Информационно-психологическое воздействие на массовое сознание - Сергей Алексеевич Зелинский

поведения, оказывает влияние на сознание, то есть на мысли, желания, поступки индивида, программируя такого индивида в рамках полученных им установок.

Заметим, что сами по себе установки манипуляторов (а управление психикой одного человека со стороны другого, да еще так, чтобы этот другой не догадывался или догадался не сразу – есть манипуляции) могут оказывать как отрицательное значение (что наиболее распространено), так и значение положительное. Причем в последнем случае можно говорить о том, что положительный аспект влияния на подсознание с целью внедрения в подсознание положительных установок, оказывающих влияние на психику индивида, а значит и моделирующее дальнейшее поведение подобного индивида в социуме, может быть использовано в системе образования, в пропаганде и что самое главное, – использован в том числе и для «вымывания» из подсознания заложенных туда раннее негативных установок со стороны манипуляторов.

То есть мы уже можем говорить, что одна информация будет вытесняться из памяти другой, используя такое обязательное качество памяти как обновление. (Потому что, если бы вся информация, которая откладывается в память оставалась бы неизменной на первых позициях, то в результате этого память бы «засорилась», а значит приток новой информации, само запоминание, было бы невозможно.) Причем такие позитивные изменения, включающие в себя реабилитационные функции и направленные на подмену не истинной информации ложной (как в результате негативных манипуляций), а с целью исключительной пользы как для психики индивида в частности, так и психики масс, изменения сознания масс в целом – как раз и есть, вероятней всего, тот позитивный аспект использования механизмов и способов, которые в большинстве случаев в недавнем прошлом современной России (и России последних десятилетий, от прихода к власти М. С. Горбачева и Б. Н. Ельцина до В. В. Путина и Д. А. Медведева) использовались с целью внедрения в подсознание масс установок, необходимых пособникам врагов народа (а люди, уничтожавшие свой народ есть враги народа, тут надо правильно расставлять акценты, и В. В.Путин об этом правильно говорил и говорит в своих выступлениях).

То есть другими словами, сейчас необходимо (особенно в рамках инновационной политики президента РФ Д. А.Медведева) исключительно внимательно отнестись к возможностям управления массами, к возможности (началу этой возможности) своего рода исцеления сознания (подсознания) масс.

Деятельность врагов народа удавалось пресекать во все годы существования Советского Союза. После нападения фашистов на Советский Союз, политики Запада отметили, что И.В. Сталину удалось уничтожить пятую колону (в лице троцкистко-зиновьевско-бухаринского блока, продажных генералов и маршалов и прочих врагов народа) еще до нападения врага, чем невероятно была затруднена работа немецких спецслужб в годы Второй мировой войны.

Когда в 1941 году журналист газеты «Санди Экспресс» задал вопрос американскому послу в СССР Джозефу Дэвису о существовании пятой колоны в Советском Союзе, тот ответил: «У них таких нет, они их расстреляли»[234], имея в виду врагов народа в лице пособников Троцкого-Бернштейна и прочих вредителей. «Значительная часть всего мира, – заметил посол США в СССР Джозеф Дэвис[235], – считала… что знаменитые процессы изменников и чистки 1935–1938 гг. являются возмутительными примерами варварства, неблагоприятности и проявлением истерии. Однако в настоящее время стало очевидным, что они свидетельствовали о поразительной дальновидности Сталина и его близких соратников».

А вот слова известного писателя Леона Фейхтвангера о дальновидности И.В. Сталина, успевшего уничтожить основную часть врагов народа внутри страны до нападения на СССР фашистской Германии: «Главной причиной, заставившей руководителей Советского Союза провести этот процесс, – пишет Фейхтвангер о процессе против врагов народа[236], – …является… непосредственная угроза войны. Раньше троцкисты были менее опасны, их можно было прощать, в худшем случае – ссылать… Теперь, непосредственно накануне войны, такое мягкосердечие нельзя было себе позволить. Раскол, фракционность, не имеющие серьезного значения в мирной обстановке, могут в условиях войны представить огромную опасность».

Действительно о том, что до начала войны, в преддверии войны, в СССР мягко и снисходительно относились к таким врагам народа как Троцкий, Зиновьев, Бухарин и их пособникам – даже сказал в свое время в своей обличительной речи в закрытом докладе на XX съезде партии и тогдашний руководитель страны троцкист Н. С. Хрущев[237]. «Обращает на себя внимание то обстоятельство, – отметил Хрущев, – что даже в разгар ожесточенной идейной борьбы против троцкистов, зиновьевцев, бухаринцев и других – к ним не применялись крайние репрессивные меры. Борьба велась на идейной основе».

Кстати следует обратить внимание и на такую характерную деталь, как отдаление деятелей пятой колоны от народа. Как нельзя уместны тут известные слова В. И. Ленина, сказанные им еще в 1912 году: «Страшно далеки они от народа»[238].

А вот слова Хрущева, подтверждавшие непопулярность в народе оппортунистов в лице троцкистов и прочих вредителей во время все того же предательского[239] для страны и народа, закрытого доклада на XX съезде партии: «…В 1927 году, накануне XV съезда партии, за троцкистско-зиновьевскую оппозицию голосовало всего лишь 4 тыс. человек, тогда как за линию партии голосовало 724 тысячи»[240].

Кстати, впервые в истории советского государства о необходимости террора высказался В.И. Ленин, который, будучи во главе партии и правительства, вынужден был защищать молодую республику от полчищ английских наемников[241] и пособников мирового империализма.

«Террор был нам навязан терроризмом Антанты, когда всемирно-могущественные державы обрушились на нас своими полчищами, не останавливаясь ни перед чем, – сказал В. И. Ленин[242]. – Мы не могли бы продержаться и двух дней, если бы на эти попытки офицеров и белогвардейцев не ответили беспощадным образом, и это означало террор, но это было навязано нам террористическими приемами Антанты. И как только мы одержали решительную победу, еще до окончания войны, тотчас же… мы отказались от применения смертной казни и этим показали, что к своей собственной программе мы относимся так, как обещали. Мы говорим, что применение насилия вызывается задачей подавить эксплуататоров, подавить помещиков и капиталистов; когда это будет разрешено, мы от всяких исключительных мер отказываемся. Мы доказали это на деле».

Некой особой деталью выступает то обстоятельство, что например, из 55 томов полного собрания сочинений, к террору Ленин возвращается в 33-х[243].

Владимир Ильич Ленин признавал террор как некую вынужденную меру. В своей многолетней полемике с эсерами (партия социалистов-революционеров, создана в 1901 году) В.И. Ленин отвергал индивидуальный террор, за который стояли эсеры, признавая, что подобные методы являются ошибочными и не способны привести к какому-либо результату в масштабах страны, результам, необходимых для народа. При этом эсеры возражали Ленину, утверждая, что как раз их методы способны пробудить в народе эмоции (после воздействия на чувства в результате многочисленных покушений