Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Камо - Илья Моисеевич Дубинский-Мухадзе

Камо - Илья Моисеевич Дубинский-Мухадзе

Читать онлайн Камо - Илья Моисеевич Дубинский-Мухадзе

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 35 36 37 38 39 40 41 42 43 ... 68
Перейти на страницу:
тоже — пора опускать жалюзи и тифлисцам приниматься за обед.

Более желательно Камо было полностью управиться до полудня. Непредвиденно вмешался дрессировщик — не то циркач, не то самодеятельный любитель. Мелькала даже мысль, не агент ли из охранки… Надо же! Едва Котэ Цинцадзе взмахнул белым платком — подал сигнал: «Я здесь, приготовься!..» — возник этот тип. Принялся купать собаку, обучать всяким-разным фокусам. Полчаса, три четверти, полный час. Забава в разгаре. А может, не забава, служба? Для филера вроде слишком много старания. Два часа, два с половиной — возне нет конца. Котэ не скупится на соответствующие пожелания. В душе, конечно. При всех обстоятельствах выдавать себя нельзя.

К реке спускаются шумливые люди в валяных конических шапках. Тулухчи — продавцы воды. Весь день на тифлисских улицах их голоса: «Ай, вада-а! Интересный вада-а-а!» Оставить в покое, без внимания собачьего дрессировщика тулухчи себе ни за что не позволят. Град советов, шуточек, пересмешек. Тип подхватывает собаку, гордо удаляется. Тулухчи, сразу забыв о нем, набирают воду. Время дорого…

Крутой правый берег Куры свободен. А что там, на левом, там, у Камо?

Котэ что есть силы трижды машет большим белым платком. «Ну, полной тебе удачи! Приступай!»

Из крайнего слева окна на втором этаже изолятора для буйнопомешанных повисает веревка. Раскачивается. Или все только кажется? Веревка не из самых толстых, скорее шнур. Лишь бы Камо схватился рукой за эту веревку! До земли три сажени. Он измучен. Брагин сказал: худой, слабый… С собой еще надо унести кандалы. Одежду он оставит там — казенная собственность.

Последние минуты…

А начиналось так. Невольные признания не выдержавшего пыток Игната Брагина, служителя изолятора, из крестьян Пензенской губернии:

«Месяца за полтора до побега как-то раз, когда в отделении не было никого, кроме меня, Тер-Петросов сказал мне, что надо отнести одно письмо его сестрам. Я согласился. Он зашел в свою камеру и написал там письмо на грузинском, как мне кажется, языке. Карандаш и бумага у него имелись, они были выданы ему надзирателем еще раньше, но кем — не помню. Письмо он передал мне и на словах объяснил, что надо отнести на Экзаршскую площадь, в дом № 15, на углу и передать сестре его, Джаваире. Я в тот же день отлучиться не мог, а, кажется, через день или два пошел в отпуск и взял с собой письмо. Разыскав дом, я часов в двенадцать Дня позвонил в подъезд. Открыла мне барышня лет семнадцати и спросила, что мне нужно. Я сказал, что я из больницы и что мне нужно Джаваиру. Меня провели на второй этаж в комнату и попросили подождать. Джаваиры не было дома. Через несколько времени пришла барышня старше первой: сухощавая, брюнетка, в очках. Это была Джаваира. Я передал письмо. Она что-то написала, и я отнес ответ обратно Тер-Петросову.

В промежуток до следующего отпуска Тер-Петросов открылся мне, что хочет бежать и скрыться за границу. Говорил он серьезно, и я верил, что он все это может исполнить. Он при докторах и некоторых надзирателях вел себя иначе, чем без них; при них он говорил бог знает что, а без них рассуждал, как здоровый[41]. Про то, что он бывал за границей, он часто рассказывал при всех служителях. Со служителями и некоторыми надзирателями, которые ему по душе, он играл часто в коридоре в карты, в «дурачка»; играл он осмысленно, так что иногда оставлял других дураками, не так, как другие больные — сначала сядут играть, а потом вдруг изорвут карты.

Заручившись моим согласием на бегство, Тер-Петросов сказал мне, что когда я пойду в отпуск еще, то схожу к сестрам Джаваире и Арусяк и возьму у них пилки для распила решетки. Он даже говорил, что пилки должны быть английские, а я о таких пилках и понятия не имел. В следующий отпускной день я пошел опять к сестрам Тер-Петросова с письмом от него. Передав письмо, я немного посидел у них, а затем втроем — я, Дщаваира и Арусяк — пошли на Верийское кладбище близ Иоанно-Богословской церкви. Там ожидал, видимо, заранее явившийся туда неизвестный мне мужчина лет двадцати семи, рыжий, роста выше среднего, одетый в штатский костюм и в соломенную шляпу, без бороды, с усами. Сестры Тер-Петросова подошли к нему и стали о чем-то говорить с ним по-грузински. Он дал мне четыре пачки пилок, в каждой, вероятно, было по дюжине пилок, веревку и еще какую-то дугообразную вещь и сказал мне по-русски, на чистом языке, чтобы я все это передал Тер-Петросову.

Тер-Петросов хранил эти вещи у себя в камере, там постель не осматривали, не обыскивали, и никто этого не приказывал делать.

Тер-Петросов приступил к пилению; он пилил в мое дежурство, но иногда, как сам мне говорил, пилил и на дежурстве других. Чтобы не было заметно распиленное, он заклеивал эти места хлебом. Сколько времени пилил Тер-Петросов решетку, я точно не знаю, но думаю — дней пять, шесть. Он и кандалы себе распилил на ногах, пропилил нижнее кольцо и скрепил его проволокой. Я спросил, где он взял проволоку, он ответил, что дал служитель, но кто именно — не назвал. С пропиленными кандалами он ходил приблизительно неделю.

11 августа я понес письмо опять на квартиру к Джаваире и Арусяк. Там было условлено между нами, что 14-го я приду в Александровский сад, встречусь с Арусяк и она поведет меня туда, где будет приготовлен костюм для меня, чтобы я скинул больничную форму. Побег был назначен на 15 августа.

Утром 14-го Тер-Петросов опять дал мне письмо к Арусяк и сказал, чтобы я в тот день обязательно ехал в Кутаис. Я купил отпуск у служителя Жданкова и после обеда, который бывает в 12 часов, понес письмо к сестрам Тер-Петросова. Я высказал ему опасение, что побег может не удаться, если служители или надзиратели заметят. Тер-Петросов на это сказал, что ничего, они, если и увидят, ничего не скажут…»

Для новичка Брагина все задуманное Камо покоится на зыбкой почве. Для него все одинаково захватывающе, тревожно, сомнительно. От Брагина-«советчика» сестрам и друзьям Камо нетрудно отмахнуться. Но не от Котэ Цинцадзе, от Барона Бибинейшвили — многоопытных подпольщиков. Камо не передают, от него скрывают, что при обсуждении плана побега Тифлисским комитетом большевиков преобладало чувство беспокойства, опасения. Насколько искренен Брагин — почему так легко согласился, не подставлен ли охранкой?[42] Вполне ли в здравом уме Камо? Все-таки четыре года среди сумасшедших… Заключения

1 ... 35 36 37 38 39 40 41 42 43 ... 68
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Камо - Илья Моисеевич Дубинский-Мухадзе торрент бесплатно.
Комментарии