Абрам Ганнибал: Черный предок Пушкина - Дьёдонне Гнамманку

А как я слышу, что как губернии, так и прочим — оное противно, и разсуждают, что де даны им солдаты от губернатора, а он де от нас отымает, и между собой разглашают, — о чем де будем мы искать к губернатору в Москву к депутатам с жалобою, а я здесь человек новый и по силе вышеявленных указов по моей верной должности что упущено будет — опасаюся того, чтобы на мне не взыскалось. Того для в надеянии Вас, Милостивого Государя моего и древнего благодетеля, прошу посланные от меня о тех расходах, что было при прежних командирах и ныне при губернаторе Левендале пред тем излишняго — разсмотреть и… меня охранить, ибо он, тут, как издавна меня не любя и егда ж с бывшим в Ревеле обер-комендантом Дебринием гнали… Может быть, от… генерала Левендаля или от ревелских депутатов будут происходить какия на меня жалобы, о том уведомясь с кем надлежит поговорить и по обстоятелстве тех просителей объявить, что от меня показано, — есть ли им обида или нет — раз-судить, в чем я на Вас, Государя моего и древняго благодетеля, остаюсь в твердом надеянии. Ваш Милостивого Государя моего всегда покорный слуга А. Ганнибал{132}.

Ревель

28 марта 1742 г.

Опасения Абрама оказались не напрасными. Уже 13 мая он пишет:

Государь мой и патрон Иван Антонович!

Покорно Вас, моего милостивого друга и патрона прошу не оставить меня, слугу своего, в несносных мне обидах от ревелскаго губернатора барона Левендаля[58]: всякими мерами видным и потаенным ищет собою и ревелских обывателей на то приводит, чем бы меня своими неправдами везде озлословить, это не толико в Ревеле мне и самому видно, но и в Москве имеющиеся от ревелскаго магистрата депутаты по его научению при некоторых случаях и знатным персонам меня неправдами обносят, о чем ко мне мое дружия писали…

Не зря бесится губернатор. Из того же письма его заместителя от 13 мая явствует, что Абрам крепко взялся за пресечение «партикулярного» использования не только солдат, но и государственного имущества:

А более того то со мною делается, что он прошедших обычаев держится, а я им на их плутские интересы не потатчик: живу как верный раб, то им противно…

А к тому ж еще ныне приношу на кирасирской, бывшаго Минихова, полку строены при Ревеле конюшни… по указу на то строение употреблены купленного лесу бревна и доски от Ревелской Артилерии несколко тысяч, что надлежало было возвратить от ревелской губерни. И… для постройки к выше упомянутым конюшням на удовольствие кирасир казарм и офицерам покоев, и для больных «шпиталя», расположение в Ревелской губерни было учинено… из уезду везти по некоторому числу бревен и протчаго, что и вывезено, а за то плачены из губернской суммы денги, из которых бревен у показанных конюшен построено малое число казарм, а затем осталося несколко сот бревен, из которых он, Левендаль, употребил на починку Ревелскаго губернаторского дому, на которое по силе указу положено из их губернских доходов некоторая сумма денег, да сверх же того оный Левендаль от тех же конюшен велел перевезти в свою партикулярную мызу не малое число бревен, из которых в той мызе строил себе хоромное строение. И того же Кирасирскаго полку аудитором продано разного звания партикулярным людям не малое ж число бревен за самую малую цену… а к конюшням становится такой лес не малою ценою,.. И в том Ея Императорскаго Величества интересу не без малого ущербу; а по силе указов у Ревелской крепости ко исправлению как в артилерии в фортификации в лесных припасах ныне обстоит превеликая нужда, вскорости достать никак ниоткуда невозможно…

К этому письму приложены: протокол допроса крестьян губернаторской мызы Гроссаус, в котором те признают, что по распоряжению хозяина возили туда казенный лес, причем часть бревен была брошена по дороге; подробное доношение гарнизонного фискала Леонтия Леонтьева о розысканиях, к которому приложен длинный список людей разного звания, у коих обнаружен казенный лес{133}.

Из позднейших донесений Ганнибала узнаем, что весь обнаруженный лес был конфискован, а мыза Гроссаус — ни много ни мало — арестована.

Можно понять Левендаля, который, узнав о таких «злодеяниях» своего заместителя, писал к нему с несносным репремандом.

А Ганнибал все не унимается. Он занялся контрразведкой. Выясняется, что и в Ревеле не все гладко: находятся лазутчики, шпионы. Того же числа, опять же в обход официальных путей за важностию того дела посылает Абрам прямо к Ея Императорскому Величеству двоих задержанных:

Сего числа отправил я отставного капитана Ото Эртман фон-Массау да ревелскаго гарнизона Дерптскаго полку капитана ж фон-Михельсона в важном Ея Императорского Величества деле, при всеподданнейшем моем доношении к Ея Императорскому Величеству за конвоем ревелскаго гарнизона Ревелскаго полку поручика Текутьева, ибо хотя по указу и велено таких в важных делах отсылать в канцелярию тайных розыскных дел; но однако ж разсудил я за важностию того дела отправить их к Ея Императорскому Величеству. Того ради прошу, дабы оное доношение через Вас… было представлено и показанной поручик Текутьев в Вашей милости был бы не оставлен{134}.

Отчего Абрам посылает шпионов прямо в императорский кабинет? Видимо, считал дело слишком важным, да и хотел быть уверенным, что оно достигнет ушей императрицы, а не застрянет в бюрократических тенетах. Поручик же Текутьев благополучно прибыл в столицу, сдал конвоируемых, получил некую сумму денег и благодарность к губернатору и отправился назад уже 8 апреля{135}.

Губернатор, «за оное уведомясь», опять к заместителю с репремандом: для чего оные посланы помимо него. Из письма Ганнибала от 3 мая узнаем, что и городские власти никоим образом не способствовали столь бурной деятельности обер-коменданта, наоборот, по возможности держали его в неведении:

…И ныне ж находитца у нас в Ревеле таясь от меня отдан от губернаторской канцелярии некоторой немчин под караулом и содержитца якобы безвестно; а как я слышу, что не в малом деле, а куда об нем репортовано или нет, того не знаю; ведается об нем толко губернатор Левендаль, а в небытность его губернаторской советник и его любимый фаворит Бревер; а к тому арестанту всякого народу иноземцев всегда допускают, которые приходя с ним говорят по немецки как хотят, и куда хочет пиша пишет и посылает и получает: в том ему позволено, а я о том ни о чем не знаю; токмо нынче уведомился от караульных солдат, которые у него определены безсменно…