Большое средневековое сафари (СИ) - Виктор Шипунов

— Эту ноту завтра с утра отнесешь во дворец вместе с кинжалом и передашь графу Эштвуду. Скорее всего, тебя не пустят к нему, тогда сойдет и этот надутый индюк Дорси Дрю. Да предупреди, что кинжал отравлен. А теперь отправляйся спать. Он ушел, а мы с Лисом остались.

— Если я правильно понял, то это покушение, которое вы не организовывали. Но тогда либо это сам граф все устроил, либо это тот бретер Рюбен Праен.

— Есть еще и Звездочет, — добавил Лис. Но самое смешное что кинжал, правда, его и графский герб на нем настоящий. А мои самые настоящие поддельные улики оказались не нужными.

— Так значит это человек графа!

— Не факт, сэр, это может быть кто угодно. Если я сумел достать нечто ценное и явно могущее быть уликой, то и другие могут. Так что все варианты в силе.

— Давай поспим еще немного. Завтра утром неприятное дело. И, наверное, графа следует убить, как только подвернется случай.

Глава двадцать пятая — Поединок

Рюбен Праен оказался в сверкающих сталью полированных доспехах. Они либо были совершенно новые, либо только что отремонтированы и отполированы заново. Он сиял, отражая собой лучи утреннего солнца.

Парадный белый жеребец под ним так и плясал, шлем был украшен плюмажем из хвостовых перьев какой-то огромной птицы. Щит был вогнут, вероятно, для того, что бы копье противника не соскользнуло с него, и раззолочен. Он был уверен в успехе. Целая свита друзей, родственников и поклонниц сопровождала его. Там были не менее ста пятидесяти человек, и все они пришли поддержать своего парня против чужака.

Моя сторона поляны была пуста, если не считать Лиса и Бриана Бильора, а также сидящего в сторонке Титана. Впрочем, они были наготове, оба в доспехах и при оружии, их кони тоже стояли рядом, и Ти за ними присматривал. Все переговоры были окончены, и противник жаждал моей смерти и только смерти. Я был на Ланселоте, в своих доспехах. На моей левой руке висел мой скромный щит с львом и тремя сердцами. Мы заняли позицию и стояли спокойно.

— Ланс, на последних метрах надо удвоить скорость, — сказал я мысленно.

— Постараюсь, хозяин, — пришел в ответ телепатический шепот Ланса.

Наконец Праен перестал красоваться перед публикой и решил, что сорвал достаточно воздушных поцелуев дам и восторженных криков мужчин. Они знали, кто он, и тоже жаждали моей смерти, не потому, что питали ко мне неприязнь, а просто потому, что это могло их развлечь ненадолго. В том, что мои минуты сочтены никто из них не сомневался.

И вот он замер на своей отметке. Между нами нет разделительного заграждения, как на турнире, нет правил запрещающих и разрешающих. Только я и конь, и он и его конь. Вот отмашка и мы рванули навстречу друг другу. Ланс практически с места разогнался до 55 километров в час, с такой скоростью бегает, прошедшая сквозь века, порода арабских скакунов. Но Ланселот ведь не совсем конь, и мы в конце собирались еще прибавить.

Расстояние сокращалось. Уже нацелены копья. Я приказал своему скафандру отслеживать кончик его копья и держать напротив него середину моего щита. Его доспехи были, несомненно, из самой лучшей стали, но толщина их была недостаточно велика — увы, человек существо не слишком выносливое и вес доспехов, которые он может носить, ограничен. Но это в его случае, а не в моем. Мое копье было практически неотличимо от его, но в действительности это был стержень из титанового сплава с стальным закаленным острием.

Когда осталась сотня футов, Ланселот выложился почти до максимальной скорости. Не знаю, заметил кто-либо из непосвященных, как мы с Лансом ускорились на последних метрах, но столкнулись мы с ужасающей силой. Мой левая рука смогла поймать наконечник его копья точно на середину щита, и даже сквозь щит и титановую броню удар пронзил руку болью, и она онемела.

Я бы непременно выронил щит, но держала его моя бронированная рука рободоспехов, в то время, как моя человеческая рука внутри онемела от боли. Мое копье тоже угодило ему в щит, все же он был мастером своего дела, и самого высокого класса. Но это его не спасло. Копье пробило его щит вместе с его левой рукой. От удара он вылетел из седла, но оружие осталось в моей руке, точнее в робоперчатке. Щит его остался висеть на моем копье, и я стряхнул его с большим трудом, на левой стороне кирасы была огромная вмятина и маленькая треугольная дырочка от самого кончика острия.

Все это я увидел после того как осадил коня, точнее это только так выглядело — Ланс затормозил сам. И вот из дырочки в кирасе показалась первая капля крови. Все приветственные крики смолкли, как по мановению волшебной палочки, сменившись криками ужаса.

Несколько его друзей кинулись к нему, начали срывать с него доспехи. Мои люди, тем временем, сели на коней, приготовившись к худшему. Наконец, кирасу сняли, и для всех стало очевидно то, что я понял сразу: Рюбен Праен был мертв. Огромное пятно крови заливало его грудь под кирасой. Силы удара как раз хватило для того, что бы достать его сердце.

Один из его друзей в порыве ненависти вскочил на ноги и подбежав ко мне начал кричать, что я демон, что человек не в силах пробить одним ударом и щит, и кирасу, что он это так не оставит, что все они соберут войско…

В принципе он был прав, это было не в человеческих силах. Но в ответ я сказал, что все они, вместе с их войсками могут катиться к черту, что даже если они явятся к моему порогу с сотней рыцарей — им ничего не светит, кроме печального конца. И еще добавил, что Рюбен Праен хотел смерти, и он ее получил, но не получил легкой победы, к которым он так привык, что поединок был честным, и совесть меня не будет мучить по ночам, и уж тем более днем.

Как ни странно, это вызвало некоторое успокоение в их рядах, а затем пятеро из них кинулись к своим лошадям и телохранителям, взлетели в седла и развернулись боевым порядком в нашу сторону. За ними последовали остальные. Их было человек сорок.

Я поднял забрало и велел своим людям отступать по дороге, а сам развернулся в сторону нападавших. Они рассыпались лавой и старались окружить меня. Я обернулся в сторону своих людей, все еще в нерешительности стоявших позади меня.

— Сэр, — крикнул мне Бриан, — это же чистое убийство, вам не выстоять против всех них!

— Скачите, я догоню вас! Это приказ.

Они сорвались с места и поскакали по пыльной дороге на восток, в строну Эштвуда.

Это была большая потеря времени, которая могла стоить мне жизни. Но первого всадника, который несся на меня, с копьем наперевес остановил Титан. Он выскочил наперерез и в длинном прыжке выбил его из седла. Ему были не по зубам стальные доспехи, но он схватил зубами правую ногу и стиснул на ней свои челюсти. Латы смялись, как от удара топором и Тит переключился на другую жертву.