Кровь дракона - Денис Чекалов

— По дороге он шел, от знающих людей услышал, сам придумал, — навис над гостем Клык. — Говори быстро, точно и кратко.

— Не сегодня-завтра царь ваш человеческий на престол взойдет. Тогда конец всему будет. Особенно боярам. А они колдуна поддерживают. Я тут мысль одну обдумал. Пошли бы вы, втроем, в ноги царю бухнулись, во всех грехах повинились, о кознях колдуна поведали — он, глядишь и простил бы вас. А колдуна сначала в темницу, а потом утопил бы.

— Ты уверен, что простил бы? — с издевкой спросил Клык. — Мы к нему придем, но уйдем на голову короче. Вернее нас вынесут, а тела сожгут.

— Не говори про огонь, мы, лесовики, его страсть как боимся. Это наш первый враг. А второй наш злейший враг — жук-короед.

— Ошибаешься, коряга лесная насчет того, кто твой первый враг, — усмехнулся Клык.

— Как так, я точно знаю, — ни минуты не сомневаясь, сказал Леший.

— Я твой первый враг, если тут же не заткнешься.

— Как хотите, я пришел своими мыслями поделиться, — обиженно вздохнул Леший.

— Делятся тем, что есть, — усмехнулся Клык, — а у тебя поди и мозгов-то нет. Не смогли мы дракона победить. Слишком далеко он огнем плюется.

Услышав про огонь, Леший даже задрожал.

— Чего это вы все про огонь, да про пожар, — поинтересовался он. — Опасные вы люди, как я погляжу. Да, куда нимфа-то девалась? Не знаете?

— Убежала, никуда б она не делась, коли бы дракон ей не помогал, — вступил в разговор Старик.

Леший придал физиономии важный вид и произнес.

— Есть один старый способ победить колдуна.

— А чего ж ты до сих пор им не воспользовался, — язвительно поинтересовался Игорь.

— Начну рассказывать, ты, отрок неразумный сразу и поймешь.

— Папа, если он будет меня отроком звать и дерзить, я за себя не отвечаю, — пригрозил Игорь.

Старик досадливо махнул рукой в сторону сына и с интересом уставился на Лешего.

— Давай, выкладывай, может быть сработает.

— Нужно найти среди горожан трех человек. Спалить заживо на костре, пепел их еще с горящими искорками насыпать на голову колдуна.

— Ну и? — спросил, еле сдерживая гнев, Клык.

— Это все. Колдун в момент окочурится.

— Чего ж вы, лешие, такие умные, давно от колдуна не избавились? — заранее уже зная ответ, поинтересовался Старик.

— Мы не можем близко подходить к огню. Совет хороший, испытанный, точно знаю. Мы, лесовики, искали союзников, которые могли бы все выполнить в точности.

Как Леший ни уговаривал наемников воспользоваться его ценным советом, они почему-то наотрез отказались.

Леший совсем приуныл. Очень он надеялся на новых знакомых. Мечталось, что они могущественные колдуны, которым нужно только чуть-чуть подсобить, они и покончат с Велигоровой властью, потом каким-то образом все придет в норму. Лешие вернутся в свои леса, будут там жить-поживать, добра наживать.

Но видать не суждено им возвернуться в любимые лесные чащи. Нужно оставаться в рабстве у колдуна. Как бы он не прознал о его попытке искать помощи у чужеземцев.

Опечаленный, даже не попрощавшись, ушел Леший, хотел горе в березовом соке утопить, но передумал.

Стайкой пожухлых осенних листов скользнули корочуны из палат боярина Воротынского. Серые, безликие, только внешне похожие на людей, корочуны торопливой походкой пошли выполнять приказ хозяина. Это были идеальные исполнители, с прекрасной памятью и отличной выучкой.

Большую работу удалось распределить быстро, без ненужных споров и объяснений. Одному из них достался огромный район, больший, чем у его подельников, но ни возражений, ни обид не услышал в ответ боярин. Слуга только кивнул головой и тут же молча удалился.

Шел быстро, чтобы успеть выполнить поручение в точности, как было сказано. Это люди всегда между собой спорят, ссорятся. В итоге все перепутают, потому и дела у них всегда идут вкривь и вкось.

Корочун крадучись подошел к крепкому домишке с резными ставнями. Вот как раз подходящий для него кандидат. Супостат оглянулся по сторонам, никого поблизости не видно. Прислушался, видно, в доме тоже пусто. Корочун неслышно скользнул к дверям и быстро огляделся. Хозяев не было. Можно было без опаски приступать к выполнению поручения, которое дал повелитель.

Корочун не догадывался, что господин его — боярин Воротынский знал колдовство. Однако ж на самом деле боярин не был колдуном. Хотел было научиться, но кто таким знанием делиться станет.

Под пыткой он выведал у одной старухи, обвиненной в ворожбе, древние заклинания. Потом попробовал их использовать и месяц выйти из дома не мог. Лицо все перекосилось, язвами покрылось. А всего-то просил, чтобы сосед его, могущественный боярин, помер от приключившейся болезни. Так нет, не только не помер, а стал еще крепче и вреднее, много он Воротынскому неприятностей причинил. Как же, человек, близкий к самому царскому роду.

Сильно Воротынский жалел потом, что прикончил лживую старуху. Уж он нашел бы способ, как отомстить за перенесенные страдания. Но слуги его поторопились и старушенция не выдержала дыбы, да и померла, проклиная его и его род до десятого колена.

Сейчас же действовал он по распоряжению колдуна Велигора. Чародей приказал своему приспешнику собрать всех слуг истинных, не человеческого духа. Велигор подробно разъяснил, что слуги корочуны должны были сделать.

Корочун постоял немного в дверях, прислушиваясь, не идет ли кто. Боярин особо подчеркнул, что заклятие может не сработать, если во время нанесения бесовского знака кто-то помешает.

Нет, кругом стояла прозрачная тишина.

Нелюдь вытащил из кармана мешочек из материи странной, холодной на ощупь, мерцающей холодным светом. Внутри будто пожар то разгорался, то затухал. Потом все меркло и становилось цвета пепла.

Именно в этот момент, наказывал Воротынский, веревочку заговоренную нужно дернуть, достать щепотку колдовского порошка и обсыпать дверную притолоку и порожек.

Старые корочуны, слушая наставления господина, только усмехались, уж они-то, нечисть бесовская, знали, чем опасны такие знаки. Молодые головами крутили, любопытно им было, что за сила таится в колдовском зелье. Ворожба — наука тонкая, сложная. Многое приходится испытывать на собственной шкуре.

— Что, господин мой, — спросил молодой корочун у боярина. — Неужели сегодня весь род людской этим заклятием погубим, заживем весело и свободно.

«Как же, заживете весело и свободно, нечисть поганая. Будь моя воля, на цепи бы вас держал, мертвяки паскудные. Так бы и врезал по наглой морде твоей улыбающейся», — думал про себя Воротынский.

А вслух произнес:

— Ужели ты во мне сомневаться можешь? Столько вместе пережили, столько врагов поубивали. Войдет в дом человечий сын, заклинание и подействует. Перестанет он своим умом думать, гнев и злоба захлестнут его, все злое, что есть в нем, пряталось в глубине, поднимется и вырвется на волю. Пойдет он бить всех, крушить и убивать.

Знал хорошо боярин, по себе знал, что зябко убивать только в первый раз, второй раз уже легче. А на третий, даже радостно становится быть господином чужой жизни и смерти. Однако, опасно заклятие, наложенное на жилище таким образом, ох, опасно. Неровен час, вернется хозяин, увидит непрошеного гостя — падут на него злобные чары, даже человечек может совладать с корочуном голыми руками.

Потому Воротынский особо беспокоился о безопасности слуг. Не потому, конечно, что ему было их жалко. А потому, что близился решительный час битвы. Каждый боец на счету. У Петра корочун возился как-то особенно долго. Мешала ему какая-то особая кроткая, но великая сила. То промедлит и не успеет супостат порошок достать, то переторопится и опять работу нужно переделывать.

«Уж не великий ли волшебник, который сильнее Велигора, здесь проживает?» — засомневался корочун. — «Или сильно в богов своих верит, и они ему помогают незримо».

Так ли иначе, справился корочун с делом, обсыпал двери порошком зла и проклятья, но так устал, будто весь день тяжкой работой занимался.

Справившись с заданием, пошел корочун, пошатываясь, от дома Петра. И хорошо сделал. Хозяин с друзьями был уже на пороге.

Недаром трудился корочун. Не помогла Петру сила охраняющая. А может, это сила была не столь спасающая, сколько проверяющая на крепость.

— Дядя Петро, я вперед пойду, — отозвался Спиридон и ринулся открывать дверь.

Знал бы Петр, какая опасность грозит пареньку, вперед бы бросился, чтобы на себя принять чары отравленные.

Глава 24

Хорс осторожно положил тело Оксаны на деревянную лавку. Ему очень не понравилось, что приходится класть красавицу на такое жесткое ложе, но в доме старушки не нашлось ничего подходящего на роль перины.

— Спасибо, что сразу проложила мне тропку, — произнес он.