непорядок вверху. Лесовичок вместо того, чтобы Маху за пятки держать щекотит ей под коленками, а как Маха присядет чуть, что не выдержит, так с ней целуется. Рассмеялся Вика, не вынес сам, ноги и у него возьми, да подкосись.

Тарарам! Посыпались с могучей сосны. Маха, лесовичок с дерева, Вика, первый лесовичок. Так запутались – куча-мала! С трудом стали выпутываться: Махе из-за них больше всех смеху досталось – пока пораспутались-расплелись, так задохнулась-запыхалась вся! Смотрят Вика с Махою, а лесовичок уже как ни в чём не бывало из двух один. За животик держит, посмеивается.

Но серьёзен вдруг стал, весь вновь озаботился, стал туман собирать к себе в млечно-голубую листву. «Ах, вот откуда, Вика, этот щекотный туман, что всё утро к нам приставал!», говорит Маха Вике. А лесовичок на то – ноль внимания, ни в чём не виноват! Пособрал весь туман, стало небо осеннее, ясное.

– Значит, к Кащею путь держите? – лесовичок говорит. – За Снегурочкой? Молодцы! А того, поди, и не знаете, что строг Кащей до невероятного? У него дисциплина особая – кто в Кащеев замок попал, обратно дороги нет! Пропадай навсегда… И вот! Дам я вам сонную палочку и спальную скорлупку в помощь на случай тот! Кого палочка та касается – засыпает напрочь вмиг, пока заново его не коснёшься. Сонной палочкой усыпите Кащея, и стражу Кащееву, и Снегурочку. А спальной скорлупкой вот, верхней коснётесь, в нижнюю уложите, да прикроете Снегурочку – обёрнётся вмиг она маленькой-крошечной и в скорлупке-то и окажется. Там и будет, пока не откроете скорлупку, да не коснётесь вновь. Как уложите Снегурочку, берите тогда скорее скорлупку и бегите, что духу есть – вон! Когда вдруг на Кащея чары палочки сонной не станут действовать, да ни с чего очнётся он – вот и будет погоня вам… Несите ноги без оглядки тогда, потому как мало того, что Кащей люто строг, так к тому же ещё и бессмертен он… Никак вам с ним не совладать!

Маха с Викою чуть не поприсели – такая жуть! Улыбаться не стали. Дал им лесовичок деревянную сонную палочку, да хрустальную спальную скорлупку, губами прильнул Вике к плечу, Махе ниже чуть. Целовался долго, по очереди, что и не отнять… Почти расплакался, смахнул сухую слезу, блеснул хитрыми глазками и пропал.

Идут Маха с Викою дальше, стало смеркаться понемногу. Вот выходят они на прогалину, а впереди из-за деревьев замок на фоне неба вечернего чернеет. Пришли, стало быть, к самим чертогам Кащеевым… Подошли к основанию – стены высокие, тёмные; узкий мост каменный, да тёмные ворота огромные. А в воротах дверь малая приоткрыта, на железных петлях скрипит жалобно…

Вошли Вика и Маха в калитку ту, смотрят по сторонам, стражу Кащееву усыплять. А только нет нигде стражи Кащеевой и вообще никого нет. Стало Вике не по себе слегка. «Маха, может быть стража невидимая?», говорит. «Может быть…», Маха и отвечает ему, «Только ты, Вика, бояться не вздумай! Я одна за нас всех побоюсь. А ты лучше стражу ищи, или Кащея самого – как понравится!» Ладно, дальше идут.

Вошли во дворец. Красиво кругом, но страшно всё-таки: чертоги высокие, да узорчатые, свет ярок, да невидим, а в тишине только эхо от их шагов раздаётся!

И заходят они в одну залу-комнату. Там сидят всё девицы-красавицы, прядут нити золочёные и поют тихую совсем песнь. Такую тихую, что и не слышно почти мелодии, слов же и вовсе не разобрать. Вику с Махою будто и не видят же. Прошли мимо них Маха с Викою и входят в малую комнату. В ней сидит Кащей и смотрит внимательно на них. Так и замерли Маха с Викою на пороге!

Они замерли, Кащей в тишине – время будто остановилось и потихоньку стоит. Когда чуть шевельнулось время, Вика сообразил: подошёл осторожно и коснулся Кащея сонной палочкой. Взглянул на него Кащей, медленно, точно во сне, поднялся и вышел из комнаты. Вика так и стоит, как стоял с открытым ртом. Немножко ещё постоял и говорит Махе шёпотом: «Маха, ты думаешь как? Кащей уснул?» Маха тоже вернулась в себя и отвечает тихонько: «Даже не знаю… Вообще-то, Вика, я думала, что это ты уснул!..» Что же делать теперь? Делать нечего – пошли Вика с Махою саму Снегурочку искать. Обошли все комнаты. Нигде нету Снегурочки…

И вот заприметила Маха вдруг дверку малую, почти неприметную в тени у стены. А на дверке ни ручки нет, ни замка, ни чего ещё! Стали думать-гадать Вика с Махою – как же дверку открыть? Вдруг шаги позади… Испугались, отпрянули вмиг, смотрят из уголка – а то сам Кащей идёт к дверке той!.. Подошёл, чуть толкнул, дверка и подалась вперёд запросто. Глянул Кащей на Маху с Викою так, что и не понять – увидел, нет? Маха бояться думала, да не успела чуть: вздохнул Кащей и мимо дальше пошёл…