Десятый крестовый - Кристофер Хайд

Руки чуть не вывернуло из плечевых суставов. Пулемет, содрогаясь и подпрыгивая, сыпал шквал трассирующих пуль, оставлявших яркие, сверкающие прочерки в темноте. Филип подналег на гашетки, стремясь держать дуло прямо, но это оказалось почти немыслимым. За тридцать секунд он выдал больше трехсот очередей, дуло накалилось докрасна, как спелая черешня. Филип оторвал пальцы от гашеток, но кошмарный стрекот пальбы все еще звоном отдавался в ушах. Он вглядывался в убегавшую дорогу, ища огни. Одна пара фар, опрокинувшись, светила в небо; значит, кое в чем он преуспел. Но вот они, друг за дружкой, пар шесть, не меньше. НСС так просто не отвяжется!

Грузовик качнулся, вильнул еще раз, и на сей раз Филип повалился на дно — это Сара, в жизни не водившая ничего, кроме изящного «Триумфа-7», свернула на четвертой передаче. Не вписавшись в поворот, «шевроле» резко отбросило назад, чуть не вскинув дыбом, грузовик, как пьяный, завихлял задом: тогда-то Филип и грохнулся на металлическое дно кузова, с силой ударившись виском об острый металлический край. Больно резануло, Филип застонал, отпрянув, откатился к Хезер, но Сара удержала руль, и Филип привстал на четвереньки. Снова схватился за рукоятку «браунинга». Кровью заливало глаза, он едва видел дорогу сзади: погоня как будто отстала еще метров на сто. Грузовик отрывался от преследователей.

Слишком поздно Филип спохватился, что про спрятанную машину забыл сказать Саре. Оторвавшись от пулемета, он повернулся к кабине и, преодолевая качку, пошел вперед, придерживаясь за край борта. Поставил ногу на ящик с рацией как раз в тот момент, когда промахнули бугор, где схоронилась его машина; он тенью унесся во тьму.

— Черт! — Филип стукнул кулаком по спинке сиденья. Сара в изумлении обернулась.

— Что случилось? — прокричала она; слова тут же смыло ветром.

— Ничего! — рявкнул Филип. — Давай, жми на газ!

Добредя до пулемета, он снова развернул его на дорогу, решив ни за что не подпустить погоню близко.

Свет фар исчез. До боли в глазах Филип вглядывался в темноту. Провел рукой по лбу, утер кровь. Никого. Либо фары погасили, либо прекратили преследование.

Филип, держась за борт, подошел к самому заднему краю кузова. Снова вгляделся в темноту. Огней нет, не видно и темных теней. Стрелять перестали. Грузовик остался один на шоссе. Их больше не преследуют. Филип устало опустился на дно, привалился затылком к подпрыгивавшему заднему откидному борту.

Дал себе передохнуть минут пять, снова вгляделся назад. Пусто. Побрел к кабине.

— Через пару километров перекресток! — прокричал он в самое ухо Cape. — Держись левее.

— Может, сядете за руль? Филип покачал головой.

— Нет, подежурю немного. Пока спокойно, но кто его знает…

— Да уж! — буркнула Сара.

Они неслись на юг по шоссе-361, скоро поворот. В памяти смутно встала телефонная будка рядом с колонкой Харки. Можно позвонить, вызвать полицию, хватит уж Зорро из себя корчить, не игрушки… Филип подумал, видно, люди с базы решили, что осторожность прежде всего и что обстреливание грузовика на магистрали для них небезопасно. Местность, конечно, безлюдная, но, как знать, вдруг возникнет какая-нибудь машина. Одновременно Филип отдавал себе отчет, что от НСС так просто не отделаться. Чем скорее призвать полицию на помощь, тем лучше.

Когда они подъезжали к Юкка-Уэллс, луна уже стояла высоко, заливая бледным серебристым светом город-призрак. Облегченно вздохнув, Филип снова двинулся к кабине. Сейчас они свяжутся с полицией.

Он не успел перенять руль у Сары: впереди что-то ослепительно вспыхнуло, и Сара инстинктивно крутанула руль. Нога соскочила с педали газа, утробный рокот древнего шестицилиндровика оборвался. Но возник другой звук — визгливая пулеметная очередь, сопровождаемая тем же осиным жужжанием, с каким летели на них пули преследователей из НСС. Грузовик обстреливали. Сара ударила по тормозам, и машину закрутило, отбросив Филипа обратно в кузов. Он пополз к станине, схватил рукоятки «браунинга», развернул его на вспышку, скользнул пальцами к гашеткам. Тяжелый пулемет вырвался из рук: Сара, снова запустив двигатель, рывком свернула с дороги на мягкую обочину. Снова Филип схватился за рукоятки, снова повернул пулемет, установив его выше Сариной головы, направил прямо на слепивший свет. На миг в отблесках вспышек всего метрах в ста впереди возник силуэт тучного великана с каким-то оружием в руках. Филип налег на гашетки, стараясь держать прямо. Внезапно что-то грохнуло, это, вспыхнув, потух прожектор, установленный на пикапе Харки. В тот момент, когда, двумя колесами по обочине, «шевроле» почти поравнялся с засадой, Филип развернул пулемет вбок. Описывая дулом полукруг и следя за полетом трассирующих пуль, он внезапно увидел Харки: брюхо, грудь, голову толстяка решетило очередью, разнося во прах уже мертвую плоть великана в какой-то дикой феерии истребления, недоступной даже фантазии Эдгара Аллана По в самой кошмарной из его новелл… Юкка-Уэллс скрылся за горизонтом, и снова грузовик мчался один по пустыне.

Глава 17

К четырем утра они уже подъезжали к Рино, и в баке как раз кончился бензин. Филип исхитрился в дороге снять пулемет со станины, и они кинули его в воду вместе с карабинами, когда проезжали через озеро Уокер. Но даже без оружия грузовик имел довольно подозрительный вид, потому на бульваре Маккэррен они заехали за забор, где сносили дом. Сначала Сара бегала к автомату вызвать такси, потом укатила на нем в центр взять напрокат какую-нибудь машину. Филип между тем вздремнул в грузовике, не без риска, что вот-вот появится полицейский, которого заинтересует это экзотическое средство передвижения.

Сара вернулась уже к рассвету на громоздком, черном «линкольне»; ничего больше в наличии не оказалось. Они не без труда переложили Хезер на просторное заднее сиденье и отправились в гостиницу «Холидэй». Оставив спящую Хезер в «линкольне», Сара с Филипом разошлись по своим номерам, помылись, переоделись и покинули гостиницу. В таком городе, как Рино, никто и внимания не обратил, что Филип в маскировочном комбинезоне, а Сара в грязной и измятой одежде. Через час Филип сидел за рулем, «линкольн» выезжал из Рино по магистрали-80 на Сан-Франциско; на заднем сиденье в беспамятстве лежала Хезер, на переднем поклевывала носом Сара.

Сан-Франциско выбрали потому, что сочли этот город единственным ближайшим местом, где можно укрыться и собраться с мыслями. Сара рассказала Филипу о своем разговоре с Фрименом, из которого явствовало: НСС с «Десятым крестовым» подставили Филипа в качестве виновного в похищении Хезер и убийстве Джанет Марголис в Торонто. Обвинения серьезные, значит, за ним уже охотится ФБР и Канадская королевская полиция. И это не считая таких мелочей, как кинутые прокатные автомобили, угнанные машины, кража со взломом и убийство двух человек за одну прошедшую ночь. Упущен шанс убедить власти присмотреться к НСС и «Десятому крестовому». Теперь сам Филип занесен в список преступников. Его охватила паника. Мысли, как загнанные зверьки, сбились в кучу, заметались, упершись в тупик, будущее. Единственное, что приходило на ум — немедленно бежать из Рино и искать место, где можно залечь на дно. Сан-Франциско — ближайший крупный город, где можно раствориться.

Путь почти в триста километров от Рино до Сан-Франциско Филип проехал больше чем за шесть часов. Ехал, не превышая скорости, осторожно, не привлекая лишнего внимания. Сара спокойно проспала всю дорогу, проснулась только в самый разгар дня, когда Филип выводил огромный, как дом, «линкольн» на мост Бэй-Бридж[33].

Город он немного знал, кое-как в нем ориентировался, и меньше чем через час, петляя по лабиринтам одностороннего движения, съезжая с холма на холм и блуждая по центральным улицам, они выехали наконец на Вэн-Несс-стрит к Общественному центру[34]. Филип остался в машине с Хезер, а Сара направилась на поиски жилья. Вернулась через полчаса с бутербродами, молоком и адресом. Сказала, что в туристическое бюро по случаю сезона не пробьешься, что все гостиницы забиты, но ей удалось раздобыть адрес женщины, сдающей приезжим дачу на неделю. Сара ухватилась за этот вариант, быстро прикинув, что жить в частном доме всегда лучше, чем в гостинице. Позвонила женщине прямо из бюро, застолбила, не глядя, дачку. В машине, крутя по городу, съели бутерброды, запили молоком, подъехали к своему коттеджу в начале третьего.

Дача стояла на Гринич-стрит, на восточном склоне Телеграфного холма; пейзаж — как две капли воды похожий на курорт Кейн-Код[35]. Склон крутой, и жители соорудили для спуска дощатые дорожки-лесенки, которые удивительно красиво сочетались с дачками пастельных тонов и обнесенными изгородью садиками. У дачи их уже ждала хозяйка. Чтобы не пришлось с ней объясняться по поводу Хезер, Филип отправил на встречу Сару, чтоб та сказала хозяйке, будто его срочно вызвали по делам. Отъехал, подождал минут двадцать, вернулся. Застал Сару одну и в хлопотах: она раскрывала окна, проветривая небольшой дом, готовила чай. Осторожно, чтоб не привлечь чужого внимания, перенесли Хезер в дом, в дальнюю спальню.