Божье воинство. Новая история Крестовых походов - Родни Старк

Перейдя через горы, в Мараше крестоносцы перегруппировали свою армию. Здесь Балдуин Булонский и с ним сотня конных рыцарей, в числе которых был и историк Фульхерий из Шартра, покинули крестовый поход и отправились на восток, где Балдуина усыновил Торос, бездетный армянский правитель Эдессы. (Секретные переговоры об этом велись уже некоторое время.) Вскоре после этого Торос был убит бунтующей толпой, Балдуин стал первым графом Эдессы, а графство Эдесса – первым из государств крестоносцев.

Тем временем крестоносцы отправились дальше – к Антиохии, столице Сирии.

Антиохия

Антиохия расположена на реке Оронт, пробивающей себе путь через горы, приблизительно в двенадцати милях от берега Средиземного моря. В начале нашей эры это был третий по величине город в Римской империи: его превосходили лишь Рим и Александрия [372]. При мусульманском правлении значительно уменьшилось и население города, и его коммерческая активность. В Х веке, ненадолго перейдя под власть Византии, он восстановил свое значение, но затем снова достался туркам, и его упадок продолжился. Однако в 1098 году это все еще был город приличных размеров и с весьма внушительными укреплениями.

Город стоял частично на взгорье, и его массивные стены поднимались по крутым склонам, пересекали реку и заключали в себе цитадель, вознесенную над городом на тысячу футов. На стенах высились четыреста башен, «расположенных друг от друга на расстоянии выстрела из лука» [373]. Город считался неприступным, и в прошлом Антиохию захватывали только с помощью предательства. Именно это и задумал Боэмунд. Но свой замысел он держал при себе, и прочие вожди оценивали условия для боя. Тем временем в самом городе положение было не из лучших. Во-первых, городской гарнизон был слишком мал, чтобы заполнить людьми все стены. Во-вторых, постоянно унижая христиан (составлявших в городе большинство населения) и превратив городской собор в конюшню, эмир создал почву для недовольства и сам породил потенциальных предателей.

Пока крестоносцы рассматривали свои возможности, эмир разослал повсюду послов с просьбами о военной поддержке – с некоторым успехом, хотя поначалу подмога не приходила. Тем временем в октябре 1097 года крестоносцы начали осаду города. К сожалению, если мусульманам не хватало людей, чтобы поставить их на стены – крестоносцам тоже не хватало людей, чтобы полностью окружить Антиохию. В результате поставки продовольствия в Антиохию не прекращались. В ноябре крестоносцы получили серьезное подкрепление: на побережье прибыли тринадцать генуэзских галер с новыми людьми и провиантом. И все же крестоносцы скоро истребили все свои припасы, в том числе и корм для лошадей.

Наступила зима, и осаждающие начали страдать от голода и болезней куда сильнее осажденных в Антиохии – у тех-то запасы пополнялись. Множество невоюющих бедняков, пришедших вместе с крестоносцами, натурально умерли от голода. Очевидно, Алексей мог бы прислать им морем продовольствие в любом количестве. Но не прислал. Вместо этого в феврале он приказал Татикию и его византийскому отряду возвращаться домой; они отплыли на кораблях, присланных специально ради этой цели, но не привезших никакого продовольствия. Татикий еще ухудшил ситуацию, уверяя, что не покидает крестоносцев совсем, а скоро вернется с богатыми припасами. Но обмануть крестоносцев ему не удалось. Как пишут об этом «Деяния»: «Был он враг… и погряз, и никогда не отмоется от своего клятвопреступления. Таким вот образом впали мы в большую нужду» [374]. Вскоре дела стали так плохи, что Петр Пустынник и Гильом Плотник (он принимал участие в еврейских погромах Эмихо) дезертировали из лагеря и отправились в Константинополь. Племянник Боэмунда Танкред бросился в погоню и с позором привел их назад. Боэмунд долго унижал их при большом стечении народа, но пощадил. Вскоре после этого Гильом снова бежал, на сей раз успешно и, возможно, нашел убежище у Алексея [375].

Тем временем к Антиохии подошло очень значительное мусульманское подкрепление. Во вторник на Масленой неделе, 9 февраля 1098 года, состоялась битва. Несмотря на огромное численное превосходство противника, крестоносцы одержали сокрушительную победу. Лошадей осталось очень мало, так что почти все рыцари пополнили ряды тяжеловооруженной пехоты, от которой легкая кавалерия мусульман терпела жестокие потери при каждой атаке. В нужный момент Боэмунд внезапно появился у мусульман с фланга с оставшейся тяжелой кавалерией, состоявшей примерно из трехсот рыцарей. Одновременно пошла в наступление и крестоносная пехота. Мусульман просто уничтожили. Помимо самой победы, крестоносцы нашли во вражеском лагере столь необходимое им продовольствие. Как подытоживают «Деяния»: «Итак, в тот день, по воле Божьей, были побеждены наши враги. Наши удовлетворили свою нужду в лошадях и многом другом, в чем мы нуждались. Сто мертвых голов они принесли к воротам города» [376]. А месяц спустя на побережье прибыл из Англии небольшой норманнский флот, привез дополнительные припасы и новых крестоносцев.

Однако перспективы штурма города выглядели по-прежнему мрачно. Из лагеря осаждающих началось дезертирство. Ручеек превратился в реку после того, как ушел без предупреждения Стефан Блуа с большой группой северных франков; как мы увидим далее, они поторопились. Их уход не только уменьшил число осаждающих, но и вызвал куда более серьезные проблемы. Дело в том, что в это время Алексей, решивший, что крестоносцы, несмотря ни на что, все-таки возьмут Антиохию, спешно вел на юг большую византийскую армию, желая оказаться на месте во время штурма и присвоить победу себе. Стефан Блуа и другие дезертиры встретились с Алексеем в Александретте, милях в сорока к северу от Антиохии. Там они сообщили Алексею, что надежды взять Антиохию нет. Вместо того, чтобы поспешить на помощь осаждающим, Алексей решил подождать дальнейших известий.

Тем временем Боэмунд пытался найти в Антиохии кого-нибудь, кто откроет им ворота – чтобы избежать кровавого и очень рискованного штурма городских стен. Предательство было возможно, поскольку город был полон христиан, ненавидевших турецкое командование и с радостью снабжавших Боэмунда информацией и доступом к людям на важных должностях. Впрочем, предателем в конце концов оказался не христианин: это был обращенный мусульманин, отвечавший за одну башню, боковые ворота и участок стены на юго-восточной стороне города. В ночь со 2 на 3 июня, после дезертирства Стефана Блуа, Боэмунд провел небольшой отряд норманнов через незапертые ворота, захватил десять башен и большой участок стены, и крестоносцы вошли в город