Убийства в поместье Лонгер. Когда я в последний раз умирала - Глэдис Митчелл

прислушалась. Крик «Пожар! Пожар!» достиг ее ушей, она потянулась к шнуру от колокольчика, висевшего над изголовьем кровати, и принялась энергично дергать его.

— Странно, — протянула Амарис Кауз, потом внимательно осмотрела Гилари Йеомонда и добавила: — Какое счастье, что ты находился не внутри домика.

Гилари рассмеялся.

— Моггридж разбудил меня вовремя, — сказал он, поглаживая собаку, которая положила морду ему на колени.

Пес завилял хвостом, услышав свое имя, и Ричард Кауз, вопреки правилам, встал и выдал ему почку из стоявшей на серванте тарелки.

— И счастье, что ты не оставил его в домике тоже, — произнесла Присцилла, гладя левое ухо Моггриджа.

— Непонятно, как хижина смогла загореться. Я знаю, что ты погасил лампу, прежде чем отправиться в дом со мной, Йеомонд. Это удача, что тетушка велит запирать калитку парка так рано, а то ты мог бы попытаться вернуться в домик, когда мы закончили игру.

— Игру, племянник? — осведомилась миссис Паддикет, чье кресло в этот момент въехало в столовую благодаря усилиям мисс Кэддик.

— Да, тетушка. Я пригласил Йеомонда вечером, чтобы сыграть с ним в шахматы. Мы закончили только к часу ночи, и я убедил его разбить лагерь на диване, а не взламывать двери. Я сам спал в кресле, причем спал с комфортом.

Прежде чем кто-либо мог сказать что-то, Мальпас Йеомонд буквально бросил бомбу в виде небрежной ремарки:

— Инспектор Блоксхэм поднимается по ступенькам, чтобы расследовать покушение на убийство.

— Что? — воскликнула его сестра.

— Чепуха, племянник! — пропищала миссис Паддикет. — Воздержись от подобных преувеличений!

— Я послал за констеблем Копплом сразу после шести часов утра, — сообщил Ричард Кауз, — и позвал его посмотреть на сгоревший домик. Там была одна впечатляющая деталь. Констебль Коппл вовсе не обладает могучей силой воображения, но даже он выразил некую степень оживления, когда я показал ему это. Мальпас тоже это видел.

Заявление о том, что инспектор находится в холле и будет рад обменяться парой слов с хозяйкой дома, прервало излияния Ричарда. Кресло тетушки Паддикет, вновь приведенное в движение мисс Кэддик, укатило прочь, в сторону аудиенции с мрачным Блоксхэмом.

— Я был бы весьма обязан, если бы вы пошли и посмотрели на тот домик, миссис Паддикет, — сказал он. — Я не знаю, у вас в доме поселился настоящий маньяк или кто-либо еще.

Тремя минутами позднее, когда кресло с хрустом катилось по беговой дорожке, Блоксхэм вполголоса задал некий вопрос мисс Кэддик.

— Да, — ответила та настолько тихо, что инспектору пришлось напрячь слух, чтобы разобрать слова, — она может двигаться без него, но только с помощью двух палок и, несомненно, с человеком рядом. Однако даже так это очень медленно для нее, бедняжки.

Инспектор кивнул так, словно был полностью удовлетворен, и отстал, намереваясь переговорить с Джозефом Херрингом. Тот как раз катил тачку в сторону водяного парка. Едва Блоксхэм оказался на безопасном расстоянии, старая леди повернулась и ядовито зашипела:

— Ты дура, компаньонка Кэддик! Как ты смеешь выказывать презрение своему нанимателю, называя ее бедняжкой?

Мисс Кэддик вздрогнула от душевной боли и визгливо принялась оправдываться:

— О, но… миссис Паддикет! Но… миссис Паддикет, я имела в виду… я имела в виду, что ничего не может быть дальше от моих мыслей, дорогая миссис Паддикет… Вы должны определенно это знать. Я только хотела сказать, что у каждого из нас есть свой маленький крест, который надо нести, и я совершенно, совершенно уверена, дорогая миссис Паддикет…

Ее сбивчивая речь была прервана возвращением инспектора.

Втроем они прошли через калитку спортивного поля и вскоре оказались в той точке, откуда могли видеть печальные останки хижины Гилари Йеомонда. Тут к инспектору присоединились сержант и местный полисмен, констебль Коппл, который, вероятно, был поставлен охранять руины. Помимо головешек и серого пепла внимание наблюдателя привлекали два высоких железных стержня, торчавших из земли на расстоянии восемь дюймов друг от друга. При прикосновении ощущалось, что они еще теплые.

— Инспектор! — возбужденно пропищала тетушка Паддикет, но, поскольку это не привлекло его внимания, она яростно потыкала Блоксхэма пониже спины кончиком зонтика.

Сержант позволил себе скрыть усмешку ладонью и посоветовал старой леди быть терпеливой. Однако миссис Паддикет вовсе не собиралась осваивать подобный навык. Она принялась опасно раскачивать кресло, мотаясь в нем туда-сюда, повысила голос и ткнула беднягу Блоксхэма зонтиком с еще большей силой, чем ранее.

— Что за… а, это вы, миссис Паддикет, — сказал инспектор, поворачиваясь. — В чем дело, мадам?

— Что это за железные шесты?

— Свидетели покушения на убийство, мадам.

— Не шутите за мой счет, молодой человек! — крикнула старая леди.

— Из плана участка, который мистер Кауз был столь добр отыскать в библиотеке и передать мне, и из того, что я сам помню, я вижу, что эти стержни стоят там, где должна быть дверь домика. Двери домиков открываются наружу. Выражаюсь ли я ясно, мадам?

— Слуга, вези меня внутрь! — завопила тетушка Паддикет, обращаясь к Джозефу Херрингу, который оставил тачку, чтобы поработать зевакой на не самой обычной сцене.

— Хорошо, мадам.

— Джо!