Музыка мрачных квартир - Сергей Ясный

— Значит операция точно не нужна? — с тревогой поднял глаза от Рэми Валентин, обращаясь к доктору.

— Сейчас она точно не поможет, — тяжело вздохнул Артём. — Осложнения дать может, но вот помочь — увы. Однако отчаиваться рано. Берите пример с Рэми — он просто чудо какой умница!

Артём, улыбаясь, потрепал "боксёра" за ухом и заглянул ему в глаза. Взгляд их был измученным, но наполненным желанием жить. Когда Рэми в свою очередь посмотрел на доктора, то Артёму показалось, что он снова что-то услышал… Как в тот — первый раз их знакомства… Просьба или слова благодарности? Скорее второе…

— Так всегда это тяжело, — грустно произнесла Юлия, когда Валентин и Рэми скрылись за дверью кабинета. — Вроде и хочешь помочь, а ничего уже сделать-то собственно и не можешь… Пёсик такой замечательный… Он действительно справится без операции?

— Ох, — снова вздохнул Артём. — Я очень надеюсь на это, потому что делать операцию ему очень опасно. Анализы не очень хорошие, чтобы решаться на такой шаг. Сама опухоль доброкачественная, но вот сердечко может не выдержать того же наркоза. Я очень надеюсь что сейчас, после устранения осложнений, ему в самом деле станет лучше и он вполне сможет радовать и себя и нас в этой жизни.

— Да, — Юлия села на стул и сложила руки на коленях. — Пусть у него всё будет хорошо. Такой мальчишка замечательный, такие глазки умненькие… Ну ладно люди болеют — чаще всего заслуживают своих болячек, но они-то…Им-то за что наши человеческие болячки?

Артём только пожал плечами, не зная что сказать в ответ. Да ответа он и не знал, потому как сам себе неоднократно задавал этот вопрос. Человек с малейшей болячкой будет носиться с ней как с писанной торбой по всем врачам, надоедать нытьём близким, мнительно рисовать себе самые мрачные картины и вопрошать раз за разом: "За что мне это, Господи?"

При этом ни разу не попытается даже подумать — а действительно за что?

Все разговоры с другими людьми у больного человека, в большинстве случаев, будут сводиться к состоянию его здоровья, к рассказам о муках и перенесённых страданиях, к несправедливости судьбы, равнодушию врачей и близких и к невероятной стойкости и крепости духа самого больного. Мы любим строить из себя особенных героев. Ведь наши болячки и страдания самые тяжёлые и невыносимые.

А вот эти молчаливые создания, которые просто не в состоянии даже словами выразить как они себя чувствуют и что у них болит — они в нашем понимании всегда должны быть здоровы и бодры и ничего их беспокоить по определению не может. Да собственно мы также относимся и к другим людям, возводя только свои беды и проблемы в абсолют. А оказывается ещё как беспокоят и терзают недуги братьев наших меньших. Но вы даже не узнаете об этом, потому они в отличие от нас не считают себя центром Вселенной. Они не дают болезни овладеть их жизнью и будут продолжать наслаждаться ей несмотря на периодические боли и общее недомогание. Они молчаливо выдержат все медицинские процедуры, потому что верят вам и знают что не должны давать повода хозяину волноваться за себя. И только если станет дико и невыносимо больно, непроизвольно они позволят себе максимум — вскрикнуть, застонать. И то только потому что такая реакция будет уже им неподконтрольна, сработает крайняя линия обороны организма, возвещающая о нестерпимой боли.

И за что же им наши болячки — такие же тяжёлые и смертельно опасные? Артём не знал ответа на этот вопрос и потому, пожав плечами, просто подошёл и сел рядом.

— Как Полина? — он ежедневно задавал этот вопрос, зная что Юле это приятно да и просто потому что и самому ему была небезразлична эта девочка. — Как у неё дела в школе?

— Полюшка хорошо, — заулыбалась Юлия. — Вчера её в школе хвалили. Сказали даже что самая способная и прогрессирует лучше всех в классе. Сейчас вот скоро бабушка её пойдёт забирать.

— Ну замечательно, — с улыбкой ответил Артём. — Я и не сомневался что она такая умница. Дай Бог ей и дальше успехов и здоровья. А вы если хотите, то можете и сами её забрать сегодня. Чего бабушку зря гонять. Я тут уже сегодня сам закончу.

— Ой… — растерялась Юлия. — Правда? Вы уверены, Артём Степанович?

— Да просто Артём, — состроил смешную гримасу доктор. — Мы уже договаривались — по имени-отчеству только при пациентах.

— Ну да, — улыбнулась Юля. — Ну тогда и меня тоже, чтоб всё честно.

— Договорились.

— По имени-отчеству, — тихо повторила медсестра, о чём-то явно задумавшись, так как взгляд её был направлен куда-то в пустоту. Артём заметил это, но не успел ничего спросить. — Тот пожилой мужчина с мопсом, который назвал меня по имени-отчеству. Всё-таки интересно… И пока не встречала его во дворе, хотя теперь уже специально присматриваюсь там у нас к прохожим.

— Ну может ещё встретитесь. Я думаю, что эта парочка хоть и странная в самом деле, но вовсе не опасная.

— Хотелось бы в это верить.

— Может он старый волшебник какой-то, — выражение лица Артёма сделалось картинно-заговорщицким. — У него ведь даже мопс улыбался. Ну не как чеширский кот, а едва заметно, но всё же.

Юлия сначала взглянула на него вполне серьёзным озадаченным взглядом, но увидев явную иронию на лице Артёма и вспомнив тот забавный эпизод, когда им обоим показалось что мопс улыбнулся, звонко рассмеялась.

— Ладно, — сказала она. — Поверю вам на слово, Артём Степанович, и с вашего разрешения отправлюсь я тогда за дочкой в школу.

— Всего вам доброго, Юлия Сергеевна, — изобразил важный вид Артём. — Снова по имени-отчеству? Ну да ладно. — Он снова улыбнулся. — Передавайте привет, Полине.

Полина училась в специальной коррекционной школе для особых детей. В городе их было всего две да и те существовали на голом энтузиазме, так как ни город, ни министерство образования не выделяли никаких средств ни на поддержку, ни тем более на развитие таких школ. Как мотивировала свой отказ одна женщина из руководства министерства на очередную коллективную просьбу родителей особых детей хоть как-то помочь этим двум школам: "А зачем тратить впустую деньги? Ведь эти дети всё равно что овощи и обучать их бесполезно."

Сложно себе представить насколько циничной и злобной тварью надо быть, чтобы сказать такое матерям этих детей. Тем более это сказано устами женщины…

Впрочем, как уже говорилось ранее, начало XXI века было именно таким — циничным и злобным.

Полина, как и подавляющее большинство особых детей, ничем не отличалась внешне от любого другого ребёнка своего возраста. Многие, почти все, кто с ней впервые знакомился не сразу понимали что к чему. Очаровательная русоволосая девочка с ясными голубыми глазами, всегда приветливая и улыбчивая, смышлёная и доброжелательная, но пребывала она исключительно только в своём мире, в который никого не впускала. Хотя может она была бы и рада, да вот только для того, чтобы стать его гостем, помимо обязательного в этом случае желания, необходимо обладать такой же чистотой души и помыслов как и у Полины. В противном случае, за неимением оного, возникал прочный непреодолимый барьер, пробиться через который так до сих пор не могут ни врачи, ни многочисленные научные специалисты и учёные. Под термин "аутизм" они подводят абсолютно все, порой даже совершенно непохожие друг на друга, состояния детей. И всё необъяснимое для себя самих они направляют в эту общую папку — "аутизм".