Тёмное равновесие - Катерина ХО

её работу и ушла. Шёл уже второй час моих мучений. В дверь постучали и вошли не дожидаясь ответа. Я подняла глаза на входившего, верховный жрец Халла был как всегда неотразим: надменный, загадочный, уверенный в себе и очень серьезный.

— Мирабель! — он очень удивился, увидев меня, — уже примеряешь роль верховной жрицы? — Рэддем широко улыбнулся.

— Данайа заставила делать её работу, — без удовольствия ответила я, стараясь успокоить бешено стучавшее сердце.

Рэддем вошёл и прикрыл дверь, сел напротив меня.

— Где она сама?

— Куда-то ушла, — пожала я плечами, стараясь не выдать охватившее меня волнение.

Жрец Халла подвинул к себе одну из расчетных книг, над которыми я работала:

— А тебе, я смотрю, оставила самое интересное…

— Можешь помочь, если хочешь, — спокойно сказала я, вздохнув.

— Только морально поддержать, — Рэддем снова улыбнулся. Что-то стало с ним за то время, пока мы не виделись, он изменился. Совсем другой взгляд и выражение лица. Он смотрел на меня улыбаясь, а я впервые видела его таким.

— Слышал, недавно император не очень достойно себя повёл в твоём присутствии?

— Он козёл, ненавижу его, — зло прошипела я.

— А Эш? — Рэддем посмотрел на меня с интересом, — как с ним дела?

— Обычно, ничего особенного.

— Ну как же… — протянул жрец, вставая и проходя по комнате, он остановился, рассматривая что-то на полке, затем повернулся ко мне, — говорят, он плотно сидит у тебя на крючке.

Я не могла отвести взгляд от Рэддема, я понимала, что смотреть на него постоянно нельзя, но я так давно его не видела! Моё сердце продолжало бешено стучать, я пыталась уловить каждое движение жреца, каждый взгляд, каждую улыбку и ямочку на щеке. Рэддем в свою очередь тоже очень внимательно смотрел на меня. Мы оба замолчали, глядя друг на друга. Нас разделяло приличное расстояние, которое я мысленно преодолела уже давно.

— Я рад, что встретил тебя, — серьезно сказал Рэддем.

— Ты давно не заходил…

— Заходил несколько раз, но тебя не видел, да и не искал, если честно.

Его слова меня огорчили, я опустила глаза. Было обидно. Рэддем очень резко оказался возле меня, он приподнял моё лицо за подбородок, посмотрев в глаза:

— Расстроилась?

— Нет, — тихо и твердо сказала я.

— Вижу, что расстроилась, не нужно из-за меня огорчаться.

Я взяла его за запястье, чтобы убрать руку, и случайно нащупала пульс. Его сердце тоже очень быстро билось, хотя внешне он выглядел совершенно спокойным. Рэддем перехватил мою руку, потянув вверх, вынудил меня подняться. Наши лица оказались очень близко, учитывая, что жрец слегка склонил голову ко мне. Он сделал глубокий вдох и облизнул губы, мы оба часто дышали, его губы, едва ощутимо, скользнули по моему лицу и губам, одной рукой жрец продолжал держать меня за запястье, вторую положил на талию, придвинув ближе к себе. Я положила свободную руку на грудь Рэддема. Мне хотелось быть ближе к нему, он нужен мне был так же сильно, как воздух. Мы продолжали так стоять, разделяя дыхание на двоих. Наконец, Рэддем поцеловал меня, жадно, неистово. Прижал к себе ещё крепче, его руки повторяли очертания моего тела, он склонился к шее, усиливая напор. Я упёрлась в стол. Жрец усадил меня на него, сдирая с меня белое платье, я торопливо освобождала его от одежды, гладила руками рельеф мужской груди, плеч, рук… Никогда ничего на свете Я не хотела так же сильно, как его. Я обвила ногами торс Рэддема, когда почувствовала его в себе. Мне нужно было, чтоб он был ближе. Верховный жрец осыпал поцелуями моё тело, двигаясь ритмично, проникая все глубже. Мне хотелось кричать от наслаждения, и я больно кусала губы, чтобы не издавать звуков. Я слышала его учащенное дыхание, ощущала его на своем лице, Рэддем был максимально близко, как будто и ему было необходимо чувствовать каждую клеточку моего тела, с моих губ слетело его имя, он впился в них поцелуем, мне было тяжело сдерживать себя. Рэддем ускорял темп, и вот моё тело начало непроизвольно сжиматься, каждую его частичку наполнило блаженство, жрец снова поцеловал меня, прижимая к себе… Я услышала, как открылась дверь…

Часть 13

Мои глаза распахнулись: страшно было оглянуться и посмотреть, кто вошёл, в голове пронеслась куча мыслей: Данайа, принц, император… Лицо Рэддема стало злым, я повернулась — Энго. Она стояла ошарашенная, а потом резко прикрыла дверь и мы услышали быстрые шаги, удаляющиеся прочь.

— Твою ж… — зло процедил Рэддем, быстро натягивая штаны, — он в несколько шагов оказался за дверью и втянул Энго обратно в кабинет, — куда ты торопишься?

Энго выглядела поражённой и вместе с тем довольной:

— Я доложу о том, что видела, — с ехидной улыбкой сказала жрица, — ты не просто не будешь верховной жрицей, за это тебя казнят, глупая Мирабель! Надо же, ты оказалась такой шлю…

Энго не успела договорить, один взмах руки и из её горла брызнула кровь. Глаза жрицы закатились и она упала на пол. Белое платье жрицы быстро окрашивалось в багровый цвет от растекающейся крови.

Рэддем с холодным видом прошел к своей одежде и кинул мне моё платье.

— Ты убил её, — то ли спрашивая, то ли констатируя произнесла я.

— Да, Мира, убил, — грубо ответил Рэддем, — не должен был?

Я почувствовала, как всё моё тело охватил липкий ужас. Завязав шнурок на платье, я обхватила себя руками.

— Между нами ничего больше быть не должно, — строго и со злостью сказал жрец.

Я подняла на него глаза, он избегал моего взгляда.

— Почему? — тихо спросила я.

— По-твоему, вот этого недостаточно? — он указал на Энго, потом потёр переносицу и добавил, — я потерял голову сейчас, ведь заведомо было понятно, что заниматься любовью в кабинете Данайи, при этом даже дверь не заперев, мягко говоря опрометчиво…, - он вздохнул, — во время секса ты произносишь моё имя, что будет если ты назовешь моим именем Эша? Нам нельзя терять голову! Это до добра не доведёт нас обоих… Эти отношения опасны для жизни, как для твоей, так и для моей, Мира!

— Почему мне кажется, что ты пытаешься убедить в этом не только меня, но и себя?

— Да, Мирабель, да! — раздражённо сказал он, — сказал же, потерял голову… И встречи с тобой я не то чтобы не искал, я избегал… Потому что тебя слишком много в моих мыслях!

Мне казалось, что любить Рэддема безответно — это больно, но оказалось, что любить его, зная, что я ему небезразлична, зная, что нам нельзя быть вместе — это ещё больнее! Жрец взял меня