Тёмное равновесие - Катерина ХО

и гремели цепи. Один из стражников проводил нас к одной из камер. За решёткой, на грязной соломе сидел Дорн. Жгучие слёзы оросили моё лицо. Целитель поднял голову и, увидев меня, вздохнул:

— Ну зачем ты здесь? В таком месте, Мира?!

— Дорн, прости меня!

— Ты что, глупенькая, за что? — мягко спросил Дорн, — Всё в порядке, Мирабель, всё правильно… Слышишь? Всё вообще нормально.

— Тебя казнят скоро!

— Казнят, не на опыты? — Дорн выглядел обрадованным.

— Нет, казнят, сегодня.

— Ну и хорошо, — Дорн вздохнул, — не расстраивайся Мира. Я устал жить так… Я жил ради тебя, но ты выросла и уже сама в состоянии о себе позаботиться. Да и рядом есть люди, которые помогут. Это хорошо.

— А есть предатели, — я вспомнила поступок Рэддема, и ненависть с новой силой захлестнула меня.

— Ты слишком поспешные делаешь выводы. И неправильные. Не так давно ты меня предателем посчитала, но сейчас же понимаешь, что я был прав и всё делал ради тебя? — я кивнула, — не сердись ни на кого. Может, мерзавцы не такие уж мерзавцы…

— Пора, Мирабель, — сказал Эш.

Он взял меня под локоть и повёл прочь. А Дорн крикнул вслед:

— Я не хочу чтоб ты приходила на казнь!

— А я приду!

Мы шли с Эшем обратно. Я молча обдумывала слова Дорна, что мерзавцы не такие уж мерзавцы. Так он назвал Рэддема однажды. Неужели не злится на него? Считает, что жрец поступил правильно?

— Тебе не стоит идти на казнь, — сказал Эш, — останься в комнате или ступай в храм. Я должен присутствовать, а когда…

— Я пойду! — отрезала я.

— Ладно, но будешь рядом со мной.

— Это так нельзя…

— Можно.

Мы пришли с Эшем туда, где выстроили эшафот. Подошли к императору.

— Мирабель! Мне очень жаль, что ваш знакомый с детства человек оказался близким другом короля Мейдара, — сказал император. Я промолчала.

Люди потихоньку собирались.

— Найдите мне верховного жреца Халла, — приказал император, один из стражников убежал.

Рэддем явился к императору минут через десять. Он учтиво поклонился, поприветствовав присутствующих в императорской ложе, удивившись тому, что там была и я.

— Господин Рэддем, — сказал император, — я желаю, чтобы приговор в исполнение привели вы.

Рэддем остался невозмутимым, в отличие от меня. Я чётко понимала, что деваться жрецу некуда, и Дорна сейчас убьет он. По сути, он же смертный приговор ему и подписал, рукою императора. А я буду ненавидеть Рэддема до конца моих дней.

— Ваше величество, — поклонился жрец, — при всём моём уважении к вам… Я жрец, а не палач. Я могу совершать ритуальные убийства, но казнить… Для этого у вас есть другие люди. И я надеюсь на ваше понимание, зная, как вы уважаете законы, и как ревностно следите за их исполнением во благо Формотской Империи.

Император усмехнулся:

— Стало быть, убийство жрицы бога Эрро, совершенное тобою не так давно было ритуальным?

Рэддем оставался невозмутимым и спокойно ответил правителю:

— Это было необходимостью… Энго пыталась убить Мирабель, когда я вошёл.

— И ты, взрослый, крепкий мужчина, не мог просто оттащить нарушительницу? — насмешливо спросил император Саймон, затем серьезно добавил, — Что ж, впрочем, ты прав, у меня есть палачи, — правитель улыбнулся, — и всё же, из тебя бы вышел прекрасный боец! Говорят, Энго была убита ударом кинжала, пришедшимся точно в сонную артерию… А как красиво ты снес одним ударом шесть голов! Необычные способности для…жреца.

Рэддем слегка улыбнулся, глаза сверкнули недобрым блеском. В мою сторону он не смотрел.

— Позволите идти?

— Да, и забери с собой прекрасную Мирабель, — велел правитель, — будешь приводить в чувства жрицу, — он указал на меня, затем обратился к сыну, — а ты, Эш, займи положенное место, ты не должен на людях выказывать беспокойство по отношению к магу. О ней позаботится жрец.

— Не нужно ваше величество, я сама о себе позабочусь.

— Обиделась на него за то, что он рассказал мне правду? Я бы выяснил всё равно. А ты, Мирабель предпочла бы, чтоб я так и не узнал об этой части биографии твоего друга?

— Вовсе нет…

— О тебе позаботится жрец, ему ведь не впервой проявлять заботу по отношению к тебе, — недобрая улыбка сверкнула на лице императора.

— Для меня честь оберегать то, что так дорого принцу Эшу, — слегка поклонившись дерзко ответил Рэддем, затем сказал мне холодно, — идём.

— Я прикажу, чтоб вас провели как можно ближе, — сказал император.

— Отец, за что ты так с Мирабель? — вмешался принц.

— На всякий случай, — выдавил император, — девушка была близка с преступником. Чтоб уберечь её от каких-то ошибок, ей нужно посмотреть на казнь. И господину Рэддему лишним не будет…

Жрец схватил меня за локоть и вывел из императорской ложи. Стража провела нас к самому эшафоту, нам ничто не загораживало обзор на предстоящее убийство. Я буквально кожей ощущала нервозность Рэддема, лицо его было каменным, но он был бледнее обычного и нервно потирал пальцы. Ранее, я за ним подобного не наблюдала. Впрочем, долго думать о жреце не пришлось, привели Дорна. Он медленно шел по эшафоту в сопровождении четырёх стражников, на руках были кандалы. Дорн выглядел спокойным, слишком спокойным для того, кому суждено умереть через несколько минут. Моё сердце сильно сжалось, на глазах выступили слёзы.

— Закрой глаза, — шепнул мне Рэддем.

Я отрицательно покачала головой. Дорн сейчас умрёт вместо меня, и я не закрою глаза, не отвернусь…буду смотреть на это от и до… Я почувствовала, как передо мной возникает плотный туман, но я чародей и распознать, что это чары могла с лёгкостью, я со злостью повернулась к Рэддему:

— Не смей! — зло выпалила я, — я хочу смотреть. Не смей мне мешать! Ты и так сделал достаточно, чтоб я ненавидела тебя до конца моей жизни!

К моему удивлению, Рэддем спокойно улыбнулся и сказал, указав за моё плечо:

— Тогда смотри. Иначе пропустишь…

Когда я повернулась к эшафоту, Дорн уже стоял на коленях, а его голова лежала на плахе. Я никогда не думала, что за секунду можно передумать столько мыслей, почувствовать столько эмоций, я никогда не думала, что можно кричать молча. Зачитали приговор. Дорн улыбнулся спокойной умиротворённой улыбкой, как будто только этого он и ждал: смерти. Звук отсечения головы был перебит вздохом собравшейся толпы. Голова откатилась в сторону, а на устах казнённого так и застыла спокойная улыбка. Кто-то громко и надрывно кричал. Я далеко не сразу сообразила, что это была я. Заткнув рот рукой, я почувствовала, как земля уходит из-под ног, а мир вокруг завертелся и померк.

Открыв глаза, я обнаружила себя в знакомой обстановке,